Прошло уже почти три недели с тех пор, как отец запретил ей ходить в Россмори, и все это время девушка ни разу не ослушалась Энгуса. Впрочем, у нее не было выбора. Она была слишком занята домашними делами, помогала матери чесать шерсть, а Мерид готовила и ткала. Но это не означало, что Катриона забыла о Россмори, нет, она то и дело ловила себя на том, что смотрит в окошко на подножие величественного замка, возвышавшегося над горами.

Ждать было невыносимо. Катриона изо всех сил старалась занять себя делами, чтобы хоть на время не думать о замке и его великолепной библиотеке, в книгах которой она находила так много интересного. Но когда отец объявил, что вновь уходит в плавание, Катриона поняла, что, несмотря на строгий запрет, непременно вновь отправится в Россмори.

Мэри сообщила, что на этот раз отца не будет особенно долго. Она говорила таким тоном, словно понимала, что девушка побежит в замок, едва услышит эту весть. Хотя… все так и было на самом деле, ведь Мэри отлично знала свою дочь. Но Катриона не пошла в Россмори, во всяком случае, сразу. Она ждала. Целый вечер просидела девушка с матерью и сестрой за прялкой, болтая о всяких пустяках. Но ранним утром, едва небо стало сереть, Катриона вышла из дома. Она надеялась, что на этот раз удача улыбнется ей.

Солнце еще только розовело, а ночные тени в долине постепенно рассеивались, когда Катриона подошла к Россмори. Девушка быстро поднялась по каменной лестнице, которая вела к тайной двери в библиотеку. Она прихватила с собой лишь одну свечу, чтобы освещать себе путь. Солнечные лучи еще не успели осветить библиотеку, а ее свеча давала слишком мало света, во всяком случае, читать она еще не могла. Да и вообще не смогла бы ничего делать в этом полумраке.

Решив раздвинуть шторы, Катриона направилась к высоким окнам. Она поставила свечу на стол и потянула тяжелую ткань в сторону.

— Черт побери, не раздвигайте портьеры!

От страха Катриона едва не подскочила на месте. Задвинув портьеру, она повернулась, не выпуская из рук дорогой парчи. Сердце ее билось с такой силой, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Но там, где половинки портьер сошлись неплотно, в комнату проникал луч света. Не в силах сдвинуться с места, девушка оцепенело смотрела на пылинки, качающиеся в этом свете.

Да, этот громовой голос шел оттуда, из глубины библиотеки. Ей некуда бежать, негде спрятаться. А ведь Мерид предупреждала ее, и отец говорил, что это может случиться! Катриона была в замке Хозяина, на его земле, и сам Хозяин был рядом!

Задумавшись на мгновение, Катриона решила, что единственный выход — это повернуться к нему лицом и попытаться все объяснить. Возможно, если повезет, ей удастся избежать ареста. Но она станет свидетелем настоящего, божественного чуда, если отец не узнает о случившемся.

Повернувшись, Катриона вздрогнула, увидев сидящего в кресле человека.

Это был тот самый мужчина, чей портрет висел в библиотеке, тот самый, у которого были такие проницательные глаза, смотрящие прямо в душу. Каким-то непонятным образом герой ее сновидений материализовался и сидел теперь в том самом кресле, в котором за книгами она провела так много часов. Она не заметила его, потому что в комнате было слишком темно, не горел даже огонь в камине.

Катриона ничего не говорила, от удивления она попросту лишилась дара речи и могла лишь смотреть на него. Итак, это ее рыцарь, ее телохранитель. И — Хозяин. Вообще-то она должна была испугаться, ведь одно дело — смотреть на портрет и говорить с ним, а другое — видеть перед собой изображенного на полотне человека. Но, к собственному изумлению, едва увидев его, Катриона поняла, что ее страх прошел. Почему он сидел тут один в темноте? Может, ему каким-то образом стало известно о ее прошлых визитах в библиотеку и теперь он поджидал ее здесь?

Прошла минута. Потом другая. Он не двинулся, не проронил ни слова. Катриона вопросительно смотрела на него. Может, ослепленный узким лучом света, он ее не видел? А может, его ослепило, когда она резко раздвинула шторы? Медленно, осторожно Катриона шагнула вперед. Пламя свечи заколебалось от этого движения.

Оказавшись ближе к незнакомцу, девушка смогла лучше рассмотреть его. Взъерошенные черные волосы спадали ему на плечи. Изогнутые брови нависали над удивительными глазами, рот был упрямо сжат. Длинные изящные пальцы крепко сжимали обитые бархатом подлокотники кресла. Единственным светлым пятном в костюме была белая, распахнутая на груди рубашка, приоткрывавшая сильную, мускулистую шею. Черные бриджи Хозяина были заправлены в высокие сапоги. Он сидел, слегка расставив ноги.

Все его тело было напряжено, казалось, он готов к прыжку. Катриона чувствовала себя загнанной в нору лисицей, которой только и остается что подчиниться неизбежному.

Да, он выглядел в точности таким же, как на портрете. С одним лишь исключением: его глаза, глаза ястреба, которые так манили и завораживали ее, были какими-то иными. Катриону поразило, что они смотрели не на нее, а в пустое пространство перед собой.

— Я слышу ваше дыхание, — наконец проговорил он. Таким голосом мог говорить человек, привыкший, чтобы его слушали, — и не пытайтесь убежать отсюда. Я знаю, что вы здесь, и заставлю назвать свое имя.

Лишь теперь Катриона поняла, почему он смотрел мимо нее.

Этот человек был слепым.

— Даю вам десять секунд, чтобы назваться, иначе можете считать себя уволенным со службы, — заявил Хозяин.

Похоже, он принял ее за слугу, хотя что еще мог он подумать, не видя ее? Принимая это во внимание, можно надеяться, что ему не узнать, кто она такая на самом деле. Взглянув на дверь, Катриона осторожно шагнула вперед, но, переведя взгляд на Хозяина, замешкалась на мгновение.

Что-то в его внешности заставило ее остановиться. Может, это было выражение горя и отчаяния, застывшее на лице? Этот человек явно страдал. И, не успев даже осознать, что делает, девушка тихо проговорила:

— Прошу вас простить меня за вторжение, сэр. Я не знала, что в библиотеке кто-то есть.

Его брови удивленно приподнялись, и он повернулся в ее сторону. Но он не видел Катрионы, потому что глаза его смотрели не на ее лицо, а на грудь.

— Однако вы так и не сказали мне, кто вы, — заметил Хозяин. Теперь он говорил чуть мягче.

— Я не принадлежу к числу домашней прислуги, сэр, — вымолвила девушка.

Помолчав, он спросил:

— Но если это так, то что вы здесь делаете? Помолчав, Катриона решила, что лучше всего оказать правду:

— Я пришла сюда, чтобы поставить на место книгу, которую брала почитать. Я не знала, что в замке кто-то есть.

— Так вы пришли поставить на место книгу? — подумав спросил незнакомец. — А это ваша книга?

— Нет, — через некоторое время ответила девушка.

— Стало быть, эта книга принадлежит владельцу замка? — Да.

— Полагаю, у вас не было разрешения брать ее?