кровь в разгромленной душевой кабинке. Драться я с ним не собирался и ударил наверняка по наиболее доступному мне месту. Удар снова пришёлся в шею, на этот раз не очень удачно, в последний момент мур успел увернуться и нож распорол ему ключицу. Бандит отскочил назад и истекая кровью пополз от меня подальше. Его место занял худой, но чрезвычайно гибкий и быстрый человек.

Он выбросил вперёд руку со стилетом. Его удар был подобен жалящей змее. Уйти от него я не успевал и только смог присесть, благодаря чему нож распорол мне плечо, а не вошёл под сердце. И то хорошо, гибкий сделал шаг вперёд стараясь не наступить на разлившуюся кровь и снова атаковал меня. Я уже был готов к этому и пнул ногой труп первого бандита ему под ноги отступая к самым дверям. Худой запутался в ногах и тут папаша Кац нанёс коварный удар дубиной и так точно у него получилось, что дубинка попала точно в висок. Гибкий без лишних эмоций упал вперёд, закатив глаза и угодил точно в отхожее место рядом с кабинкой. Но он был ещё жив и мне пришлось нанести ему удар ножом между основанием черепа и первым позвонком. Пятый. Шестого Арнольд в данный момент держал за ногу и бил об стену, он уже не был похож на человека. Голова его превратилась в блин как у камбалы в Азовском море правда с одним глазом. Натешившись таким образом, он раскрутил счастливчика над головой и кинул в предводителя, вовремя нырнувшего под стол. Человек-камбала пролетел метров десять и раскинув руки и ноги врезался в телевизор, где как раз кого-то тоже били, но уже с той стороны. Заляпав треснувший экран кровавыми отпечатками, он медленно сполз на пол. Седьмой, которого я подранил, старался скрыться под кроватью, за ним тянулся обильный кровавый след. На поле боя осталось только два бойца и предводитель временно скрывающийся под столом. Они неуверенно переглянулись между собой и подняли руки побросав ножи. Но как можно было оставлять их в живых? Правильно, никак, не сговариваясь с Арнольдом мы стали обходить их с флангов. У одного сдали нервы, и он вскочил на стол разбрасывая посуду и прыгнул на второй ярус кровати. Арнольду понадобилось сделать три шага, и деревянная кровать под его ударом развалилась. Гигант выхватил острый обломок и с силой воткнул муру в грудь, пригвоздив его к нижнему ярусу как насекомое.

Папаша Кац тем временем вытащил за ноги раненого и с силой саданул его своей дубинкой по затылку. Затем ещё раз и ещё пока не забрызгал все стены, сам он и так был с ног до головы в крови ещё первого бандита. Мне оставался последний боец, но он поднял руки и типа сдавался, что ввело меня в некий ступор. Как правило, тех, кто сдавался сразу не убивали, сначала допрашивали. Но потом… потом в военных фильмах этого не показывали. Обычно пуля в затылок. Одна пуля, один фашист. И пока я раздумывал Арнольд, вероятно никогда не слышавший о Венской конвенции со всей дури, дал ему по башке стулом. Девятый, пережить металлический стул, пущенный в голову рукой Арнольда, мур не смог. Он только успел поднять руки защищаясь, но не успел отразить снаряд и свалился с раскроенным черепом прямо на стол, обильно сдобрив своими мозгами солянку. Я оглянулся на содеянное нами и одобрительно крякнул. Как говорится, глаза боятся, а руки делают. И ноги тоже. Папаша Кац вообще был ужасен со своей измочаленной дубинкой на плече. Эдакий странствующий физик-теоретик после доказательства теоремы Ферма нерадивым студентам, правда самих студентов, доживших до решения, не осталось. Арнольд улыбался, глядя на одного из муров.

— Ты чего? — спросил я гиганта.

— Я хочу такую же бороду! — пробасил Арнольд.

— Борода тебе пойдёт, — согласился папаша Кац и заглянул под стол. — Так, а кто там у нас спрятался?

Арнольд подошёл к массивному столу и одной рукой отбросил его в сторону. Перед нашим взором предстал «пахан». Он сидел, скорчившись на полу и притворялся ветошью. Арнольд ухватил его за обруч и вытянул на свободное пространство.

— Вот, Лесник, — он поставил передо мной главного.

— Кто нас заказал? — вопрос, соглашусь, идиотский. За что и удостоился подобающего взгляда от мура. — Тибериус?

— Он обещал, если мы тебя сделаем, нас на планету отпустить.

— Вы разве сюда не добровольно забрались? — спросил знахарь.

— Почти.

— Ну тогда рассказывай и быстрее как отсюда свалить. Возможно, оставим в живых, Тибериус ведь наверняка нас видит сейчас?

— И даже слышит, — кивнул пахан.

— А ты тихо, — я поманил его пальцем, — говори. Как отсюда уйти к бунтовщикам?

— В этом крыле есть портал. Но не к ним, но близко, через него можно попасть на платформу №15, а стронги засели на №17. Только вряд ли вы пройдёте две платформы, там элиты как блох на собаке.

— Как попасть в портал? Роботы же…

— Их всех можно отключить из командного пункта, но ключ есть только у Тибериуса в сейфе. Я видел, как он отключал их, показывал нам, что он здесь царь и бог.

— Понтовался? — спросил Арнольд.

— Типа, ну так чё? Заслужил я помилование? — глаза его бегали, кончик языка нервно облизывал губы мелькая как у змеи. Я кивнул Арнольду.

— Отпусти его, — пахан расслабился, но не сразу понял смысл фразы. До него стало доходить, когда Арнольд схватил его своими лопатообразными ручищами и сдавил ему голову. Пахан заорал, переходя на визг, а затем резко замолчал. Ещё через секунду его череп лопнул, обдав папашу Каца свежими мозгами.

— Шлемазл! — гневно выкрикнул физик-теоретик! — Ты что творишь, поц! Я и так весь в этом дерьме. Здесь даже умыться негде.

— Извини, папаша Кац, — прогудел Арнольд. Он выбросил как надоевшую игрушку пахана и пошёл к душевой кабинке. Из всего великолепия инопланетного душевого комплекса остался только шланг без самого распылителя, но зато из него шла вода! Он быстро смыл со своих рук остатки пахана и позвал нас. Пока он держал шланг мы с Изей кое-как привели себя в порядок. И тут как раз открылась дверь в камеру. В коридоре стоял сам Тибериус собственной персоной и четыре робота, причём один из них держал прозрачный щит загораживая следователя от нас.

— Бросаем ножи и выходим в