были разложены на полу каким-то особенным образом: где-то плотно, один к одному, а в иных местах небольшими фрагментами или по отдельности.

Остановившись, Богданов обернулся к криминалисту:

– Ничего здесь не трогали?

– Ты же предупредил. Ничего, – кивнул в ответ Усачев.

– Это хорошо. – Свой следующий вопрос он адресовал Ульяне: – Что скажешь на это?

Она прошлась вдоль разложенных изразцов и заметила:

– Он даже не пытался сложить из них связанный орнамент, как это было на стене и на голландской печи в поместье.

– Тебе это кажется странным?

– Кажется, но не это странно. У меня такое чувство, будто Качалин группировал изразцы по иному признаку. – Ульяна присела на корточки, перевернула на обратную сторону одну плитку, потом вторую и третью. – На ней ничего, кроме каких-то цифр и остатков бетонного раствора.

– Я тоже проверил. Первое, что пришло в голову. – Богданов присел рядом с ней. – Хочешь, поделюсь предположением?

– Ну, говори.

Он оглядел разложенные на полу плитки.

– Все это похоже на пазл с недостающими фрагментами, которыми необходимо заполнить пустые места.

– В поместье их много, – проговорила Ульяна.

– Осталось только выявить принцип и сложить пазл до конца.

– Но что это даст?

– Пока не знаю. – Богданов поднялся на ноги и приказал Усачеву: – Федор Кузьмич, сфотографируй все с разных ракурсов, включая крупные планы. И, кстати, где сейчас вдова?

– Где-то там… – махнул рукой криминалист. – Спроси Пантелеева. Он точно знает.

Следователь Пантелеев, в свою очередь, указал на гостиную, где на старинном гобеленовом диване сидела немолодая заплаканная женщина.

Богданов присел рядом с ней:

– Можете говорить?

– Теперь уже да, – ответила она и поправила волосы, уложенные в старомодную прическу.

– Меня зовут Игорь Константинович Богданов, я следователь. Буду вести дело об убийстве вашего мужа.

– Дора Моисеевна, – с достоинством проговорила Качалина.

– Расскажите, как вы обнаружили тело вашего мужа.

– Со вчерашнего дня я не могла до него дозвониться, – тихо проговорила вдова. – Вам, вероятно, известно, что я находилась в Москве. Сегодня утром потеряла терпение и вернулась в Зареченск. Дверь в квартиру была открыта, я вошла и увидела мужа мертвым на полу со связанными руками. – Она всхлипнула. – Это было ужасно!

– Во сколько это произошло?

– В половине третьего или около того.

– И вы сразу позвонили в полицию?

– Да.

– Что-нибудь необычное заметили?

– В квартире был беспорядок.

– Определились с тем, что пропало?

– Более или менее… Мне сложно сосредоточиться на этом барахле после того, как убили Ваню.

– Понимаю. – Богданов взял ее за руку и дружески сжал. – И все-таки, возможно, что-то вас удивило или показалось особенным.

Задумавшись, Дора Моисеевна обронила:

– Если только шкатулка…

– Так-так! – заинтересовался Богданов и, не сдержавшись, посмотрел на Ульяну. Та напряглась и в ожидании ответа подалась вперед.

– Пропала шкатулка с документами. – Качалина указала на массивную консоль. – Она была здесь. Остального тоже нет.

– Чего именно?

– Серебряный портсигар, фарфоровый ангел и французский подсвечник…

– Это были ценные вещи?

– Насколько мне известно, нет. Их, скорее, можно было бы назвать предметами интерьера, но не антиквариатом. Да я и пропажу-то заметила только потому, что все это стояло на виду.

– Тогда поговорим о шкатулке.

Качалина повела рукой, словно описывая форму.

– Невзрачная, деревянная, к слову сказать, копеечная.

– Что за документы в ней лежали? – в разговор вмешалась Ульяна.

Богданов строго посмотрел на нее и уточнил у вдовы:

– Знаете?

