взяла себя в руки. Первое дело, а она уже чувствовала себя полностью разбитой.

— Мне кажется, что, номер один слишком труслив, чтобы быть в чем-то замешанным.

— Как ты это поняла? — недоуменно спросил Иган.

— По взгляду…

— По взгляду? Издеваешься? Он молод. Встречался с участницей “Сопротивления”… — Кьяра запнулась, подавившись возмущением, — Номер два похож на труп. Оракул не выдал про него ни единого толкового факта…

— Ты не смотрела подробное досье? — на этот раз Шани решила перейти в наступление, и, удовлетворенная наступившим молчанием, в особенности немотой Кьяры, продолжила: — Он винит систему в смерти жены.

Шани затихла, превратилась в слух. Лихорадочное шуршание в голове напомнило, как приятно молчать и слушать. Слышать. Шорох, легонько щекочущий барабанные перепонки, напоминал о летнем дожде. Отчаянно захотелось снова почувствовать его запах, освежающую прохладу капель на лице…

— Компания оплатила лечение. Если он и винит кого-то, то Тай за то, что не послушала, и себя за то, что был недостаточно убедителен. — Кьяра первой нарушила тишину.

— Тай сама приняла решение остаться, — подтвердил Иган.

— Вы ждете от человека, потерявшего жену, рациональных поступков?! Если бы люди поступали рационально, Оракул отлично справлялся бы без нашей помощи! — воскликнула Шани.

— Как быстро ты стала экспертом. — хмыкнула Кьяра. — Только что даже не знала, чем предстоит заниматься.

— У тебя есть еще доводы? — спросила Ора.

— Вы смотрели последнее видео? — пролепетала Шани.

И снова спасительная тишина. Девушка устала от нападок Кьяры, но у начальницы самый высокий процент раскрываемости. Возможно, стоит все-таки прислушаться к ее мнению?

— Я меняю решение, — вздохнул Иган.

— Издеваешься? Это самое очевидное дело из всех, что у нас было. — возмутилась Кьяра. — Значит, двое против двух. Покопаемся еще часик, а затем — переголосуем.

— Я кое-что нашла. — сказала Ора.

Входящее сообщение. Видео с линз Номера два, снято три года назад. Номер два и Номер один сидят в кафе и о чем-то непринужденно болтают. Номер один опасливо озирается, проверяет правый карман своей куртки и что-то достает. Мужчины жмут руки, и Номер один, подмигнув правым глазом, уходит.

Две минуты бездействия, но Шани перестала дышать. Номер два разжимает ладонь, и, спохватившись, снова сжимает пальцы в кулак. Девушка успевает заметить в руке клочок бумаги…

Видео прерывается.

— Мы можем узнать, что там написано? — спросила Шани, чувствуя, что от стресса уже не получается усидеть на месте.

— Он выключил линзы, — ответила Ора. — Если предположить, что это инициация, я бы выбрала обоих.

— Во-первых, это видео вообще ничего не доказывает. Во-вторых, мы никогда еще так не делали. — раздраженно заметила Кьяра. — Вы пытаетесь усидеть на двух стульях. Хотя бы примите ответственность за собственное решение.

— Тогда я тоже меняю. Номер два. — сказала Ора.

— Иган?

— Номер два, я же сказал.

— Значит, трое против одной? По крайней мере, баллы вы не наберете. Надо бы начать отнимать их за ошибки. Я фиксирую выбор…

— Подожди! — жалобно воскликнула Шани. — Вдруг мы упустили что-то еще?..

— Поздно. Его зовут Харон Церра.

— И что с ним теперь будет?..

Вырвавшийся с Дамарака

Центральный городской парк.

Нантан, Ракулай.

— Какая же ты все-таки сука! — воскликнула Мала.

— Поймана с поличным! — Далая вскинула руки вверх, изображая, что сдается, вот только Мала не могла этого увидеть. Голосканер остался дома.

Ветер поднял с земли бирюзовые листья и протащил сквозь голограмму подруги, пробежался выхваченными из прически волосами по щеке Далаи, разжигая тактильный голод. Рассвело несколько часов назад, но вокруг не было ни души.

Всюду копошились дроны — маленькие шестеренки огромного Наулая, шелестели лопастями, шуршали колесами… Далая предпочитала людей.

Под куполами Дамарака никогда не было одиноко. Люди рассыпались по коридорам, растекались по ответвлениям, смешивались, и в потоках образовывались завихрения, всюду журчали голоса и пенился веселый смех…

— Как тебе мое новое платье?

Далая бросила взгляд на подругу. Ничего особенного: черное, со свободным, минималистичным кроем и принтом во всю спину.

— Зачем оно тебе? Когда в последний раз ты выбиралась из дома? — усмехнулась Дала.

— Поэтому я надела виртуальное и не выгляжу при этом как дура.

— Я бы поспорила.

Голограмма сглаживала артефакты и искажения, присущие виртуальной одежде в реальности, но даже окажись платье материальным, оно бы так и осталось идиотским.

— Это Дюро. — Мала повернулась спиной и большими пальцами указала на принт.

— Я вижу.

— И ничего не скажешь?

Далая не знала название картины, и даже немного гордилась этим фактом, но полотно мало чем отличалось от других работ Дюро. Вздохнув, девушка уставилась на гудящий водопад на другом конце парка. На пенящейся поверхности искрились оранжевые лучи Аэрдена, дразнились, напоминая, что Далае не с кем разделить настоящую красоту.

— Не понимаю всеобщий ажиотаж. — сказала Далая. — Сколько ты за него отвалила?

— Тысячу.

— За виртуальное?! Ты чокнулась?

— Это Дюро-о! — пропела Мала.

— В таком случае, поздравляю. Наверное, я просто ничего не понимаю в искусстве.

— Не нужно быть поваром, чтобы оценить, как сексуально оно на мне сидит.

— Гораздо сексуальнее оно будет смотреться скомканным на полу, когда ты, наконец, его снимешь.

— Сексуальнее мне не стать, это уже Дюро. Я теперь никогда не сниму это платье. — усмехнулась Мала.

— Слава Создателю, что платье виртуальное. Когда мы, наконец, увидимся, ты не решишься его надеть.

Мала рассмеялась и продолжила возбужденно о чем-то щебетать, но Далая уже не вслушивалась. Внимание, как и всегда, захватила “Лестница в небо”. Этажи, смещенные друг относительно друга, как ступени. Гигантские квартиры во весь этаж. Балконы, с видом на парк и водопад, засаженные редкими видами растений. “Лестница” была мечтой Далаи, тем, ради чего девушка рванула на Ракулай, но вблизи мечты зачастую разочаровывают.

Разросшиеся растения спрятались друг за друга, стыдясь собственной пошлости. Даже свет вряд ли способен продраться сквозь насаждения, оставленный без присмотра человека дом присвоила