обращая на это ни малейшего внимания. Она была моей. Я владел ею, а она, черт возьми, владела мной. Когда я оторвался, Мэй засмеялась мне в рот.

Пастор Эллис, ухмыляясь, подалась вперед.

— Ну что, начнем?

Пастор начала говорить, нести какую-то религиозную чушь, которую мне было неинтересно слушать. Затем пришло время для клятв. Мы договорились только об обычных клятвах. Мне не нужны были гребаные фанфары. Я хотел, чтобы моя была быстрой и по существу. Мэй, конечно, понимала. Она всегда была понимающей.

Мэй начала первой. Кай отдал ей кольцо. Взяв меня за руку, она повторила то, что велела ей сказать пастор.

— Я, Саломея Нэш, беру тебя, Ривер Нэш, в законные мужья...

И я слушал ее. Я слушал, как она говорила мне, что будет стоять рядом со мной в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

Пастор Эллис повернулась ко мне, и я почувствовал, как сердце заколотилось у меня в груди. Я сглотнул, ощущая, как питон обвился вокруг моего горла.

Мэй сжала мои руки. Взглянув на нее, я понял, что пастор Эллис обратилась ко мне.

— Ты в порядке? — прошептала Мэй так, чтобы только я услышал.

Я кивнул. А потом я, бл*дь, не мог оторвать глаз. Я уставился на свою сучку и был чертовски поражен. Черные волосы, голубые глаза и эти чертовы розовые губы. Ее платье, наш ребенок у нее в животе... все это. Вся она. Так чертовски идеальна. Прямо здесь. Прямо сейчас.

— Мистер Нэш, Ваша клятва, — сказала пастор Эллис, и Мэй начала убирать свои руки из моих, чтобы я мог показать жестами.

Но как только она это сделала, что-то во мне оборвалось, и я крепко вцепился в нее. Ее брови опустились в замешательстве, затем она попыталась снова. Но я все еще не отпускал ее рук. Я знал, что она почувствует, как дрожат мои руки. Знал, что ей будет интересно, что, черт возьми, происходит. Поэтому я посмотрел на пастора и кивнул, призывая ее продолжить. Она тоже выглядела чертовски растерянной, но мне было насрать.

Я, черт возьми, должен был это сделать.

Встретив тревожный взгляд Мэй, пастор сказала:

— Повторяйте за мной. Я, Ривер Нэш, беру тебя, Саломея Нэш, в законные жены.

Гребаная мертвая тишина последовала за ее словами. Стало так тихо, что я слышал, как бьется мое сердце. Услышал учащенное дыхание Мэй. Я услышал, как мои губы приоткрылись, а из горла вырвалось хриплое дыхание.

— Ривер, пожалуйста, не надо, — прошептала Мэй, ее глаза расширились, когда она поняла, что я собираюсь сделать.

Что мне, бл*дь, нужно было сделать. Это была Мэй. День нашей свадьбы. И я, черт возьми, собирался заговорить.

Я попытался подобрать слова, но все, что выходило, был только горячий воздух. Сглотнув, я поморщился, встряхнул головой и попытался снова. Мои пальцы вцепились в Мэй, и я обрел способность говорить:

— Я... Р-Р-Р...

Я закрыл глаза и постарался расслабить горло.

— Р-Ривер... Н-Н-Нэш...

По моей шее скатилась капелька пота. Я открыл глаза, и в ту минуту, когда увидел глаза Мэй, блестящие от слез, чертовски счастливых, гордых слез, я понял, что должен продолжать. Руки Мэй вцепились в меня, как будто она была моим чертовым якорем. Сучка была им, даже не зная, насколько сильно.

— Б-беру т-т-тебя...

Я сделал паузу, перевел дыхание, потом продолжил:

— С-С-Саломея Н-Н-Нэш в-в з-з-законные ж-жены.

Я выдохнул, как будто только что пробежал гребаный марафон. Затем услышал, как из горла Мэй вырвалось рыдание, а ее руки сжали мою шею, как тиски.

— Я люблю тебя, — прошептала она, и я крепко прижал ее к себе. — Я так сильно тебя люблю и так тобой горжусь.

Я почувствовал, как питон вновь пытается сжать мое горло, но я не собирался позволить этому ублюдку сделать это, пока не закончу клятву.

Когда пастор Эллис произнесла последние слова, Мэй с мокрыми щеками отступила назад.

Я прошел через это…

Затем в наших руках оказались кольца.

— Да, — ответила Мэй и надела мне на палец черное кольцо.

Я уставился на кусок металла и понял, что никогда его не сниму.

— Ты, Ривер Нэш, берешь Саломею в законные жены?

Глядя моей сучке прямо в волчьи глаза, я открыл рот и, ни разу не заикаясь, произнес, обращаясь к Мэй:

— Да, детка.

Улыбка, которую я получил от нее, могла осветить эту гребаную ночь.

— Тогда властью, данной мне, я объявляю вас мистером и миссис Ривер Нэш!

Я почувствовал, как в горле образовался ком, и мне пришлось кашлянуть.

— Ривер? Теперь Вы можете поцеловать свою невесту, — закончила пастор Эллис.

Еще до того, как она успела закончить фразу, я положил руки на лицо Мэй и прижался губами к ее губам. Мэй застонала и упала в мои объятия. Мои братья гоготали и вопили, а я просто захватил рот Мэй, игнорируя всех вокруг. И, бл*дь, крепче сжал ее в своих руках. А потом отстранился, чтобы сделать гребаный вдох. Глаза Мэй расширились, по щекам все еще текли слезы.

Такая красивая.

— Ты заговорил, — прошептала она, перекрывая громкие крики и праздничные выстрелы. — Ты заговорил, Ривер. Ради меня. Перед всем клубом.

— Д-да, — пробормотал я и вытер слезы с ее щек.

— Мой муж, — сказала она и повернула голову, чтобы поцеловать центр моей ладони.

«Моя, черт возьми, жена», — хотел сказать я в ответ, но питон вернулся на место, и мои слова исчезли.

Но на этот раз мне было наплевать. Я произнес то, что нужно было сказать. И это было все, что имело значение.

Чья-то рука обвилась вокруг моей шеи.

— Ты гребаный мудак, — сказал Кай, но я услышал чертову гордость в его голосе.

Я посмотрел на своего лучшего друга, и он подмигнул, а затем крикнул:

— Пусть пиво течет рекой, а гребаный гриль работает на полную мощность. У нас свадьба, и Немой Палач наконец-то заговорил, пора отпраздновать это, ублюдки!

Братья рассмеялись и принялись за работу. Мы ели, выпивали, а когда наступила ночь, Сия подошла к динамикам и велела всем братьям разойтись по краям к чертовой матери. Мэй взяла меня за руку и потянула в центр импровизированного круга. Мои братья наши ржать надо мной, но у них не было Мэй в руках, так что, насколько я мог судить, они все могли отвалить.

— Я