– Вряд ли что-то важное. Иначе бы муж их там не хранил. – Дора Моисеевна вдруг замолчала и спустя мгновенье продолжила: – Видите ли, в чем дело, домработница к нам приходит раз в неделю, в остальное время я сама протираю пыль со всего, что здесь есть.

– К чему это вы?

– Убийца мог взять по-настоящему ценные вещи, но прихватил какую-то ерунду.

– Возможно, он плохо разбирался в антиквариате, – предположил Богданов.

– Или приходил за чем-то другим, – сказала Ульяна, однако он сделал ей знак помолчать и продолжил сам:

– Ваш муж торговал антиквариатом?

– Он собирал антиквариат, – с нажимом на слово «собирал» уточнила вдова. – И очень любил это дело.

– Так продавал он что-нибудь или нет?

– Крайне редко. У него был другой источник дохода.

– Какой, если не секрет?

– Недвижимость в Москве. Ее мы сдаем в аренду.

– Когда вы видели мужа живым в последний раз?

– Три дня назад, когда уезжала в Москву.

– Вы упоминали, что у вас есть домработница. Она приходила во время вашего отсутствия?

– Нет. Иван Васильевич не любил посторонних в доме. Она прибиралась только при мне, и у нее не было ключа от нашей квартиры.

– Не замечали странностей в поведении мужа в последнее время?

– Нет. Все было как обычно.

Богданов достал из папки фотографию Конюхова и показал вдове коллекционера:

– Знаете этого человека?

Качалина внимательно изучила снимок и покачала головой:

– Нет, никогда не видела.

– Ну что же… – Богданов поднялся на ноги. – Пока мне все ясно. Если что-нибудь вспомните из того, что не рассказали, звоните в любое время. – Он протянул ей свою визитку.

Потом, увлекая Ульяну к выходу, обернулся:

– Да! И чуть не забыл! Не трогайте, пожалуйста, разложенные плитки в кабинете мужа до моего особого распоряжения. И домработнице скажите, чтобы не трогала.

Они вышли в коридор и нос к носу столкнулись с Пантелеевым. Богданов вручил ему фото Конюхова:

– Пошли оперативников по соседям, может, кто-нибудь опознает.

– Все понял, – ответил тот и сообщил: – Мы закончили.

– Тогда сворачивайтесь. – Богданов посмотрел на Ульяну: – Тебя отвезти в пансионат?

Она покачала головой:

– Я вызову такси. Можешь не беспокоиться.

Автомобиль затормозил у ворот пансионата. Ульяна расплатилась с водителем и направилась к зданию КПП. Миновав кабинет Дюкова, она поднялась на второй этаж и оказалась в комнате видеонаблюдения.

Сидевший у экранов охранник вскочил с места, но Ульяна жестом дала понять, чтобы он продолжал работать, и зашла за перегородку, за которой располагался стол Косолапова.

– Я все проверил, – с ходу заметил он и придвинул к столу соседнее кресло.

Ульяна уселась рядом:

– Что удалось выяснить?

– Могу ответственно заявить: постороннего вмешательства в программу бронирования не было.

– Уверен?

– Абсолютно. Программное обеспечение позволяет отследить подобные действия.

Ульяна взяла из подставки стикер, что-то записала и придвинула его Косолапову.

– Вот дата и время. Покажи мне видео с камер наблюдения в вестибюле, где хорошо виден ресепшен.

– Секундочку… – Артем несколько раз кликнул мышкой, и на мониторе появилось изображение.

– Ускорь, – распорядилась Ульяна и впилась глазами в экран.

Прошло довольно долгое время, когда она наконец воскликнула:

– Стоп! Это здесь!

Косолапов мгновенно отреагировал и остановил видео, потом, чуть отмотав назад, запустил его снова, но теперь уже медленнее.

На экране была Кружилиха. Она зашла за стойку ресепшена и замерла у компьютера. Казалось,