В поразительно короткий, менее чем 10-дневный период группа армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока сокрушила приграничные оборонительные порядки советского Западного фронта в направлении Брест – Минск – Смоленск. Разгромив 3, 4 и 10-ю советские армии в котлах под Белостоком и Минском, нанеся серьезный урон 13-й армии, она вынудила остатки этих армий спешно отступить к новым оборонительным рубежам различной глубины. Используя фактор внезапности в сочетании с опытным и квалифицированным руководством войсками, а также превосходство в силах, группа армий фон Бока одержала выдающуюся победу в начале кампании, которая в любом другом месте Европы решила бы исход войны. Однако ни группа армий «Север» Лееба севернее, ни группа армий «Юг» Рундштедта южнее не могли похвастаться такими же успехами, как войска фон Бока. Хотя группа армий Лееба успешно прорвала оборонительные порядки Северо-Западного фронта, разгромив многие соединения Красной армии и вынудив их остатки в беспорядке отойти к берегам Западной Двины юго-восточнее Риги, подкрепления, присланные Ставкой, позволили фронту организовать достойное сопротивление и провести сильные контрудары вдоль линии Западной Двины. Аналогичным образом, группа армий «Юг» под командованием Рундштедта сумела прорвать оборону Юго-Западного фронта на Киевском направлении, но столкнулась с массированным и решительным контрударом нескольких механизированных корпусов под непосредственным руководством Жукова в районах городов Дубно и Броды. Хотя 1-я танковая группа группы армий «Юг» в итоге одержала победу и разгромила многие советские танковые соединения, эти бои показали, что грядущее наступление на Киев вовсе не окажется легкой прогулкой.

Таким образом, единственным местом на первом этапе операции «Барбаросса», где вермахт оказался в состоянии окружить и уничтожить большую часть противостоящих советских войск, была зона наступления группы армий фон Бока. И поскольку победа последнего открыла путь для нанесения прямого удара через Днепр по Смоленску и Москве, то, в зависимости от перспектив, оборона и взятие советской столицы стали символичными для обоих непримиримых противников, вступивших в смертельную схватку5.

К 6 июля группа армий «Центр» под командованием Федора фон Бока продвинулась в глубь территории СССР более чем на 400 км. Это соответствовало бы маршу от немецкой границы до Парижа. Однако, поскольку преодоленное расстояние составляло лишь треть пути от границы до Москвы, это был только первый шаг на долгой и нелегкой дороге до советской столицы. Следующим шагом было форсирование Западной Двины и Днепра и выход к новой цели – стратегически важному треугольнику Витебск – Орша – Смоленск. Однако, по мере того как группа армий готовилась совершить этот второй шаг, OKХ запланировало лишь вторую фазу операции «Барбаросса». Продолжения не было.

Как ни странно, несмотря на стремительное наступление и ошеломляющие успехи, в данный момент группа армий «Центр» оказалась в непростой ситуации, частично из-за собственных успехов: слишком обширной была зона операций, которая составляла приблизительно 420 км в ширину и 400 км в глубину, измеряемая от границы до реки Березины. Эта проблема усугублялась почти полным отсутствием проезжих дорог, дефицитом железнодорожного состава и тревожными признаками нехватки личного состава. И все это были предзнаменования будущих огромных трудностей.

Едва ли не наибольшее беспокойство группы армий «Центр» вызывала проблема решения двойной задачи: завершить окружение и разгром советских войск западнее Минска и в то же время продолжать наступление на восток. Первая задача легла на плечи пехотных корпусов 4-й армии Клюге и 9-й армии Штрауса, в то время как последняя должна была действовать совместно с 3-й и 2-й танковыми группами Гота и Гудериана. Практически, однако, эта с виду очевидная схема не сработала, потому что огромные Белостокское и

Минское окружения превратились в два массивных котла и каждый требовал скорейшего разрешения. В то время как несколько рассредоточенные танковые соединения блокировали самый восточный край котла под Минском, основная масса пехотных войск Клюге и Штрауса все еще «разбирались» с котлами западнее. Если уж на то пошло, танковые соединения должны сплотить свои ряды, чтобы предотвратить крупномасштабный выход из окружения советских войск, прежде чем танковые войска смогут перегруппироваться и возобновить наступление в восточном направлении.

