– Ну как же вас не узнать! Я видела вас в передаче «Прайм-тайм» на прошлой неделе. Так, значит, вы получили мое письмо?

– Да, получил. Спасибо.

– И вы приехали к нам, чтобы написать статью о привидениях?

Джереми пожал плечами:

– Да, что-то в этом роде. Как получится.

– Все понятно… – сказала Дорис. Говорила она с сильным южным акцентом, проглатывая половину звуков. – Но почему вы заранее не сообщили мне о своем приезде?

– Я предпочитаю приезжать неожиданно. Иногда это помогает получить более достоверную информацию.

– Все понятно, – повторила Дорис и выдвинула из-за стола стул. – Не возражаете, если я присяду? Вы ведь приехали сюда, чтобы поговорить со мной?

– Да, но я не хочу, чтобы у вас были из-за меня неприятности. Боюсь, ваш босс будет недоволен – ведь вы на работе.

Дорис обернулась назад, к кухне, и крикнула:

– Слушай, Рейчел, как ты думаешь, хозяйка не будет возражать против моего разговора с этим господином?

Рейчел выглянула из дверей кухни, и в ее руках Джереми увидел кофейник.

– Думаю, хозяйка будет совсем не против, – сказала Рейчел. – Она ведь любит поболтать. Особенно если собеседник такой милый молодой человек.

Дорис снова повернулась к Джереми.

– Вот видите, – сказала она. – Никаких проблем.

Джереми улыбнулся:

– Я вижу, у вас здесь очень теплая атмосфера.

– Да.

– И, насколько я понял, вы и есть хозяйка.

– Именно так, – подтвердила Дорис с довольной улыбкой.

– А вы давно занимаетесь этим бизнесом?

– Уже почти тридцать лет. У нас весь город завтракает и обедает. Мы начали готовить здоровую пищу еще до того, как она вошла в моду повсюду, и у нас самые лучшие омлеты во всей округе. Кстати, не хотите ли перекусить? – спросила Дорис, слегка подавшись вперед. – Вы должны попробовать наши сандвичи. У нас все самое свежее, мы даже хлеб печем ежедневно. Что бы вам посоветовать? – Он изучающе посмотрела на Джереми. – Думаю, вам должен понравиться куриный сандвич с брюссельской капустой, огурцами, помидорами и моим фирменным соусом песто.

– Ну, в общем-то я не то чтобы слишком голоден.

В этот момент подошла Рейчел с двумя чашками кофе.

– Что ж, как хотите… Просто когда на столе вкусная еда, и разговор идет лучше.

– Ну хорошо, – согласился Джереми. – Куриный сандвич с соусом песто – звучит довольно заманчиво.

Дорис широко улыбнулась:

– Рейчел, будь добра, принеси нам два «Албемарла».

– С удовольствием, – ответила Рейчел и с интересом посмотрела на Джереми. – А кто этот наш новый гость? Никогда его раньше здесь не видела.

– Это Джереми Марш, – ответила Дорис. – Он известный журналист, приехал сюда, чтобы написать статью о нашем замечательном городе.

– Правда? – спросила Рейчел.

– Да, – подтвердил Джереми.

– Ой, ну слава Богу! – всплеснула руками официантка. – А то уж я подумала, что вы приехали к кому-то на похороны.

Джереми не успел ничего ответить, а Рейчел уже шагала по направлению к кухне. Увидев выражение его лица, Дорис расхохоталась.

– У нас уже побывал Тулли, у которого вы спрашивали, как проехать на кладбище, – пояснила она. – Ему сразу пришло в голову, что я имею некоторое отношение к вашему приезду, и он решил отправиться ко мне, чтобы все разузнать. В общем, он пересказал нам весь ваш разговор – упомянул и о том, как проехался насчет вашей черной одежды, и Рейчел не смогла удержаться, чтобы тоже вас не поддеть.

– Ах вот оно что, – сказал Джереми.

Дорис чуть наклонилась к нему:

– Могу представить – он замучил вас своими разговорами.

– Да, немного.

– Тулли всегда был ужасным болтуном. Он готов разговаривать с собственной тенью, если рядом никого больше нет. Представляю, как от этого страдала его жена Бонни. Двенадцать лет назад она оглохла, и теперь он донимает клиентов и всех, кто ему попадется на пути. Сегодня я еле-еле его отсюда спровадила. Там, где появляется Тулли, вся работа застопоривается.

Джереми взял чашку.

– Так, говорите, его жена оглохла?

– Да. Наверное, Всевышний сжалился над ней, решив, что она уже достаточно помучилась со своим мужем.

Джереми засмеялся и отхлебнул глоток кофе.

– Но как Тулли догадался, что я имею какое-то отношение к вам?

– Видите ли, когда в городе происходит что-нибудь необычное, то я всегда тем или иным образом оказываюсь к этому причастна. Ведь я, между прочим, местный экстрасенс. – Поймав скептический взгляд Джереми, Дорис рассмеялась: – Насколько я понимаю, вы не верите в экстрасенсов?

– Не верю, – подтвердил он. Дорис поправила передник.

– Знаете, в некотором смысле вы правы. Большинство людей, называющих себя экстрасенсами, просто шарлатаны. Однако некоторые все же действительно обладают особым даром.

– В таком случае… если вы экстрасенс, значит, можете читать мои мысли?

– Не буду хвастаться – такое мне удается нечасто, – призанлась Дорис, покачав головой. – Конечно, у меня неплохая интуиция, но все же чтение мыслей не по моей части. А вот моей маме в этом не было равных. От нее никто не мог ничего скрыть. Она даже всегда знала, что я собираюсь подарить ей на день рождения! Мне до нее далеко, но у меня есть способности несколько иного свойства. Я лозоискатель. И еще я могу определить пол ребенка, который должен родиться.

– Ясно.

Дорис посмотрела на него:

– Вы мне не верите?

– Ну хорошо. Допустим, вы лозоискатель и можете найти под землей воду и сказать, где нужно рыть колодец.

– Да, именно так.

– А что, если я предложу вам пройти проверку ваших способностей с помощью научных методов, под строгим контролем?..

– Да пожалуйста, проверяйте. Даже если вам придется с головы до ног обвешать меня всякими датчиками, мне это нисколько не помешает.

– Вот как… – произнес Джереми, вспомнив знаменитого Ури Геллера. Тот был настолько уверен в своих телекинетических способностях, что в 1973 году отважился выступить на британском телевидении в присутствии ученых и зрителей. Тогда он продемонстрировал свои сверхъестественные способности: положив ложку поперек вытянутого пальца, он удерживал ее в горизонтальном положении некоторое время, и наконец, на глазах изумленных зрителей, оба конца ложки стали сгибаться книзу. Впоследствии скептикам удалось докопаться до истинной причины этого явления. Оказалось, перед выступлением Геллер многократно сгибал и разгибал ложку посередине, что вызвало усталость металла и сделало его чрезвычайно податливым.