— Бутч, это я. Бутч?

Застонав, Бутч зашевелился, надежда вспыхнула на израненном лице, будто он потянулся лицом к солнцу. Но затем выражение угасло.

Боже мой, его веки замерзли, потому что он плакал, и слезы тут же застыли на морозе.

— Не волнуйся, коп. Я собираюсь… — Сделать что? Мужчина был при смерти, но что же с ним сделали? Он был буквально переполнен мраком.

Рот Бутча открылся. Доносившиеся хриплые звуки напоминали слова, но ничего нельзя было разобрать.

— Коп, ничего не говори. Я позабочусь о тебе.

Бутч покачал головой и задвигался. С душераздирающей слабостью, он вытянул руки и уперся в землю, пытайся отодвинуть свое поломанное тело через снег. Подальше от Ви.

— Бутч, это я…

— Нет… — Коп будто обезумел, царапаясь, отталкивая себя. — Заражен… не знаю как… заражен… ты не можешь… забрать меня. Не знаю почему…

Голос Ви, как пощечина, прогремел резко и громко.

— Бутч! Прекрати!

Коп угомонился, потому ли, что последовал приказу, или был просто не в состоянии, было не ясно.

— Мужик, что они с тобой сделали? — Ви выхватил майларовую простынь из куртки и прикрыл напарника.

— Заражен. — Бутч неуклюже перевернулся на спину, отпихнул серебристое покрывало, израненная рука рухнула на живот. — Зара…жен.

— Что за хрень…

На животе копа был черный круг размером с кулак, что-то похожее на синяк с четко очерченным контуром. А внутри круга, было нечто, смахивающее на… хирургический шрам.

— Дерьмо. — Они что-то засунули в него.

— Прикончи меня, — прохрипел он. — Убей меня сейчас же. Зараженный. Что-то… внутри… растет…

Ви присел на корточки и вцепился в волосы. Отбрасывая эмоции на второй план, он заставил свой мозг работать и молился, чтобы избыток его серого вещества пришел на выручку. Секундой позже, он пришел к логичному, но радикальному решению, и заставил себя успокоиться. Твердой рукой он достал один из своих черных кинжалов и приложил к напарнику.

Что бы там не находилось, это нужно вытащить. И учитывая то, что это было злом, лучше извлечь это здесь, на нейтральной территории, чем дома или у Хэйверса. К тому же, смерть уже стояла у копа над душой, и чем быстрее эту дрянь вытащить, тем лучше.

— Бутч, приятель, я хочу, чтобы ты глубоко вдохнул, и немного потерпел. Я собираюсь…

— Осторожней, Воин.

Ви, развернувшись, низко поклонился. Прямо перед ним, над землей парила Дева-Летописица. Она воплощала чистейшее могущество, ветер развевал ее черную мантию, лицо ее было укрыто, а голос был чист, как ночной воздух.

Только Вишес открыл рот, как она его оборвала.

— Прежде, чем ты преступишь черту и начнешь расспрашивать, я скажу тебе, нет, я не могу прямо помочь ему. В данном случае я должна остаться в стороне. Однако скажу тебе вот что. Будет разумно использовать твое проклятие, которое ты так ненавидишь. Имея дело с тем, что внутри него, ты приблизишься к смерти больше, чем когда бы то ни было. И никто не сможет удалить это и спасти тебя. — Она слегка улыбнулась, будто прочитав его мысли. — Да, происходящее частично является причиной твоих видений о нем в самом начале. Но есть и другая причина, она откроется лишь со временем.

— Он выживет?

— Переходи к делу, Воин — произнесла она твердым голосом. — Ты достигнешь больших успехов в его спасении, если будешь действовать, а не оскорблять меня.

Ви наклонился к Бутчу и, быстро двигаясь, очертил ножом рану на его животе. Стон слетел с потрескавшихся губ, и рана широко раскрылась.

— О, Господи — в его плоть въелось что-то черное.

Голос Девы-Летописицы раздался настолько близко, будто она стояла прямо над ним.

— Обнажи свою руку, Воин, и побыстрее. Оно быстро распространяется.

Запихнув кинжал назад в нагрудные ножны, Ви сорвал перчатку. Потянулся и замер.

— Стоп, я не могу ни к кому прикасаться.

— Инфекция защитит человека. Сделай это сейчас, и, когда прикоснешься к нему, окутай себя белым сиянием своей руки, словно покровом света.

Вишес протянул руку вперед, воображая себя окутанным чистым, ослепительным сиянием. Когда он прикоснулся к черной материи, все тело задрожало и воспротивилось. Вещь, чем бы она ни была, разрушалась с шипением и свистом, но, черт, он чувствовал себя плохо.

— Дыши, — произнесла Дева. — Просто дыши.

Вишес покачнулся и почти упал, голова валилась с плеч, его начало тошнить.

— Я думаю, что меня сейчас…

Ага, его стошнило. Рвота выходила из него снова и снова, он почувствовал, что ноги его уже не держат. Дева-Летописица поддерживала его, а когда все прошло, он оперся на нее. На мгновение ему даже показалось, что она гладила его волосы.

И потом, буквально из ниоткуда, в его здоровой руке появился телефон, и сильный голос прошептал на ухо:

— Иди, возьми этого человека, и поверь, сосредоточие зла не в теле, а в душе. Ты также должен принести один из сосудов лессеров. Принеси его сюда, используй для этого свои способности. Сделай это безотлагательно.

Ви кивнул. Добровольным советом от Девы пренебрегать нельзя.

— И, Воин, держи покров из света вокруг это человека. Также вылечи его раны своей рукой. Он может умереть до того, как достаточно света проникнет в его сердце и тело.

Ви почувствовал, что ее влияние ослабло, когда очередной приступ тошноты свалил его. Справляясь с затяжными последствиями «общения» с черной материей, он подумал, что если чувствовал себя настолько плохо, то каково же было Бутчу.

Когда в его руке зазвонил телефон, до Ви дошло, что он какое-то время просто лежал на снегу.

— Алло? — ответил он дрожащим голосом.

— Где ты? Что случилось? — басовый крик Рейджа был облегчением.

— Он у меня. У меня. — Ви взглянул на Бутча, похожего на окровавленную массу. — Господи. Нужна тачка. Срочно. — О, черт, Рейдж. — прикрыв глаза рукой, Ви начал дрожать. — Рейдж… что они с ним сделали…

Голос его Брата тут же приобрел ласковые оттенки, будто парень знал, что Ви готов повесить трубку.

— Хорошо, просто расслабься. Скажи мне, где вы сейчас?

— В лесу… Я не знаю… — Боже, мозги будто заклинило. — Можешь засечь меня по GPS?

На заднем фоне раздался голос, возможно Фьюри.

— Нашел его!

— Порядок, Ви, мы вас засекли, сейчас же будем.

— Нет, место заражено. — Рейдж начал было расспрашивать, но Ви оборвал его. — Машина. Нужна машина. Я сам вынесу его отсюда. Не хочу, чтобы кто-нибудь приходил сюда.

Последовала длинная пауза.