Продолжая говорить, он как-то незаметно извлек из кармана еще один аппарат, как две капли воды похожий на тот, что был в руке у Илариона, и принялся играть кнопками. Его толстые пальцы рассеянно бродили по клавиатуре в опасной близости от кнопки «send». Заметив это, Иларион забеспокоился.

— Прекрати рукоблудие, — сказал он, опасливо откладывая в сторону злополучный телефон. — Ведь костей не соберем, слышишь?

— Ага, — засмеялся Горбанев, — наложил в штаны, ас? Не дрейфь, пластид я оттуда давно вынул, а для наглядности напихал пластилина… Но ты представляешь, какие суки?

— Кто? — спросил Иларион. Он догадывался кто, но никак не мог взять в толк, как это зажатым в горах чеченским боевикам удалось изобрести собственное «ноу-хау», да еще и наладить серийное производство на солидном промышленном уровне.

— Вот и я хотел бы знать кто, — со вздохом сказал Горбанев.

Это было довольно неожиданное заявление.

— Это не я, честное слово, — сказал Забродов.

— Понимаешь, — пропустив мимо ушей его последнюю реплику, продолжал Горбанев, — тут все гораздо сложнее, чем тебе кажется. Ты небось думаешь, что чечены навострились такие штуковины из подручного материала собирать, да? Так вот, ничего подобного. Хреновины эти изготовлены промышленным способом, с применением новейших технологий и очень качественно. Очень качественно. Причем, заметь, никаких маркировок нет не только на корпусе, но даже на деталях. Ни на одном транзисторе, т на одной печатной плате — ни надписей, ничего… Только кое-где циферки, вроде порядковых номеров наверное, чтобы при сборке не напутали. Кто-то очень старательно заметает следы. На рынке вооружений ничего подобного нет. Точнее, там есть все, но вот этого как раз нету. Наши аналитики пришли к выводу, что речь скорее всего идет о прямых поставках — от производителя прямо к пользователю.

— Значит, надо искать подпольный завод, — сказал Иларион. — Не понимаю, при чем тут вы. Это работа ФСБ.

— Как у тебя все просто получается! Ты, видимо, решил, что завод расположен где-то на территории бывшего Союза?

— Ну не в Японии же, — сказал Иларион. Его по-прежнему больше всего интересовал один-единственный вопрос: с какой целью Горбанев все это ему рассказывает.

Горбанев молчал, вертя в руках аппарат. Иларион внимательно вгляделся в его лицо и почесал в затылке.

— Не может быть, — сказал он. — Какого черта?

— Вот и я думаю: какого черта? — озадаченно сказал майор. — Где Япония, а где Чечня… И главное, ни хрена не докажешь. Завод по изготовлению этого дерьма нам не найти: руки коротки, а автографов они нам, как видишь, не оставили. Только я не первый год в эти игрушки играю. Японская машинка. И Брузгин так же думает, а он на всяких, таких цацках собаку съел.

— Матвей? — немного оживился Иларион. — Жив еще, старый черт. Кто бы мог подумать!

— Типун тебе на язык, — проворчал Горбанев. — Смотри, накаркаешь. Да, Матвей. Они с Мещеряковым такую вот побрякушку отобрали у одного… там. Водитель автолавки, блин. Приехал в поселок торговать, а у самого в фургоне десять мешков гексагена, а в кармане телефончик. Андрюха как раз у него одеколон покупал, когда музыка заиграла.

— И что? — встревожился Иларион. Горбанев ухмыльнулся.

— А ничего, — мстительно сказал он. — В точности как у тебя с той бабой — осечка. Что-то у него там не то отпаялось, не то отсырело, не то просто брачок попался — машинка-то хитрая, при покупке не проверишь… Короче, получился пшик. Щелкнуло, задымилось и потухло. А тут Матвей с нашим полковником цап его — ив камеру. Матвей машинку разобрал. Погорело там все к черту, расплавилось, но догадаться, что к чему, было нетрудно. Ну стали, как водится, этого джигита с автолавкой колоть. Он сперва героя из себя корчил, а когда дошло до него, какую судьбу ему «друзья» уготовили, выложил все как на духу. Знал он, правда, немного, но командира их с его помощью взяли. Нашли также несколько складов с оружием. А там, помимо всего прочего, вот такие телефончики…

Иларион уже некоторое время слушал его вполуха, целиком сосредоточившись на одном вопросе. Зачем ему, человеку гражданскому, знать такие вещи?! Неужели майор выпил лишнего и теперь, как выражаются некоторые слои населения, был не в состоянии фильтровать базар? Ото при его-то комплекции? Смешно, ей-богу. Ну а в чем тогда дело? Коли уж на то пошло, Горбанев не имея права не только демонстрировать ему это техническое новшество и читать лекцию о том, как оно работает и при каких обстоятельствах попало к нему в руки, но и сообщать, где находится Мещеряков. «Полковник-то наш каков, — подумал Забродов с уважением, в котором была изрядная доля иронии. — Эк, куда его занесло. Решил, значит, тряхнуть стариной. Поразмяться решил, старый дурень. Ну а если бы эта дрянь сработала как надо? Одни погоны и остались бы от идиота, и Матвей бы не помог. В рубашке родился наш Андрюша, это факт. И своей госпоже полковнице он этого в жизни не расскажет, ручаюсь. Потому что, если она узнает, где он был и чем занимался, ему небо с овчинку покажется.»

Он отыскал глазами Федотова и ни капельки не удивился, заметив, что генерал, делая вид, что увлечен ходом стрелковых состязаний, на самом деле исподтишка наблюдает за ним и Горбаневым. «Ага, — сказал себе Забродов, ну конечно. А я-то, дурак, голову ломаю: с чего это Горбанева на откровенность потянуло? Фиг вам, товарищи офицеры. Я на пенсии. Знать ничего не знаю, ведать не ведаю…

Хотя, с другой стороны, я ведь сам в свое время согласился давать консультации…»

— Короче, Слава, — сказал он Горбаневу, — давай, колись, чего вам с Федотовым опять от меня надо. И не делай голубые глаза, иначе я просто плюну и уйду, и придется вам плести свою паутину заново. Только учти, я в нее больше не попадусь.

— Фу-ты, ну-ты, — сказал Горбанев, — какие мы гордые! Слова какие знаем — «паутина», «плести»…

Иларион сделал вид, что встает. Горбанев поймал его за рукав и силой усадил на место. Сопротивляться Горбаневу было бесполезно: это все равно что бороться с бульдозером.

— Ну? — спросил Иларион, наблюдая за генералом, который, оставив шумную компанию стрелков, неторопливо двигался в их сторону. В одной руке у генерала был наполовину объеденный шампур, в другой — стакан с красным вином. Забродов отметил про себя, что за все время застолья Федотов не выпил ни капли водки, налегая в основном на красненькое. Одно из двух: либо у генерала возникли проблемы со здоровьем, либо он хотел иметь свежую голову для какого-то серьезного разговора. Иларион склонялся к последнему варианту.

— Что — ну? — огрызнулся Горбанев. — Мое дело маленькое. Я изложил факты, а о деле с тобой генерал поговорит.

— Это не факты, Слава, — сказал подошедший Федотов, тяжело опускаясь на корточки. — Это, братец ты мой, предположения. Что машинка японская, это еще доказать надо.

— Иларион прав, — сказал Горбанев. — Пускай ФСБ доказывает, им за это деньги платят.