Войдя в дом Стас наткнулся на Машу, протирающую паркет… одним из платьев. Из тех платьев, что он ей купил! Преодолев расстояние до девушки, он потянул её за руки вверх, заставляя подняться и отобрал платье, превратившееся в тряпку.

— Ты с ума сошла? — хмуро поинтересовался он.

— Я возмещу тебе стоимость этой вещи! — она виновато опустила глаза.

— К черту вещь! Я запретил тебе делать что-либо, пока ты не поправишься!

— Но я чувствую себя хорошо!

— Почему ты мне перечишь? Что я плохого сделал? Я о тебе беспокоюсь, дурочка, как ты этого не понимаешь?

— Я. Не. Хочу. Быть. Нахлебницей!

Стас смотрел на Машу. В её глазах можно было прочесть упрямство. Не говоря ни слова, он перекинул её через плечо и отнес в комнату. Аккуратно уложив девушку на кровать, он присел с краю.

— Ты недавно пережила издевательства мужа, изнасилование и травму! Тебе нужен отдых сейчас! Поэтому, я настаиваю на соблюдении постельного режима! Еще раз увижу что-нибудь подобное — привяжу к кровати! Ты поняла меня?

— Да…

— Да — это «да»? Или «только отвернись — сделаю по-своему»?

— Да — это да!

— И не злись! Я сейчас вызову Семена Аркадьевича, пусть осмотрит тебя!

Стас пошел к выходу, но в проеме остановился и обернулся. Маша так и лежала, глядя в потолок. Он видел, что девушка обижена и напугана. Конечно, он не стал бы её привязывать, это даже ёжику понятно, но на неё нужно было как-то повлиять, иначе она никогда не восстановится после всех издевательств, перенесенных недавно.

Закрыв за собой дверь, Стас направился в комнату прислуги. Он догадывался откуда растут ноги у этой «уборки». Алиса, в последнее время, перестала справляться со своими обязанностями. И дело было не в человеческом факторе, а в её желании окольцевать богача. Он видел, как она смотрит, когда оказывается рядом. Стас прекрасно помнил, как она пришла убирать его кабинет в юбке, по длине, напоминающей пояс и без нижнего белья под ней. Тогда он сделал выговор Алисе, а когда она убежала переодеваться — по-доброму посмеялся над ней. Стас давно привык, что его внешность, фигура и состояние вызывают у женщин непреодолимое желание одеть ошейник на него и, как послушного бобика, отвести в ЗАГС.

Однако сейчас Алиса перешла все границы дозволенного. И если это не прекратить сегодня, завтра она почувствует себя безнаказанной и сядет ему на шею.

— Стас! — Маша бежала за ним по коридору.

— Я же попросил тебя соблюдать постельный режим! — он обернулся, пряча руки в карман. Внутри проснулось нестерпимое желание выпороть непослушную девчонку.

— Не ругай Алису! Я сама решила навести порядок! — она подошла и остановилась в полуметре от него. — Прости меня, девушка тут не при чем!

— Она должна была тебя отговорить!

— Она ничего не должна мне! Я обманула её, сказав, что ты разрешил мне этим заниматься! — тихо сказала Маша, опустив голову.

Стас медленно втянул воздух, после чего также медленно выдохнул. В груди разгорался пожар, мешающий адекватно мыслить.

— Тебе лучше пойти в свою комнату! — сквозь зубы процедил он, уговаривая себя сдержаться и не сделать такого, о чем пожалеет в последствии.

— Почему ты меня гонишь? — прошептала Маша, заглядывая в глаза.

— Потому что я не могу сейчас контролировать свои эмоции!

— Я не хочу в комнату! Я могу пройтись?

— Ты вольна делать все, что пожелаешь!

— А ты Алису ругать не будешь? — вновь спросила она, делая вид, что отряхивает пыль с его плеча.

— Нет! — Стас закрыл глаза, чувствуя, что больше не может контролировать себя.

— Спасибо! — сказала Маша и привстав на цыпочки, легонько мазнула губами по его щеке.

Стас перехватил руками её лицо и прижав к стене, нашел своими губами её губы. Требовательно проведя языком по зубам, он проник в её рот, наслаждаясь ответной реакцией. Маша обняла его за шею, зарывшись одной рукой в волосы и полностью раскрылась для поцелуя. Их затягивало в сладостный водоворот чувств, желания и страсти… Она дразнила его, легонько прикусывая губу и постанывая от удовольствия, а он… он забыл обо всем на свете, думая о том, какая она сладкая и желанная…

И так похожа на его мать…

Оттолкнувшись руками от стены, он отошел на несколько шагов. Стас, тяжело дыша, смотрел на Машу, в глазах которой читалось недоумение и старался обуздать страсть, вспыхнувшую в груди. Он хотел её, хотел больше всего на свете, но не мог позволить себе этого. Отношения должны строится на доверии, а его между ними не было. От слова «совсем».

— Иди к себе в комнату! — сказал он, глядя в сторону.

Маша ничего не ответила, лишь резко повернулась и побежала по коридору. Стас прислонился лбом к стене и сжал руки в кулаки. Пока он не узнает, как зовут урода, посмевшего издеваться над ней, он не притронется к ней пальцем.

Кое-как утихомирив эмоции, Стас пошел в кабинет. Нужно было вызвать Семена Аркадьевича, пусть осмотрит девушку и подумать, что делать дальше. Сейчас он видел реальную угрозу в ней. Маша вызвала в нем чувства, которых он сторонился всю жизнь. И если сейчас не прекратить игру в кошки-мышки, она приведет к страданию. Он не может поддаться соблазну и позволить себе эти отношения. Это слишком опасно для Маши, для её здоровья и душевного равновесия.

Стас слишком хорошо помнил, какой тварью был его отец. Он с ужасом понимал, что с каждым годом все больше и больше похож на него. Только у отца было смягчающее обстоятельство — он пил. Стас — нет, но обладает тем же чувством собственности, когда даже один косой взгляд в сторону может выбить из равновесия.

Он не уверен был, что сможет подарить ей счастье. Он сам как побитая шавка с израненной душой, на которой пробы негде ставить. Собака на сене — сам негам и другому не дам.

Отложив грустные рассуждения на потом, Стас дал себе слово, что обязательно отыщет эту тварь, её мужа, а после, возможно, попытается наладить отношения с девушкой.

Маша бросилась в ванную и захлопнула дверь за собой. Провернув ключ, она открыла воду и разревелась. Все мечты пошли прахом. Неужели жизнь её ничему не научила? Неужели она так ничего не поняла?

Желание коснуться Стаса было велико. Еще больше было желание ощутить его горячие губы на своих. Они сбылись, но теперь ей этого было мало. Она хотела его полностью. Чувствовать его руки на своей коже, язык, ласкающий её грудь и интимные места. Ощущать его плоть внутри себя, двигаться ему навстречу, быть ведомой в страстном танце обнаженных тел…

А он просто оттолкнул её… Второй раз оттолкнул, словно брезговал… И почему она раньше не встретила его?

Сев в ванную, Маша открутила кран холодной воды до упора. Пусть вода смоет все её желания. Пусть холод заморозит страсть, бушующую в груди. А заодно, пусть сердце превратится в камень, чтобы больше не было больно… Чтобы больше не думать о нем…