Сидору, — У нас здесь везде государственные деньги. Дают их только своим, проверенным или по рекомендации. А раз служба безопасности одобряет, значит отказывать не стоит.

— Хорошо, я с Митей еще посоветуюсь, — примирительно согласился Сидор, беря следующий кусок пирога, — Как там Петрович?

— Привет тебе передавал. Он торопился к машине. Там парковка везде запрещена, — ответил Челентано, протягиваясь, — Эх, сейчас бы вздремнуть.

— А какие у нас планы, — спросил Сидор, наливая колу в стаканы.

«С каебунцами надо еще встретиться», — ответил Челентано, — А вот после них свободное время до концерта.

Они, чокнувшись, допили колу и сытые, и довольные, вернулись в кабинет для приемов, где уже вдоль стенки стояли несколько оператором с телекамерами, а за столом сидели такие же одинаковые чиновники. «Это из министерства иностранных дел», — шепнул Сидору на ухо Челентано, на поднявшихся из-за стола одинаковых.

— Похоже, все готово, — оглядев помещение, удовлетворенно произнес Челентано, — Вводите каебунцев.

Тут же дверь распахнулась и в зал вбежал, смуглолицый генерал, в светло-зеленом френче, с огромной кокардой на фуражке, весь увешанный сверкающими орденами и аксельбантами. Генерала сопровождали трое все время пританцовывающих, упитанных негра в белых рубашках. Сидор вышел навстречу из-за стола, и улыбнувшись, развел в сторону руки, вспомнив сцену встречи с иностранными делегациями, которой научил его Челентано в кинозале. Президент Каебуна в ответ оскалился в белозубой лошадиной улыбке и сильно прижал к себе Сидора, так что ордена больно впились ему в тело. Потом вдруг президент отодвинулся немного и, обнюхав Сидора воскликнул, выпучив глаза: je sens d'ici l'odeur de la osetinsky tartes! (я чувствую запах осетинского пирогов!)

— Что он хочет, — Сидор оглянулся на своих чиновников.

— Он говорит, что от вас пахнет осетинскими пирогами, — перевел один из них.

— Да, — заулыбался Сидор, — Мы только что ими пообедали.

Чиновник перевел ответ Сидора. После чего Президент Каебуна, что-то крикнул радостно, и они все вместе, что-то напевая и приплясывая, стали ходить вокруг Сидора.

— Они в Каебуне, очень любят осетинские пироги. Даже больше, чем пиццу и гамбургеры. Осетинские пироги, это как первая любовь, — перевел смысл песни один из чиновников.

Оттанцевав, президент снова расплылся в лошадиной улыбке и показал большой палец.

— Что же. Очень приятно, что наши пироги дошли до вашего Каебуна, — пытаясь успокоить президента со свитой, произнес Челентано, — А теперь прошу всех к столу.

Они расселись, и президент, сделав печальное лицо, стал что-то быстро рассказывать по каебунски, сильно жестикулируя руками и периодически издавая страдальческие звуки.

— Обстановка в Каебуне за три месяца, с момента получения последнего кредита от нас, снова обострилась, — также эмоционально жестикулируя стал переводить наш чиновник, — Оппозиция, используя кредиты западных стран, закупает оружие и готовится устроить переворот в стране и пойти по пути западных демократий. Чтобы этого не допустить, нам надо срочно закупить партию тяжелого вооружения и выплатить задолженность по зарплате военным. Поэтому мы здесь, — закончили президент с переводчиком и посмотрели на Сидора, снова белозубо улыбаясь.

— И сколько им надо на вооружение и зарплату, — спросил Сидор. Переводчик перевел, на, что президент Каебуна, приложив руку в голове, задумчиво начал считать, закрыв глаза и шевеля губами. Через некоторое время он открыл глаза, и уже скромно улыбаясь, что-то долго и убедительно стал говорить по каебунски.

