ее можно будет со временем развить. Пока же ставка сделана не на скрытность, а на мой хитрый и коварный план.

Библиотека города Тиберий

Ранним утром, я давал гоблину инструкции. Он в очередной раз слушал мои наставления, и сонно кивал. Слышал он это уже не первый десяток раз, план знал наизусть, но я нервничал и продолжал уточнять все детали. Вечером будет момент истины, пока же ему надо не привлекать внимания, работать как обычно, а по моему сигналу сбежать в город. Или усиленно ковылять.

Нервничал я очень сильно, и теперь начал понемногу понимать, почему в футболе, который я смотрю раз в неделю проигрывает команда, а увольняют тренера. В аду увольняют несколько по-другому, и я вовсе не хотел испытывать все на себе.

Кабинет начальства

Бал внимательно изучал показатели всего региона. В этом году намечалась проверка, и результаты надо показать достойные. Устройство на столе произнесло голосом Ники:

- Время, шеф.

- Кто там у нас первый решился на акцию? – Бал усмехнулся. Каждый раз одно и то же, из нескольких новичков один точно считал себя умнее других, и вместо плавного ожидания и вливания в работу брал задание. Иногда такие промахи допускал, что его немедленно увольняли. Иногда, гораздо реже, показывал хороший результат, и к нему начинали присматриваться.

- Третий начал операцию по нейтрализации одного из талантливых новичков светлых. На него заказ уже давно висит.

- Заходи тогда, посмотрим, что он придумал.

Бал вновь превратил одну из стен в большой экран, материализовал кресло для Ники, достал из маленького холодильника легкие закуски, и приготовился смотреть шоу.

Город Тиберий. Тот самый мост.

Рабочий день закончился, и Педро, верный своим традициям, поужинал в трактире и направился к своему учителю в церковь. Вечер выдался прохладный, что было мне только на руку – на самом мосту и в окрестностях людей почти не было. Гоблин уже сидел под мостом и ждал моего сигнала. Я же, невидимый для всех кроме него стоял так, чтобы видеть и дорогу и его одновременно. Когда Педро показался вдали улицы я дал отмашку гоблину.

Теа оказалась не только талантливой отравительницей, но и кое-что смыслила в алхимии, что было замечательно, потому что своего алхимика я привлекать не хотел. Она сделала несколько баночек раствора, которым гоблин пропитывал доски моста в течение последних ночей. Последней баночкой был катализатор, который вступал в реакцию, и делал даже толстое дерево хрупким, как стекло. Теа обещала, что следы использования алхимии на дереве пропадут через сутки.

Педро подходил все ближе к мосту, гоблин же, сосредоточенно прикусив язык, одной рукой держался за опору, второй же поливал мост алхимической дрянью снизу.

- Готовность! – крикнул я. Гоблин кинул бутылку в воду, и подтянувшись, занял удобное место.

Надо пояснить, что мост, это не просто пару досок через пруд, для надежности конструкции используются различные решения, и этот относился к классу решетчатых. В конструкции он очень прост и надежен. Под деревянным покрытием моста через метр идет еще одно, которое состоит из балок, и опирается на сваи. Балки же, под разными углами подпирают основное покрытие. Дзир расположился как раз на балках. Гоблин он невысокий, и ему было комфортно, разве что хромота мешала. Человек бы точно тут не поместился.

Нога следователя ступает на мост, и я кричу:

- Три!

Дзир берет самую тонкую балку, не знаю для чего она служила, но выглядела она как полуметровая палка. Бедный гоблин выламывал ее полночи.

Педро прошел треть моста. Дзир обливается потом где-то в его середине, а я командую:

- Два! Прими немного левее!

Гоблин сдвигается немного левее, Педро в метре от центра моста, и я кричу гоблину:

- Начали!

Главное отделение стражи. На следующее утро.

Следователь Дойл был очень зол и недоволен. Сорвать недовольство было не на ком, поэтому он сидел за своим столом и молчал. Его внешний вид был достаточно красноречивым, и другие сотрудники стражи обходили его стол стороной.

Причины для недовольства у него имелись, и дело было в том, что его выдернули из трактира среди ночи в его выходной. Следом за этим ему выдали баночку алхимии из армейских запасов. Дойл часто сталкивался с таким еще в армии. Опьянение проходило за час, но на следующий день голова болела сильно и долго, поэтому добровольно эту гадость пили редко.

- Дойл, ко мне, живо! – донеслось из кабинета. Начальник Отто был недоволен пробуждением среди ночи не меньше самого Дойла.

Начальника Дойл не любил, но неуважение старался не показывать. Продвижения по службе ему в любом случае не светило, у начальства много своих родственников, но и падать в звании он не хотел.

Следователь зашел в кабинет начальства, и его недовольство усилилось. Пока их отдел не может выбить финансирование на предметы первой необходимости, начальник меняет обстановку и ставит все более дорогой стол, или покупает новую картину в кабинет.

Начальником был уже немолодой худой человек, которого выделял орлиный профиль и большая лысина, которую он старательно прикрывал оставшимися волосами. Дойл и сам начинал лысеть, но его это ни капли не беспокоило, красоваться не перед кем он не собирался. Начальник же любил ходить на приемы власть имущим, давать интервью в различные издания, и делать громкие заявления.

- Дойл, я дал тебе ночью задачу, и надеюсь, что ты с ней уже закончил, - начальник поморщился, и прижал платок к носу. От Дойла пахло, ведь он сначала ходил по месту происшествия, затем ползал в воде под мостом, да и запах от вечера в трактире никуда не делся.

- Я все изучил, и могу сказать, что это несчастный случай, - Дойл устало расправил плечи. – А теперь я хотел бы поспать. Все бумаги лежат на моем столе, там все описано.

- Отлично! – вскрикнул Отто. – У меня как раз сегодня прием, я всем расскажу, что этот мост давно пора снести. Спасибо за работу, ты свободен.

Дойл развернулся, и вышел из кабинета. По пути