– Думаю, большая часть событий, происходящих здесь, в Каустине, вам известна. Так?

– Да…

– Ну? Вы знаете, вернулся ли он… тогда в августе или в другое время?

– Говорят…

– Что?

– Говорят, его кто-то видел в это время, да. – Хорне достал из кармана носовой платок и вытер пот над верхней губой.

– Когда?

– В какой-то день в августе прошлого года.

– А с тех пор его никто не видел?

– Не думаю.

– Так только один день? Вы это хотите сказать? Его видели один или несколько раз?

– Не знаю. Думаю, что один.

– Кто?

– Простите?

– Кто его видел?

– Мертенс, если я не ошибаюсь… Может быть, еще фрау Вилкерсон, я точно не помню.

Мюнстер записал имена в блокнот.

– Где я могу найти Мертенса и фрау Вилкерсон?

– Мертенс живет у Нидерманов за школой, но работает он на кладбище. Вы его, конечно, сможете найти там, если он… – Слов больше не было.

– А фрау Вилкерсон?

Хозяин магазина откашлялся и отправил в рот несколько пастилок.

– Она живет в доме перед лесом. Справа от дороги, что ведет наверх к Верхавену. Он что, опять?.. – Он проговорил это совсем шепотом.

Мюнстер покачал головой.

– Нет, – ответил он. – Вряд ли.

– Хочешь? – Роот протянул ему половину шоколадки.

– Спасибо, нет, – отказался Мюнстер. – Допросил бабулек?

– Ммм… – промычал Роот, жуя шоколад. – Несговорчивые элементы. Не откроют рта ни на миллиметр без присутствия адвоката. Куда мы теперь?

– В церковь. Говорят, один из служителей его видел.

– Идет, – согласился Роот.

Когда они подошли к церкви, Мертенс копал могилу, и Мюнстеру вдруг вспомнилось, как когда-то в школе он играл Горацио. Он улыбнулся воспоминанию. Наверное, руководитель театральной студии был прав, и «Гамлет» – это та пьеса, в которой можно найти ответы на все возможные вопросы.

Однако он не стал развивать эту мысль и спрашивать, кому предназначается могила.

– Можно задать вам пару вопросов? – начал на этот раз Роот. – Вы господин Мертенс, правильно?

Коренастый мужчина снял кепку и медленно выпрямил спину.

– Он самый, – ответил он. – Всегда к услугам полиции.

– Хм… – отозвался Мюнстер. – Дело касается Леопольда Верхавена. Вы не видели его в последнее время?

– В последнее время? Что вы хотите этим сказать?

– Примерно в течение года, – уточнил Роот.

– Я видел его, когда он вернулся прошлым летом… Подождите, это было в августе, кажется. Но с тех пор он не объявлялся.

– Расскажите, как это было, – попросил Мюнстер.

Мертенс надел головной убор и вылез из пока еще неглубокой могилы.

– Ну, – начал он, – я видел его лишь раз. Я убирал грязь с кладбища. Он приехал на такси, вышел как раз вот здесь… а потом пошел через лес, то есть домой.

– Когда это было?

Мертенс задумался.

– В августе, как я и сказал. В конце месяца, если не ошибаюсь.

– И вы его видели только тогда?

– Да, только в тот раз. Черт его знает, куда он потом пропал. Видно, он как раз вышел на свободу. Об этом говорили в деревне, время было как раз подходящим…

– Вы не знаете, его еще кто-нибудь видел?

Он кивнул:

– Фрау Вилкерсон. Может, еще ее муж. Они живут в той стороне. – Он показал на серый дом на опушке леса.

– Спасибо, – поблагодарил Роот. – Позвольте позже отнять у вас еще немного времени.

– Что он натворил? – спросил Мертенс.

– Ничего, – ответил Мюнстер. – Вы его знали?

– Когда-то давно. Потом он растерял все связи.

– Я так и думал, – сказал Роот.

Супруги Вилкерсон, казалось, их уже ждали, что было неудивительно. Всего лишь в метрах десяти от дороги стоял их дом. Вилкерсон сидел за столом с чашкой кофе и печеньем, делая вид, что читает газету. Хозяйка решительно достала еще две чашки, после чего Мюнстер и Роот тоже сели.

– Спасибо, – сказал Роот. – Пахнет очень вкусно.

– Я сейчас отошел от дел, – начал Вилкерсон несколько неожиданно. – Теперь сын занимается хозяйством. Спина уже совсем плохая.

– Да, от спины всегда много неприятностей, – подтвердил Роот.

– Да, много, – согласился хозяин.

– Ну что ж, мы бы хотели задать несколько вопросов. По поводу Леопольда Верхавена.

– Пожалуйста, – сказала фрау Вилкерсон, садясь рядом с мужем. Видимо, это относилось и к блюду с печеньем, и к расспросам.

– Говорят, он вернулся в августе прошлого года, – начал Роот, беря печенье.

– Да, – подтвердила фрау Вилкерсон. – Я его видела. Вон там. – Она показала в сторону дороги.

– Расскажите, пожалуйста, что вы видели, – попросил Мюнстер.

Она осторожно глотнула кофе:

– Я просто видела, как он пешком поднимался на холм. Сначала я не поняла, кто это, а потом рассмотрела…

– Вы уверены?

– Кто еще это мог быть?

– Здесь обычно ходит немного народу? – поинтересовался Роот, беря еще печенье.

– Почти никто не ходит, – подтвердил мужчина. – Только Шермаки живут на полпути в деревню. Но наверх почти никто не ходит.

– Там нет других домов?

– Нет, – продолжил хозяин. – Дорога кончается за домом Верхавена через пятьдесят метров. Иногда здесь проходят охотники на фазана или зайца. Но это случается редко.

– Вы тоже его видели, господин Вилкерсон?

Женщина кивнула:

– Да, я позвала его, конечно. И мы вдвоем стояли и смотрели… Это было двадцать четвертого августа. Около трех часов или чуть позже. Он нес чемодан и полиэтиленовый пакет. Больше ничего… Он совсем не изменился. Я думала, он больше постареет.

– Ага, а потом? – сказал Роот.

– Что вы имеете в виду?

– Он, наверное, появился снова?

– Нет, – решительно ответил Вилкерсон. – Не появился.

Роот с задумчивым видом взял еще одно печенье.

– Значит, – подвел итог Мюнстер, – вы утверждаете, что Леопольд Верхавен прошел по этой дороге двадцать четвертого августа прошлого года… в день своего освобождения из тюрьмы… и что с тех пор вы его не видели?

– Да.