– Нет. – Она была удивлена, что Димитрис задал подобный вопрос. – Он легкомысленный и самовлюбленный человек. Но он…

Хит стал очень хорошим отцом. Совсем не строгим. Он понятия не имел о дисциплине. Но главным было то, что Зоуи знала, как сильно папа любит ее.

– Моя свекровь говорит, что нужно ценить Хита таким, каков он есть. Тем не менее наши пути разошлись.

Натали тепло улыбнулась. Она с нежностью относилась к матери Хита. Этой женщине удалось заменить ей маму. Если бы Натали предстояло оставить дочь на попечении бывшего мужа, она никогда не отправилась бы в эту командировку. Но бабушка Зоуи была исключительным человеком.

– У него замечательная семья. Когда я выходила замуж, то искренне верила, что это на всю жизнь. Его мама всячески поддерживает меня. Когда мы с Хитом начали встречаться, в моей жизни наступил черный период – я потеряла брата. Она была со мной, когда не стало матери. Я не могу ненавидеть бывшего мужа, потому что, благодаря знакомству с ним, у меня появилась какая-то опора.

– Ты очень великодушна.

– Стараюсь быть такой. Но я не собираюсь повторно выходить замуж. – Особенно за мужчину, который не хочет детей. – Если вверяешь кому-то свое счастье, ты также даешь ему право причинить себе боль. Я больше не хочу страдать. Так что можешь не опасаться.

Натали замолчала. Ей стало грустно оттого, что она не может хотя бы поговорить о своей дочери. Она страшно скучала по Зоуи.

Тем не менее Натали не собиралась еще затрагивать столь щекотливую тему. Завтра последние день и ночь, которые они проведут вместе.

– Что ты делаешь?

Димитрис вышел из ванной и обнаружил, что Натали полностью одета. На ней были толстовка с кленовым листом на груди и легинсы.

Когда он встал, она еще спала. До начала рабочего дня оставалось два часа. Димитрис проверил свою электронную почту. Не было ничего интересного, только злое письмо от брата. Тот хотел знать, почему Димитрис не приехал на деловую встречу в Афины. Первым его желанием было разбудить Натали и забыться с ней и в ней, но ему начало казаться, что он перестал контролировать себя. Это тревожило Димитриса. В душ он отправился, чтобы доказать самому себе, что у него осталась сила воли. Он все время повторял, что Натали не может сделать его ни счастливым, ни несчастным.

Теперь же, когда она была готова к выходу, его страсть только усилилась.

– Я притворюсь, что выходила за свежей выпечкой, – пояснила Натали. – В таком случае ни у кого не возникнет вопроса, почему я иду на работу из соседнего квартала.

Димитрис фыркнул:

– Это просто смешно!

Она нахмурилась:

– Послушай, осталась всего одна ночь…

Он почувствовал укол в сердце.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Завтра я уезжаю в Лион. В обед я уложу вещи и смогу прийти сюда вечером. Я выпишусь из отеля и проведу последнюю ночь с тобой, хотя…

– Что значит – ты уезжаешь завтра?

– Это значит, что я еду. Я поступила так же, когда направлялась в Париж – приехала на несколько дней раньше, чтобы посмотреть город.

– Но в Лионе совершенно не на что смотреть!

– Конечно, там нет ничего, кроме памятников старины, которым более двух тысяч лет.

Ее брови вопросительно приподнялись: «Хочешь, чтобы я осталась?»

Вслух Натали ничего не сказала. У нее просто не хватило на это духу. Она накинула на плечо ремешок сумки.

– Я зайду вечером.

– В котором часу ты уезжаешь? – поинтересовался Димитрис.

– Примерно в шесть.

– Катаешься на лыжах?

– Неожиданно, – хмыкнула Натали. – Умею, но не очень хорошо. Почему ты спрашиваешь?

– Мы можем отправиться в Швейцарию на выходные, – предложил он.

– Швейцария? Ты с ума сошел!

– Послушай, это недалеко. В воскресенье я сам отвезу тебя в Лион.

– Но…

Сейчас она казалась ему совсем юной и свежей. Димитрис задумался: а чего он, собственно, добивается? Его поведение цинично. Так же цинично он вчера рассуждал о детях.

Он скрестил руки на груди:

– Так ты хочешь?

– Хочу, но я не думала… – Она растерянно пожала плечами. – У тебя есть дела поважнее.

Димитрис прекрасно понимал, о чем говорит Натали. Она намекает, что он мог устать от нее. Так и должно быть, и Димитрис был удивлен, что этого не случилось.

Он хотел и дальше встречаться с ней. В Швейцарии им не придется скрываться. Его раздражало, что он не может подойти к этой женщине среди дня и взять ее за руку.

«Отношения?» Димитрис недоумевал, откуда его внутренний голос знает это слово.

Натали склонила голову набок:

– Ты хмуришься. У тебя есть какие-то дела?

– Нет, я могу делать то, что хочу, – уверенно произнес он. – И я хочу отвезти тебя в Швейцарию.

– Действительно? – В ее глазах заплясали искорки.

– Если ты против – просто откажись.

А он обязательно переубедит ее.

– Я поеду… Но это неожиданное предложение. Пришли мне сообщение, где и когда мы встретимся.

Натали подошла к нему, прижалась и подставила губы. Димитрис с благодарностью принял этот поцелуй. Столь краткой ласки ему должно хватить на весь день.

– Ты не можешь покупать мне лыжи! – запротестовала Натали.

– Почему?

Димитрис был искренне удивлен. Он даже взглянул на кредитную карту в своей руке, чтобы убедиться, что она не растворилась.

– Потому что…

Разве это не очевидно? Он оплатил номер, где они ночевали в Париже – ладно. Узнав, что вертолет, на котором они прилетели, принадлежит брату Димитриса, Натали полагала, что они разделят стоимость бензина пополам. А теперь он собирается купить ей лыжи, чего она совершенно не понимала.

– Что я буду делать с ними потом? Я не смогу взять их домой.

– Сможешь. Вы осуществляете доставку в Канаду? – спросил он у продавца.

– Конечно.

Натали перевела дыхание:

– Димитрис, мне не нужны лыжи. Я возьму их напрокат.

– Но очередь такая длинная.

– Меня это не смущает. Поступай так, как считаешь нужным, а я буду поступать по-своему. Договорились? Встретимся на склоне, когда я переоденусь.

– Но мне нужно…

– Тебе нужно, чтобы все было по-твоему?

– Именно. Послушайте, не обращайте на нее внимания и подберите экипировку для нас двоих, – обратился он к продавцу.

– Димитрис…