– Если вы и есть Рыжий Эр… – Фрайберг схватил паренька за шкирку, и тот сразу исправился: – В смысле если вы – гер Клаус, тогда собирайтесь, пока в салоне мобиля тепло.

– Это что же, Кроули наконец-то взял себе шофера? – хмыкнул Эрик, рассматривая тщедушную фигурку посетителя.

На полицейского не похож. С такой хлипкой «комплектацией» ни в отдел урегулирования к чистильщикам, ни в отдел готовности, к натренированным бойцам, способным подавить восстание, его не возьмут. А до детектива сопляк еще не дорос.

– Пфф, тоже скажете! Шофер! – по-девчачьи захихикал парень.

– И что значит «доставить»? Я что, похож на дарданский хрусталь?! – никак не мог угомониться Эрик.

– Шеф Кроули говорит, что вы в такой час наверняка приняли на грудь, за руль никак нельзя. А ему переговорить с вами нужно.

– Да я выпил всего полстаканчика дункельмиттского пойла! – Фрайберга крайне возмутил гнусный поклеп. – И не в таком состоянии раньше добирался!

– Так то было раньше, а теперь – закон! Да и не верю я в ваши «полстаканчика».

Парень насупился и посмотрел на собеседника взглядом дознавателя. Нет, точно детектив, но, видать, совсем зеленый.

– Ну хорошо, пару стаканчиков. В такую дурную погоду грех не выпить, – пробурчал Эрик. – Если бы не мое уважение к геру Кроули, плевал бы я на эти новые законы. Уже нельзя прокатиться до соседней улицы после пинты крепленого! Лучше бы за настоящими бандюгами следили!

– Так что, едем или лясы точить будем? – поинтересовался наглый паренек.

– Едем, только обожди, переоденусь.

Фрайберг направился к пузатому платяному шкафу, который стоял возле лестницы. Там, за фальшпанелью, находилась дверь в его личную лабораторию. А в шкафу он держал запасные вещи, чтобы не тащиться наверх в спальню, а по-быстрому переодеть испачканную в мастерской одежду.

Эрик скинул с себя домашние штаны с теплой фуфайкой и бросил в корзину. Вещички шила одна молодая вдова, а Рыжий Эр всегда старался поддержать нуждающихся. У него скопилось несколько пар войлочных ботинок, на полках стояли пустые горшки и чаны, вот разве что мебель пришлась по вкусу: мастер был хорош в своем ремесле. Да и к льняным порткам с шерстяными фуфайками он со временем привык, ходил в них дома или использовал в холодные дни как исподнее.

На встречу с шефом полиции Фрайберг, разумеется, надел костюм и отутюженную рубашку, жилет посчитал лишним, а вот макинтош и цилиндр захватил. Когда обернулся к гостю, заметил, как тот смутился и отвел взгляд. Похоже, парень-то скромняга.

– Чего-то ты раскраснелся, – поддел его Эрик. – Не приболел часом?

– Нет, – зло буркнул парнишка, торопливо открыл дверь и быстрее пули вылетел из дома.

Фрайберг сдавленно хмыкнул, приглушил свет в плафонах и покинул теплое жилище. Он был удивлен, заметив возле дома припаркованный мобиль шефа Кроули, а не разбитый – служебного пользования. А ведь шеф полиции никого не подпускает к своей «девочке». Чем же его покорил желторотик? Неужто парень – сын армейского приятеля? Кроули, как и родственник Эрика, император Алитар, двадцать с лишним лет назад участвовал в войне Ингвольда с Белавией, разумеется, по другую сторону баррикад. Или паренек – внебрачный отпрыск самого шефа полиции? О личной жизни Фрайберг с Кроули не говорили, обходя эту тему стороной. Эрик чувствовал, что полицейскому есть что скрывать, поэтому не лез с расспросами. Возможно, он боялся, что Кроули потребует отплатить за откровенность той же монетой, а к этому Эрик Фрайберг, проживающий в Дункельмитте под именем Эра Клауса, не был готов.

До Грюнвальд-штрассе, что располагалась за центральной площадью, они добрались за двадцать с небольшим минут вместо обычных тридцати. Позади остался роскошный особняк мэра Грубера, за заборами там и тут виднелись крыши домов банкиров, владельцев мануфактур и прочих почетных, а главное, богатых жителей Дункельмитта. Дом главы полиции находился возле сквера и был скрыт от любопытных глаз высокой оградой и деревьями.

– Вы идите, а мне еще кое-куда нужно заехать, – проговорил парень, притормаживая у входа.

Эрик с сожалением покинул теплый салон мобиля и направился к калитке. Нажал на кнопку звонка, который сам же и устанавливал. Раздался щелчок, дверца приоткрылась, пропуская в сад. Впрочем, несколько деревьев и голые кусты садом можно было назвать с большой натяжкой.

Основательное строение из бурого кирпича выглядело мрачно, окна неприветливо взирали на гостя темнотой. Лишь в одном окне на втором этаже, где располагался кабинет Кроули, горел свет. Фрайберг торопливо прошел к крыльцу и поднялся по ступеням, прячась под навесом от резких порывов ветра. Он только собирался постучать, как дверь открылась, и на пороге возник хозяин.

– Заходи быстрее, а то холода напустишь, – недовольно проворчал шеф полиции.

Оставив макинтош и цилиндр на вешалке, которая походила на кустистые рога неизвестного зверя, Эрик проследовал за хозяином: высоким грузным мужчиной лет пятидесяти с резкими чертами лица и седыми ниточками в темных волосах. Правда, в бархатном домашнем пиджаке веселенькой расцветки Кроули выглядел не столь сурово, а приглушенный свет настенных ламп смягчал хмурые черты.

Мужчины поднялись на второй этаж в кабинет и уселись возле камина.

– Сейчас придет Криста, сообразит нам ужин, – пояснил шеф полиции, сам же взял со стола трубку и принялся приминать табак тампером.

По настоятельной рекомендации целителя Либхе Кроули не курил последние года три – пошаливало сердце. Однако как заядлый курильщик он никак не мог отказаться от пагубной привычки, поэтому то и дело вертел в руках трубку, набивал ее табаком и даже прикладывал мундштук к губам, причмокивая и выдыхая невидимый дым.

Эрик тоже пристрастился в Ингвольде и к табаку, и к самогону, особенно из ячменного солода, но в зависимость это не переросло, скорее его слабостью стали прекрасные блондинки. Как шутил Ликанов, долгое воздержание не прошло для адепта Фрайберга бесследно, и за последний год он с лихвой наверстал упущенное.

Услышав от Кроули о какой-то Кристе, Эрик оживился. Но, поразмыслив, пришел к заключению, что, вероятнее всего, это новая кухарка, которую шеф полиции давно хотел нанять. Пристрастие Кроули к табаку, как и потребность в кухарке, они обсудили еще при первой встрече.

Фрайберг усмехнулся, вспомнив, как год назад вошел в кабинет главы полиции Дункельмитта. Окончательно решив осесть в Городе темных улиц, Эрик обратился к местному судье, и тот за солидное вознаграждение подтвердил вступление в наследство, а банкиры открыли доступ к счету. Спустя день молодого гера Клауса вызвали для беседы в полицейский участок. Эрик понимал, что если у шефа полиции возникнут сомнения, ему одна дорога – в тюрьму Айзенмитта, прямиком в лапы палача-провидца. Поэтому он заранее узнал сумму взятки и поведал шефу Кроули слезливую историю счастливого обретения нового родственника – «дяди» Клауса.

Шеф полиции молча выслушал рассказ, убрал в стол конверт с банкнотами и хмыкнул: