– Твой муж тем временем найдёт себе нескольких молоденьких любовниц. Зачем ему старая некрасивая жена, когда вокруг полно восемнадцатилетних смазливых курочек, только и мечтающих прыгнуть к нему в постель?

…Ну и в чём я нелогичен? Такое в богатых семьях происходит на каждом шагу, мало кого из этого общества минует сия чаша. От окружающих пахнуло кайфом, удовлетворением. Все остались бы довольны, даже если бы зрелище закончилось на этом месте. Это УЖЕ революция в сплетнях! Опустили Саму Долорес! Опустил русский неудачник! Надо же?

Но это ещё не всё, и Эмма наконец поняла, в какую загнала себя ловушку, играя на публику.

– А ты?.. Ты останешься с ним ради детей, ради будущего. И своего, и их. Тебе будет плевать на мужа и семью, но в один миг вдруг окажется, что идти от него тебе некуда…

Я «сплагиатил» у дона Алехандро театральный эффект – паузу, – чтобы усилить действие своих слов. Замолчали даже парни под пальмой, не понимая, с чего это вокруг такая тишина.

– Ты будешь сидеть дома, одна, страшная и никому не нужная, растить детей и тихо плакать в подушку, глядя на фортели цветущего, жизнерадостного муженька, кляня жестокую судьбу. Твоё время уйдет, и осознание этого станет самым страшным ударом за всю жизнь. Время, когда ты была звездой и всё могла, останется в прошлом…

Долорес попыталась что-то ответить, но я поднял руку в останавливающем жесте, вкладывая в голос как можно больше оптимизма. Дать надежду, а потом забрать – что может быть более жестоким? Сейчас пора давать.

– Но не всё так плохо, Эмма! В один прекрасный день всё изменится! Вся твоя жизнь обретёт смысл, появится надежда на лучшее!

Зал затаил дыхание. И я ударил.

– В этот день у тебя появится любовник…

Вокруг раздалось весёлое ржание. Злое, ироничное. Вот тебе и звезда, вот тебе и поклонники! Как легко в стаде попасть из вожаков под копыта и быть растоптанным! Эмма попала, а ведь я ещё не закончил!

– Он будет утешать тебя, жалеть, говорить ласковые слова. Ты – всячески ублажать, лелеять его, тебе покажется, что любишь его, хотя нужен он будет, лишь чтобы сбежать от одиночества… – Я давил, сгущая краски. – Самого его будут интересовать только деньги. Деньги твоего мужа. И когда он, наконец получив желаемое, исчезнет из твоей жизни, ты сначала поплачешь, привычно попеняешь судьбе, а потом поймёшь, что это выход. Спасение от одиночества.

И заведёшь целую кучу любовников!!!

Последнюю фразу я буквально выкрикнул, раскинув руки в стороны, акцентируя как можно больше внимания именно на ней. Вновь раздались смешки, но уже жидкие. Лица зрителей вытянулись в предвкушении развязки, никто не понимал, к чему я клоню, но что апофеоз близко, осознали все. Соль повествования в том, что это – совершенно реальный сценарий, это придало изюминку, купило зрителей.

– Муж будет смотреть на это сквозь пальцы, пока его авторитету ничего не угрожает, – продолжал я. – Ему плевать на тебя лично, развлекайся, дорогая, только не мешай. Не зарывайся со связями, не подставляй, и всё твоё. Но ты вроде не дура, чтобы рисковать положением ради забавы?

Зал согласно со мной закивал. А-а-атпад!

– Так всё покатится по гладкой дорожке, и в один день ты превратишься…

Апофеоз. Я снова сделал паузу, дав зрителям его прочувствовать.

– …в обычную дешёвую потаскуху, которая сама платит, лишь бы её пожалели и трахнули!!!

Гробовое молчание. Такого не ожидали даже они. Классовое родство, как-никак.

Но я не из вашего общества, ребята! Мне на вас всех начхать!

Эмма сидела, раскрыв рот от растерянности. И, судя по всему, выйдет из облома не скоро.

– Ты превратишься в шлюху, в ничтожество! А я… – Я набрал в лёгкие воздуха, снова покачал головой и – наглость так наглость – выдал на одном порыве: – А я как раз в это время взойду на престол. Стану императором.

Тишина. Долгая, продолжительная. Челюсти отвисли у всех. Такого поворота никто не мог даже измыслить. В царящей суперлогичности моих доводов эти слова прозвучали настолько твёрдо и уверенно, а моё лицо оставалось таким убийственно серьёзным, что скривить губы в милой ироничной улыбке не получилось ни у кого. Слишком по-взрослому всё прозвучало. Ну что, девочки-гламурочки, как-нибудь сразимся ещё?

Я довольно улыбнулся, придвинулся к брюнетке, взял в руки её ладонь и, сочувствующе поглаживая, доверительно прошептал:

– Эммануэль, пойми меня правильно! Ты хорошая девушка! Красивая, умная! Но я не хочу, чтобы в тот момент меня, начинающего монарха… Чтобы моё доброе имя дискредитировала какая-то шлюха, заявляя, что, дескать, десять – пятнадцать лет назад именно она была моей девушкой и ходила со мной на бал к будущим магнатам Родригесам.

Всё, финал. Занавес.

Ну, кошёлки, я покажу вам «лотерею»! Жаль, конечно, что не Эмма, испуганно выдернувшая руку и шарахнувшаяся от меня, как от прокажённого, вписала моё имя, что «хозяйка» партии останется в стороне, но Долорес своё заслужила честно. Мне её нисколечко не жаль. А остальные пусть имеют в виду на будущее.

Император? Да, меня будут теперь обзывать так, подкалывать, смеяться. Подшучивать. Но это будет добрая шутка, совершенно несравнимая с фразой «лотерейный неудачник». Один – ноль.

Тут прозвенел долгожданный предзвонок, который звенит за две минуты до занятия, и вся массовка встрепенулась, вспомнив, что перемена подошла к концу и пора двигать дальше. Сама шпала в прострации побрела к таким же опешившим подругам, лишь шепча под нос в мой адрес нечто матерное. Чистая победа!

Я обернулся за рюкзаком и тут столкнулся взглядом с НЕЙ.

Эта девушка, тоже бесплатница, кажется, её зовут Николь. Она с нами только с этого года, новенькая. С первого дня нравится мне безумно, но я отчего-то стесняюсь подойти и познакомиться. Дурень, конечно, но… Стесняюсь, и всё тут!

Она стояла с противоположной стороны фонтана. Когда я обернулся, она подняла мне вверх большой палец и поддерживающе улыбнулась. Я пожал плечами и улыбнулся в ответ. Она подхватила сумочку, бросила восхищённый взгляд, развернулась и быстро зашагала к противоположному от меня выходу. Я в состоянии ступора закинул лямку на плечо и развернулся к своему.

Вокруг кипел народ, разбредаясь по аудиториям, обсуждая и разнося информацию, словно вирус, по всей школе. Главной темой ближайшей пары дней, конечно, станет «опускание королевы школы». На какое-то время я стану героем. Да и Император – не самое неприятное прозвище.

Может, действительно, не так всё плохо в жизни? И можно найти свою дорогу даже в тесноте и диктате сильных мира сего? Ведь и на каждого из них можно найти управу. Пусть на каждого свою, да и искать задолбаешься, но можно же!

Пожалуй, жизнь – не такая уж плохая штука…

Я зашёл последним, но математик, как обычно, опаздывал. Прийти на пять минут позже для него норма, он мог себе это позволить.