– В конце концов, чем испорченнее душа, тем слаще заслуженное возмездие.

– Если оно приходит.

– Есть центральная точка, я просто уверен. И точка, по моим вычислениям, критическая. Допустим, не годится сама опора.

– По каким вычислениям?

– Ну, по тем, которые я поручил тебе, конечно. Где они?

– В моем списке дел.

– А как ты вычисляешь, что из списка делать в первую очередь?

– Этих вычислений вы мне не поручали.

– Ловко. В любом случае, если он перестанет сучить ногами, мы сможем проверить мою гипотезу.

– Не перестанет, и я его понимаю. Вы пытаетесь уравновесить его на середине тела, но он устроен так, чтобы держать эту часть приподнятой, опираясь на все лапки.

– Это официальные данные? Тогда запиши.

– На чем? Воск с таблички мы съели на обед.

– То-то я корову готов проглотить и не поперхнусь… Гляди! Ага! Он сделал стойку! Идеальную стойку!

Оба нагнулись, чтобы рассмотреть Эзгару, насекомое с головами с двух концов. Ничего необычного – таких развелось в последнее время полным-полно; они заполнили какую-то тайную нишу в сложных хитросплетениях природы, нишу, бессчетные тысячелетия пустовавшую. Существо беспомощно дергало тонкими ломкими лапками.

– Вы его мучаете, – сказал Бугг. – И мучаете со всей порочностью, Тегол.

– Так только кажется.

– Да нет, так оно и есть.

– Ну ладно. – Тегол снял несчастное насекомое с опоры. Эзгара крутил головами. – В любом случае, – продолжил Тегол, разглядывая существо, – я говорил о другой порочности. Кстати, как движется строительство?

– Идет ко дну.

– Ты хвастаешься или публично объявляешь о нищете?

– Не осталось покупателей. Звонкой монеты нет, а в кредит уже сам не желаю, особенно когда выясняется, что застройщик не может продать недвижимость. Так что я вынужден отказывать всем, даже себе.

– И когда все это произошло?

– Завтра.

– Ну конечно. Я всегда узнаю последним. Эзгара голодный, как думаешь?

– Он съел воска больше вас – куда, по-вашему, деваются отходы?

– Его или мои?

– Хозяин, я уже знаю, куда деваются ваши, – и если узнает Бири…

– Больше ни слова, Бугг. По моим наблюдениям и в соответствии с вычислениями, которых ты не сделал, Эзгара съел столько, сколько весит утопший кот. И остается маленьким, живым, подтянутым, а еще благодаря нашему сегодняшнему восковому обеду он больше не скрипит, когда крутит головами, – по-моему, это добрый знак, поскольку теперь нам не придется вскакивать по сто раз за ночь.

– Хозяин…

– Что?

– Откуда вы знаете, сколько весит утопший кот?

– От Селуш, конечно.

– Не понимаю.

– Ну, вспомни. Три года назад. В имении Риннециста поймали одичавшего кота, который задрал нелетающую декоративную утку. Его приговорили к Утопалкам.

– Ужасная смерть для кота. Да, припоминаю. Вой был слышен по всему городу.

– Да, тот самый. Какой-то неназванный благотворитель пожалел промокший кошкин труп и заплатил Селуш небольшое состояние, чтобы подготовить животное к достойным похоронам.

– По-моему, вы сошли с ума. Кто такое затеет и зачем?

– Очевидно, с прицелом на будущее. Разумеется, я хотел выяснить, сколько весит утопший кот. А иначе как можно использовать такое сравнение? Можно сказать, я много лет ждал, чтобы его применить.

– Три.

– Нет, гораздо дольше. Отсюда и мои странности, и моя беспринципность. До того, как кот утонул, я боялся употреблять это сравнение: ведь без доказательств с моей стороны оно могло вызвать насмешки.

– Вы ранимый, да?

– Никому не говори.

– Хозяин, по поводу хранилищ…

– А что с ними?

– Я думаю, потребуются дополнительные.

Тегол кончиком указательного пальца гладил насекомое по спинке – хотя, возможно, так сказать, против шерсти.

– Уже? Так, а сколько ты прошел под рекой?

– Дальше середины.

– И сколько их?

– Хранилищ? Шестнадцать. Каждое три человеческих роста на два.

– Все полные?

– Все.

– Ага. Значит, начинает сказываться.

– «Строители Бугга» станут первой крупной компанией, которая рухнет.

– И сколько еще потянет за собой?

– Неизвестно. Три, может, четыре.

– Ты же вроде сказал: неизвестно.

– Тогда никого не извещайте.

– Хорошая мысль. Бугг, я хочу, чтобы ты сделал для меня ящик с очень специфическими спецификациями, которые сообщу позже.

– Ящик, хозяин. Сосна пойдет?

– То есть? Почему со сна?

– Нет! Сосна, ну, которая горит!

– Да, со сна и сосна пойдет.

– Клееный?

– Именно. Только без крышки.

– Наконец-то. Начались подробности.

– Я же обещал.

– А для чего ящик, хозяин?

– Увы, пока никаких подробностей. Понадобится скоро.

– А насчет хранилищ…

– Сделай еще десяток, Бугг. Размеры удвой. Со «Строителями Бугга» повремени, копи долги, скрывайся от кредиторов, продолжай приобретать материалы и храни их на складе за непомерную цену. Трать, сколько сможешь.

– У меня голова отвалится.

– Не беспокойся. У Эзгары найдется лишняя.

– Вот спасибо.

– И она даже не скрипит.

– Приятно слышать. А что это вы делаете, хозяин?

– А на что похоже?

– Вы возвращаетесь в постель.

– А тебе нужно строить ящик, Бугг, очень хитрый ящик. Главное, помни: без крышки.

– Могу я все-таки узнать, зачем он?

Тегол улегся в постель, уставился в синее небо над головой, потом улыбнулся слуге – кстати сказать, Старшему богу.

– Для заслуженного возмездия, Бугг, для чего же еще?