Но, вернувшись в «Сан гералд», она находит на своем столе записку с просьбой позвонить в учительскую Марте Рид, потому что им нужно назначить встречу и поговорить о восстановлении Кейта. Он либо не знает, либо не хочет знать, что после третьего отстранения от уроков ученику, чтобы вернуться в класс, нужно прийти в школу с кем-то из родителей. Если Кейт будет продолжать в том же духе, он поставит рекорд средней школы по административным наказаниям. Люси швыряет записку в корзину и тотчас звонит домой. С каждым гудком, остающимся без ответа, ярость ее растет, и в конце концов Люси готова свернуть ему шею. Ну конечно, вчера он сказал, что в школе все в порядке, и просто забыл добавить, что только не у него. Наверное, провалялся в постели до полудня, а сейчас, думает Люси, или торчит в «Бургер-Кинге», или ищет приключений вместе с Лэдди Стерном. После недолгого колебания Люси звонит Лэдди. Он снимает трубку и клянется, что он один, что сидит дома с гриппом, и голос у него хриплый и больной. Люси чувствует, что Лэдди не врет, но он не сказал бы, где Кейт, если бы знал, и это она тоже понимает. Она направляется в коридор к автомату, берет холодную банку диетического «Доктора Пеппера», потом идет в кабинет Китти и присаживается с краю на кондиционер.

— Слышала? — говорит Китти.

Все знают, что будь у Китти немного больше амбиций или везения, она стала бы главным редактором «Сан гералд». Ей известны секреты каждого, недостатки каждого, и она прикроет тебя, только если ты ей нравишься.

— Не знаю, что делать, — говорит Люси.

— Еще бы, — говорит Китти.

— Я что, должна нанять телохранителя, чтобы водил его в школу и следил, чтобы не сбежал?

— Ты говоришь о Кейте? — смущается Китти.

— Нет, — говорит Люси и на минуту замолкает, чтобы сделать глоток «Доктора Пеппера». — Я говорю о двенадцатилетнем чудовище.

Китти встает и закрывает дверь, чего она почти никогда не делает с тех пор, как у нее сломался кондиционер.

— В чем дело? — спрашивает Люси.

В горле снова першение и резь, как будто Люси выпила шесть банок «Доктора Пеппера» и все равно умирает от жажды.

— Не знаю, нужно ли тебе это знать, — говорит Китти. — А раз уж узнаешь, то помалкивай, поскольку предполагается, будто я ничего не знаю. Я и не знала бы, если бы не подслушала, как Пол по телефону говорил с Ронни. Вышло абсолютно случайно. Ты же знаешь Пола — он требует эксклюзивных прав, когда видит пеликана на Западной Мейн-стрит. Я и не думала нарочно снимать трубку.

— Рассказывай, — говорит Люси.

Китти садится на свое место и налегает грудью на стол. Она начинает рассказывать, и шепот ее прерывается, как будто по телефону, когда плохая связь.

— Сегодня ночью в вашем доме кого-то убили. Не спрашивай кого. Я не знаю.

Люси чувствует, как кровь отливает от лица; она побелела как бумага, задрожала и съежилась.

— Не нужно было тебе говорить, — говорит Китти. — Черт.

— Кейта нигде нет, ни дома, ни в школе.

Люси отчаянно пытается вспомнить, куда положила ключи от машины. Она роется по очереди во всех карманах.

— Может, он включил музыку на полную громкость и надел наушники, — делает предположение Китти.

Но Люси думает о том, что нужно было лучше следить за сыном; если бы она не привезла его сюда из Нью-Йорка, ему не пришлось бы жить в доме, где могут убить человека, и он катался бы на велосипеде в дубовой аллее или играл с отцом в бейсбол на заднем дворе, где цветет сирень.

— Поезжай домой, а я скажу, что у тебя голова разболелась, — решает Китти.

Этот хороший совет оказывается пророческим.

По дороге домой Люси проезжает перекресток на красный свет, а потом, уже возле Лонгбоут-стрит, у нее в самом деле начинает болеть голова — да так, что темнеет в глазах. Сердце у Люси колотится так, что боль отдается в ребрах. Пол Сэлли уехал следом за Уолтом Хэнненом в полицейский участок на Мейн-стрит, и на парковке стоят лишь две полицейские патрульные машины, но в вестибюле оставили дежурного офицера, и он просит Люси назваться и только потом пропускает к лифту. Люси рисует себе в воображении Кейта — как он, милый, хороший мальчик, сидит в наушниках, с хмурой физиономией у себя в комнате и слушает музыку, но, открыв входную дверь, она сразу понимает, что дома никого нет. За холодильником трещит застрявший там сверчок, и его голосок разносится эхом над терракотовой плиткой. В конце концов, в том, что, как выясняется, люди знают то, чего вроде бы знать не должны, нет ничего невероятного, и Люси, еще не заглянув в комнату Кейта, уже знает, что его постель не смята. Она встает на пороге, дышит запахом сигарет и грязных футболок и думает об обвинениях, которые обрушит на ее голову Эван, если она позвонит и скажет, что сын их исчез. Когда оцепенение наконец проходит, Люси бежит в кухню и звонит в полицию. Сверчок за холодильником действует на нервы; телефонный шнур Люси накручивает на руку, как медицинский жгут. Она хочет, чтобы в полиции ее успокоили. Но дежурный в участке делает еще один звонок, в квартиру 8 «С», где находится Ричи Платт, и просит его спуститься к Люси и ждать Уолта Хэннена.

Люси сидит в кухне на табуретке и раскачивается вперед и назад, обхватив себя за плечи. Ричи Платт боится, что у нее поехала крыша; он не хочет ни смотреть на нее, ни отвечать на вопросы. Велено, объясняет он, держать язык за зубами. Когда приезжает Уолт Хэннен, вид у Люси такой измученный, что Уолт, которому кажется, что она вот-вот потеряет сознание, идет прямиком к холодильнику, достает кувшин с апельсиновым соком и заставляет ее выпить полный стакан, чтобы она не потеряла сознание. Он усаживается рядом, а когда говорит, что убита ее соседка из квартиры 8 «С» и пропала девочка, Люси начинает трясти. Не помогает даже одеяло, которым ее укутывают Уолт и Ричи. Люси пытается думать о Карен, вспомнить ее лицо, ее стрижку, но на самом деле ее волнует только одно — пропали двое детей, и один из них Кейт. Ей трудно сосредоточиться, ей мучительно слушать утешения Уолта, но одно она понимает: если дети вместе и если их ищут, то найдут, скорее всего, засветло. В эту самую минуту кто-то уже пошел по их следу. Люси должна дать им список друзей сына и тех мест, где он чаще всего бывает, а потом она может ждать здесь, у себя в кухне. Она не будет впадать в панику и обвязываться телефонным шнуром. Что она может сделать? Смотреть из окошка на небо и отмечать, где в эту минуту находится солнце. Может спуститься вниз и, выйдя за стеклянные двери, молиться о ясной погоде, которая в мае в Верити бывает до того редко, что даже самые рьяные астрономы убирают свои телескопы до июня.

Когда начинает темнеть, Уолт Хэннен едет обратно на Лонгбоут-стрит, а за ним подъезжает патрульная машина К-9. Воздух неподвижен, а небо покрыто легкими низкими тучами. Плохо, что первая ночь поисков оказывается неудачной из-за того, что не видно луны, и еще хуже смотреть на женщину, которая ждет тебя на подъездной дорожке рядом с кроваво-красным гибискусом, вышагивая из стороны в сторону.