— Он оставляет женщину наедине с собой. А этого делать никак нельзя! — назидательно заметил Суворов. — Поверь женатику.

— Но если она согласится… — голос Муна хрустел от сухости, словно опавшие листья в сухую погоду.

— Ты же ее переубедишь?! — посветил фонарем в конце туннеля альфа.

— Еще как! Я прямо сейчас… — Мун вскочил, и альфа зарычал.

— Мун! Сядь! Только все испортишь! Мотай на ус, как делать не надо. Посмотри, что он подарил! Брошку с собой!

— Самодовольный придурок, — согласился Мун, медленно опускаясь на стул. Даже такой профан в любовных делах прекрасно понимал, что дарить вещи, заточенные на себе, — это слишком.

— Вот! Учись на чужих ошибках.

— Я уже составил план, — вскинул подбородок вверх оборотень и с вызовом сверкнул зелеными глазами.

— План чего? — осторожно спросил Стас.

— Завоевания!

— Это-то меня и пугает. — Суворов покачал головой. — К любви нельзя относиться как к бизнес-плану.

И тут из зала донесся ответ Санни и реакция Паши, от которых со своего места вскочил не только Мун, но и Стас.

Ресторан “Белый кролик”. Санни

— После дождичка в четверг! — сказала тихо, но увидела, что Паша не расслышал, и повторила отчетливо: — После дождичка в чет-верг!

— Не понял, — недоуменно моргнул парень. — Ты что, серьезно сейчас?

Не отступай, Санни! Нельзя! Сейчас поставлена на карту любовь: все или ничего.

— А разве ты мне не то же самое обещаешь? — спросила так, чтобы слышал только он. — Жди полгода или год, пока я хватаю звезды с небес. А как же прелесть совместного обустройства? Вместе через трудности? В горе и в радости?

Я махровый романтик, наверное. Сама придумала идеальные отношения, сама поверила.

Казалось, парень не слышал моих слов, чувствовал себя словно под микроскопом — весь искрутился на месте. Что ж, сам загнал нас в такую ситуацию с этим предложением. Знал же прекрасно, что под давлением публики трудно отказать, — на то и рассчитывал.

— Так не пойдет, Санни! Ты что меня дураком выставляешь? — кипятился Паша, глядя по сторонам. — Либо да, либо нет!

Правильно ли я делаю? Не пожалею о своем упрямстве?

Нет, все верно. Я не вещь, которую можно оставить пылиться дома, подкупив предложением с блестящим камушком кольца. Мои нервы того не стоят!

— Это ультиматум? — спросила пересохшими губами и отпила глоток вина.

— Нас даже снимают на камеру, — показал глазами на нацеленные на нас глазки смартфонов. — Что ты портишь романтичный момент из-за мелочей?

— Полгода одиночества — это мелочь? — с болью уточнила я.

Почему он не понимает, что делает? Что ранит меня тем, что даже не подумал позвать меня с собой?!

— При наличии современных средств связи это не помеха. Не драматизируй. — Паша сжал вилку до белых костяшек.

— А в постели тебя тоже будут заменять средства связи? — грубо заметила я.

— Санни! — возмущенно покраснел Паша.

— Что? — После того как выбила почву под ногами у парня, спросила в лоб: — Почему не зовешь меня с собой? Думаешь, буду обузой?

— Потому что нужно самому осесть, понимаешь?

Не понимала. В моем хрупком нафантазированном счастье все было не так.

— Я не верю в любовь на расстоянии. У меня был опыт подобных больных отношений, ты знаешь. Больше не ввяжусь в такое. Никогда!

В тот раз все закончилось изменой уже через месяц. В этот — я не позволю проворачивать с собой подобный номер.

Откажусь. Буду рыдать ночами в подушку, кусать одеяло, сжимать зубы, но либо возьмет меня с собой, либо надо прощаться здесь и сейчас. Нет никаких препятствий меня не брать. Только его нежелание. И это было больнее всего!

— И что? Бросишь работу? Семью? — неожиданно спросил Паша, сжимая челюсть.

— Семья далеко, мы и так на связи по телефону. Работа заменима: моя профессия востребована почти в любом конце Земли, — начала перечислять я, а потом сама себя остановила: в голову пришла мысль. — Подожди, подожди, а через полгода мне все это не надо делать, если соглашусь? Или кольцо — откупное, чтобы я спокойно отпустила тебя в вольное плавание?

— Санни! — закричал на меня парень, и я удивленно вскинула взгляд.

Паша первый раз орал на меня. Весь пунцовый, казалось, даже сосудики в глазах полопались.

— Что? — хорохорилась я, делая вид, что не страшно самой рушить любовь. — Не надо мне подачек! Забирай свое кольцо! Я могу отпустить тебя просто так!

Я выскочила из-за стола, а Паша бросился вдогонку. Обнял меня сзади за плечи и попросил с жаром:

— Стой! Давай поговорим.

— Пусти! — я старалась говорить холодно, затыкая ноющее сердце. Повела плечами, стараясь освободиться, но так и осталась в плену. — Если ты не уверен в отношениях настолько, что хочешь проверить их расстоянием, нам лучше разойтись.

— Не отпущу!

— Пусти… — отрешенно сказала, чувствуя, как отмирает надежда.

Хотел бы — уже бы посыпал голову пеплом и предложил ехать в Канаду.

— Нет! — лишь крепче стискивал в объятиях Паша.

По позвоночнику словно кошка пошла лапами. Снова это ощущение!

— Тебе же сказали отпустить… — раздалось угрожающее рычание за спиной.

Мун! Это он! Оборотень!

Я почувствовала его кожей еще до момента, когда мужчина обозначил свое присутствие, просто не распознала ощущение. Во мне словно сработал датчик, который мобилизовал все силы организма, и апатия отхлынула волной.

Паша от удивления чуть расслабил хватку, и я выскользнула из любовно-принудительного объятия. Необъяснимое желание разорвать контакт как можно скорее не отпускало, пока я не взглянула в зеленые глаза.

Мун впервые не смотрел на меня, хотя я знала, что стоит побежать — и все внимание мигом сосредоточится на мне. Поймает, схватит, увезет, стоит только спровоцировать охотничьи инстинкты.

Лицо мужчины выглядело устрашающе, а аура агрессии придавливала к полу. Хотелось забиться под стол и не вылезать оттуда, пока буря не утихнет.

— А? Иди на хрен! — пренебрежительно отмахнулся грязной тряпкой слов Паша. — Не лезь не в свое дело!

Плечи развернул, лицо вытянул вперед, подбородок вскинул. Но все эти рефлекторные движения тела на вызов смотрелись жалко рядом с оборотнем. Тому стоило лишь чуть склонить подбородок, чтобы стало понятно: пипец котенку.

Почему Мун вмешался? Следил за мной? Подумал, что обижают?