в ответ на недоуменный взгляд. — Такая вот хреновина бронзовая, мне по подбородок, шагах в пятнадцати от него валялась?

Ректор прерывает свои упражнения для связок и подрывается к двери. Я думал он на меня кинулся, но он обогнул меня и высунувшись в дверь заорал:

— Серв! Серв!

— Я тут, — говорит здоровенный детинушка, стоящий прямо рядом с Ректором.

— Мы не все забрали! Там осталась… Сеньор Магн? — Ректор оборачивается ко мне.

— Бронзовая палица, четырехгранная у верха, покрыта узорами такими геометрическими… — начинаю объяснять я, помогая себе руками.

— Давай обратно! Найди обязательно! А потом тащи сюда! И быстро! Как ветер! — кричит Ректор прямо в лицо бедолаге Серву и захлопывает дверь. Потом обращается ко мне:

— Простите сеньор Магн, вы по срочному делу? А то мы, как видите…

План был такой: Вы изучаете палицу демона, и делаете мне таких же, штук десять. Или сто. А я вооружаю ими свою гвардию. Вместо этого я выдавил:

— Я просто хотел спросить, не опасно ли что демон…

— Ах, не верьте крестьянским выдумкам! — машет на меня руками Ректор. — Случаев демонического заражения нет уже как минимум семьдесят лет! Ну, или сорок, если история с городком в Сарде правда.

— Сеньор Магн! — захлопывает книгу Бруно и подходит ко мне. — Скажите, что с моим отцом?

— Вы что не умеете? — тем временем орет на слушателей Фарид.

— Думать, — грустным хором отвечают студенты.

— Правильно! — кричит Фарид. — Первый правильный ответ за все занятие!

— Он мертв, — говорю я и кладу на плечо Бруно руку. — Я искренне вам соболезную. Сеньор Джакоб был очень важным человеком и в моей жизни.

Декан реагирует как нормальный человек. Первый на моей памяти в этом мире. Он отшатывается от меня. Слепо бредет обратно, нашаривает кафедру и опирается на неё.

— Бруно! Нам сейчас некогда! Соберитесь, все потом! — подскакивает к нему Ректор.

— Да, да, простите. К тому же я подозревал… — бормочет Бруно. Глубоко вдыхает и тут же прижимает руки к лицу и начинает рыдать, повалившись на кафедру.

— Фро! Есть вибрация! Гиацинт и луна! Даже две луны! — орет Каас.

Ректор тут же начинает мычать.

— Ну конечно! Горе! Как я не догадался сразу! Нам нужно было горе! — надрывается Каас.

Тут мычание Ректора вдруг меняется. Словно входит в резонанс с чем-то невидимым и становится похожим на гул взлетающего вдалеке реактивного самолета.

— Получается! Слушателям подготовиться! — орет Фарид.

Студенты с лязгом доспехов вскакивают, пряча в сумки тетради и стилусы и доставая лежащие под ногами алебарды и копья.

— Да что тут творится?! — визжит Гвена. Хотя нет, это был Сперат, просто у него голос такой от волнения.

— Как что, — басит Бруно, легко перекрывая весь шум. Он все ещё громко всхлипывает, из глаз катятся слезы. — Демоны являются к нам из другого мира. И исчезают туда же. Значит, есть дверь, с помощью которой они это делают. А если есть дверь, то надо посмотреть, что за ней!

Над телом демона начинают сгущаться магические всполохи. Я, конечно, молодец. Отдал ученым на изучение странную аномалию, сделал доброе дело. Только вот я забыл, что тут за мир, и какие тут должны быть ученые. Я надеваю на голову шлем, который держал под мышкой. Прежде чем как следует ударить себя по лицу ладонью.

— Есть открытие! — орет Каас, стоя над своим агрегатом. — Персик! Слышите! Персик! Персик и земля! Фро, не попадаешь!

— Я уже не веду! Процесс самоподдерживается! Это потрясающе! — орет в ответ Ректор, натягивая на голову бронзовый шлем, очень похожий на шлем греческих гоплитов. — Приготовиться к выходу в демонический мир!

Глава 5. Просто какой-то ад

У Магна явно был талант вляпываться в неприятности. Ладно, технически, последнее время это делаю я, но это я за ним разгребаю. Хотя, взять и вот так, в живую, провалиться в ад, даже ему не светило… Может, это во мне от него в наследство осталось? Тоже нет. На такое даже Магн был не способен. У него максимум брат-психопат и отец-тиран. В буквальном смысле, не домашний, а вообще. Да, вляпаться в адище буквально, а не психологически и социально, это уже по моей части.

В своё оправдание могу сказать, что я ожидал от волшебников открытие нормального, человеческого портала. Такого, какими я привык их видеть в играх или фильмах. Что-то типо двери, только разноцветной. И туда можно войти и выйти. В крайнем случае, отбиваться от того, что из этой двери лезет. И лезть в этот портал я в любом случае не планировал. Но ведь нет же. Больше всего это было похоже на воронку из света, цвета и пространства…

Ладно, если без высокопарности, то мир вокруг как будто в унитаз смыли. И мы понеслись по трубам. Межпространственным. Мельтешило что-то там такое, и длилось это одновременно и всего ничего, и очень долго. Странно выразился. Время текло как будто ты очень хочешь ссать, и одновременно находишься по обе стороны двери туалета. С одной стороны ты терпишь, и секунды тянутся как из жувачки сделанные. А с другой стороны двери ты с облегчением улыбаешься, и секунды весело капают каплями на кафель. И это одновременно. Мда. Зря объяснять взялся, не моё это. Тут как с черной икрой, пробовать надо.

А потом меня в бок ударила земля. К счастью, земля была мягкая.

— Ай, — пискнула “земля”. Пришлось резво вскочить на ноги. Подо мной оказалась Гвена. Она тяжело приподнялась, поправила берет, огляделась. А потом упала обратно на пол, свернувшись калачиком, закрыв лицо руками и заплакав. Я осторожно присел рядом, положил ей руку на плечо и искренне сказал.

— Извини, я не хотел. Сильно больно? — и тут же почувствовал себя глупо. Моя здоровенная туша в доспехах может сделать сильно больно и кому-то покрупнее чем эта девушка. Причем сделать больно я могу легко и непринужденно. Железо же.

— Ты тут не причем, — обескуражила меня Гвена, всхлипнула ещё пару раз и сказала:

— Я не хочу быть здесь! Не хочу возвращаться!

Я огляделся. Мы стояли на чем-то, похожем на красный мрамор. Большая овальная площадка, размером с половину футбольного поля. Вокруг ступенями поднимались неровные