Зажим сделал шаг вперед, внимательно вглядываясь в чащу.

Тишина.

Ходжа нервно хихикнул, пытаясь снять напряжение:

– А может, это человек Доктора? Так сказать, нас сопровождает… тем более до Сиреневого озера уже немного осталось.

Зажим сфокусировал на нем злобный взгляд.

– И че?!

– Так в маляве написано…

– Срал я на маляву, – отчеканил Зажим. – Может, кто-то ушлый его почерк подделал! Я не в курсах, за каким хреном он решил нас вытащить! Куда и на кой черт мы премся?!! Да еще с двумя психами?!!

Ходжа поднялся на ноги, отряхивая штаны.

– Надо идти, – вымученно произнес он. – Другого выхода нет. Будем сидеть на месте, нас рано или поздно возьмут легавые. Они уже наверняка идут по следу.

– Пошли, – не стал спорить Зажим. Он потянул за собой женщину, но она не шелохнулась.

– Домой, – едва слышно выдавила она. – Домой.

Зажим схватил ее за подбородок. Другой рукой он раздвинул губы уголовницы, засовывая грязные пальцы ей прямо в рот.

– У тебя еще много зубов, – едва сдерживая себя, заговорил он. – Или лишние появились? Так я щас пересчитаю. Мне это запросто, шалашовка[11].

Женщина застонала. Ее руки мелко затряслись, заключенная словно очнулась от ужасного сна и теперь пыталась всеми силами стряхнуть с себя остатки кошмара.

– Зажим… Не мучай ее, – дрожащим голосом попросил Сава. – Зачем тебе это?!

Глаза зэчки неожиданно наполнились слезами, и Сава отвернулся.

– Ну и мудачье… Связался с вами, геморройными… – сипло проговорил Зажим. – Тьфу. Противно даже смотреть на вас. Все равно что в коровьем дерьме изваляться.

– Зажим! – позвал Ходжа. Отойдя на несколько метров, он присел на корточки и, разбирая валежник, возбужденно присвистнул. – Тут что-то есть! Мать моя на лыжах! Помнишь, Доктор про грев[12] в маляве писал?

Отбросив в сторону несколько веток, он извлек наружу вещевой мешок цвета хаки. Отряхнул от грязи и взвесил в воздухе.

– Тяжеловат, – определил Ходжа, перехватив взгляд Зажима.

– Ну, чего забуксовал? – сказал тот. – Вскрывай!

Грязные пальцы Ходжи ухватились за шнурок, стягивающий горловину вещмешка.

– Парни, а вдруг это ловушка? – встревоженно заговорил Сава. – Может, там взрывчатка внутри!

Зажим недобро покосился на мужчину и презрительно фыркнул:

– Значит, Доктор нас вытащил, чтобы потом взорвать к херам собачьим? И превратить в фарш? Лажа.

На всякий случай Сава сделал пару шагов назад, словно невзначай встав за сосной, на которой была сделана зарубка.

Ходжа быстро развязал рюкзак и, секунду помедлив, вывалил его содержимое прямо на землю. Зажим одобрительно кивнул, его глаза загорелись победным огнем.

– Ну вот! Это я понимаю, – воскликнул он, глядя, как Ходжа жадно перебирал продукты. Несколько пластиковых бутылок с водой, рыбные консервы, тушенка, хлеб, толстый шмат сала, завернутый в промасленную бумагу, горчичный порошок, зеленый лук, огурцы и крупная хрустящая соль в спичечном коробке.

Ходжа озадаченно повертел в руках упаковку горчичного порошка.

– На кой ляд нам это? – недоуменно проговорил он. – Доктор че, в натуре думает, что мы это жрать будем? Или горчичники друг другу на задницы лепить?

Сава откашлялся, и Зажим бросил на грузного зэка пытливый взор:

– Ну, че кряхтишь? Запор мучает?

– Гм… Я думаю, порошок для того, чтобы сбить со следа собак, – осмелился предположить Сава.

– Да? – недоверчиво спросил Ходжа. Надорвав упаковку, он понюхал, после чего чихнул.

– Это самое простое. Перец, табак, – пояснил Сава уже уверенней. – А вообще есть масса средств, чтобы запутать след. Очень хороша калиевая селитра, хлорная известь. Еще можно использовать нафталин и борную кислоту. Иногда…

– Все, заткнись, – перебил его Зажим. – Шарабан[13] от тебя уже трещит.

– Может, в карманах что-нить полезное? – пробормотал Ходжа, ощупывая вещмешок. – Точно, есть!

Через секунду из карманов были извлечены перочинный нож и фонарь. Ходжа радостно потер руки.

– Хороший подогрев, – сказал он, откупоривая одну из бутылок и делая долгий глоток. – Витамин «цэ» – сальце, маслице, винце… Доктору мерси за это!

– Можно и мне попить? – нерешительно проговорил Сава. Он протянул руку к бутылке и, отвинтив крышку, сделал глоток. В следующее мгновение зэк поперхнулся, сплюнув жидкость. Глаза Савы вылезли из орбит, а мясистое лицо залилось краской.

– Че плюешься, валенок? – спросил Ходжа. Он бесцеремонно выхватил у Савы бутылку, принюхался.

– Ого! Да тут не только вода, Зажим! Чистая спиртяга! – воскликнул он, протягивая Зажиму бутылку. Тот подозрительно понюхал, сделал осторожный глоток и закашлялся.

– Жарит, Зажим? – полюбопытствовал Ходжа. – Ну как? Хорош?

– В самый раз, – отдышавшись, ответил зэк. Забрав у Савы пробку, он закрыл бутылку. – Закидывай все обратно.

– Это зачем? – недоуменно вскинул брови Ходжа.

– Канаем дальше. Не хрена прохлаждаться, уже темнеет.

– Что, даже не пожрем?!

– Не пожрем, – отрезал Зажим. Перед глазами замаячила странная фигура, увиденная недавно в чаще, и по коже пробежался озноб, вздыбливая волоски на руках, отчего заключенного охватила злость, причем в большей степени на себя самого. За то, что в какой-то миг ему стало не по себе.

А бояться он не привык.

«Это все шняга, – успокаивал он сам себя. – Мы устали и хотим жрать. Зато я на воле, а это главное. Не сегодня завтра увидимся с Доктором, и вся эта голимая шняга останется позади».

– Дойдем до озера, – отрывисто сказал Зажим вслух. – Там и пожрем. Ничего, с голодухи не помрете.

Ходжа хотел возразить, но увидев, как яростно сверкнули глаза зэка, умолк. Вздохнув, он с явной неохотой принялся засовывать продукты обратно в рюкзак.

Треснула ветка. Зажим поднял глаза, уставившись на Саву, который робко переминался с ноги на ногу.

– Чего тебе? – процедил Зажим. – Еще спиртогану накатить хочешь, валенок?

– Зажим, только не кипятись, – заговорил Сава. – Просто выслушай, а потом принимай решение, ладно?

Зажим усмехнулся.