В окружении фюрера и не только росло понимание того, что немецким войскам еще предстоит преодолеть огромные расстояния, а запас времени для этого ограничен. Каждый день, потраченный на бои под Белостоком и Минском, задерживал общее наступление на восток и давал Советам передышку, которой те могли воспользоваться для создания и укрепления новых рубежей обороны. Немецкая воздушная разведка уже сообщала о крупномасштабных перебросках советских войск в направлении Смоленска, и, согласно радиоперехватам, фронт лично посетили маршалы Ворошилов и Тимошенко. Для фон Бока это означало, что противник «создает новую линию обороны вдоль Днепра и на подступах к Смоленску» и в итоге ему, несомненно, предстоит серьезная битва, когда начнется вторая фаза его наступления6.

Даже прежде, чем закончилась первая неделя кампании, OKХ и группа армий «Центр» фон Бока начали проявлять беспокойство по поводу предстоящих сражений. Поскольку и Гальдер, и фон Бок понимали, что маневры по охвату советских 3, 4, 10 и 13-й армий создали огромную путаницу из частей и соединений, которая грозила нарушить четкий переход между первым и вторым этапами военной кампании, оба также осознавали, что пехотные части не смогут поспевать за наступающими танковыми колоннами. Это обстоятельство касалось и соседних групп армий, хотя и в меньшей степени. Короче говоря, пехотные и танковые дивизии не могли больше идти в одной связке и оказывать взаимную поддержку друг другу. Таким образом, реалии боевой обстановки, а также законы времени и пространства заставили OKХ и фон Бока в следующей фазе кампании изменить принципы командования и управления войсками с целью более эффективного контроля вверенной группы армий.

Браухич поднял этот вопрос в беседе с Боком еще 26 июня, во время посещения штаба последнего в Рембертове, в окрестностях Варшавы. Упоминая об аналогичном прецеденте кампании во Франции в 1940 г., Браухич высказал мысль о подчинении 3-й танковой группы Гота, 2-й танковой группы Гудериана, а также всех пехотных дивизий 4-й и 9-й армий, которые можно было бы не задействовать в сражениях под Белостоком и Минском, штабу 4-й армии фон Клюге. Таким образом, увеличенная армия Клюге стала бы так называемой «4-й танковой» армией. После этого 2-я армия Вейхса могла выполнить задачу ликвидации карманов окружения силами ее собственных пехотных дивизий и дивизий из бывшей 4-й армии Клюге и 9-й армии Штрауса. На самом деле Браухич рекомендовал разделить группу армий «Центр» на две группы и поставить перед каждой свою особую задачу, возложив общую ответственность на фон Бока, но при этом внедрив еще одну командную инстанцию между группой армий и ее полевыми армиями7.

Однако фон Бок не видел потребности в подобной реорганизации, настаивая вместо этого на том, что армии, формирующие два упомянутых кольца окружения, могут гораздо лучше распорядиться собственными силами и решить, какие силы задействовать, а какие нет. А поставить между ним, Боком, и танковыми группами штаб Клюге было бы, на его взгляд, несовместимо с его персональным стилем руководства и неизбежно замедлило бы взаимодействие между штабами. Фон Бок, возможно, также подчеркнул, что, поскольку штаб Клюге был организован для управления пехотной армией, он едва ли годится в техническом плане для того, чтобы командовать и управлять танковыми войсками, потому что испытывает недостаток в адекватной радиосвязи, свободе передвижения в условиях бездорожья и самолетах связи, необходимых для надлежащего выполнения своих задач8. Кроме того, представлялись неизбежными малоприятные стычки между одинаково решительными Клюге, Готом и особенно Гудерианом. И в самом деле Гудериан грозился уйти в отставку, если должен будет служить под началом Клюге[9].