— Он говорит, ему необходимо минимум два миллиона долларов, чтобы продержаться еще три месяца. Но лучше три, тогда он сможет купить тяжелую артиллерию и гарантирует еще целый год союзнических отношений, — перевел чиновник из МИДа.

— Три миллиона, — удивленно переспросил Сидор.

— Три, три, — радостно закивал головой каебунец.

— Да, вы что? Откуда такие деньги, — развел руками Сидор, — Тут министр сельского хозяйства с утра два миллиарда на жука просил. Я ему не дал. Нет у нас сейчас таких денег. Извините.

В зале наступила напряженная тишина. Все с недоумением смотрели на Сидора.

— Так, что ему перевести, — растерянно спросил переводчик из МИДа.

— Переведите, пусть через месяц зайдет. Сейчас денег нет, — Сидор с сочувствием посмотрел на каебунского президента и добавил, — Ноу мани сэр.

— Ноу, ноу, ноу, — распевая повторил Каебунец и, дослушав перевод, встал из-за стола и схватившись за голову выбежал из зала. За ним следом, что-то крича на своем, побежали три танцующих негра.

— Спасибо, товарищи. «Все свободны», — по-деловому произнес Сидор, после того, когда скрылся последний негр.

Чиновники МИДа, задвигав стульями, встали и, раскланявшись, вышли.

— И чего ты наделал, — подбежал к Сидору Челентано, — Я же тебя предупреждал. Он же наш союзник. Что теперь будет?

— А, что будет? Подождет. Вот вернется Беломедведев из отпуска. Пусть он принимает решения. А я деньгами направо и налево не привык разбрасываться. Тем более это не мои, а государственные.

— Идиот, — схватившись за голову, произнес Челентано и отошел к стене. В это время в дверь осторожно постучались, и на пороге появился один из МИДовских чиновников.

— Простите господин премьер-министр. Тут свежая информация поступила, что этот каебунский президент, до нас в Казахсад, к Базар Баеву заезжал и тот ему полтора миллиона отвалил. Так, что есть у него деньги. И вы правильно поступили, — и чиновник, сделав виноватое лицо, добавил, — Вы уж извините, что с опозданием доложил. Плохо у нас пока разведка в Казахсаде работает.

— Ничего, ничего. С разведкой я сам потом разберусь. Спасибо, — Сидор помахал обрадовавшемуся чиновнику рукой и тот исчез за дверью.

— Вот, видишь. Есть у него деньги, — посмотрел на Челентано Сидор, — подождет месяц.

— Не знаю, как на это Сам отреагирует, — неуверенно произнес Челентано.

— Ты с разведкой лучше разберись. «Почему с опозданием работают», — начальственным тоном произнес Сидор.

— Кстати, а за министра сельского хозяйства, как раз начальник разведки хлопотал, — немного задумавшись, ответил Челентано.

— Вот, куй ему теперь, а не два миллиарда на жука, — с запалом произнес Сидор.

— Ладно, ладно ты не горячись особо. Посмотрим, как бы тебя Сам завтра не уволил, — ехидно произнес Челентано, — Тоже мне премьер-министр. — Он подошел и распахнул дверь в комнату отдыха, — Теперь иди, отдыхай. Телевизор можешь посмотреть. Узнать, чем страна живет. А я через полтора часа, перед театром за тобой заеду.

— Смотреть там по вашему телевизору нечего. Я это все двадцать лет назад уже видел, — раздраженно ответил Сидор и, пройдя мимо Челентано, с силой захлопнул за собой дверь.

***

Он, вернулся в комнату отдыха и, подойдя к дивану, снял пиджак, и хотел, было, его повесить на спинку стоящего рядом стула, но вдруг увидел, на пиджаке блестящий орден каебунского, который видно зацепился, когда они обнимались с президентом Каебуна на приеме. Сидор с некоторым трудом отцепил орден, повертел его в руках и выглянул