— Как тебе моя версия? — спросил Ярослав у рассерженного Кравчинского.

— Я этого Дракулу сейчас на дуэль вызову, — обиженно засопел пацифист.

— Морду Коляну мы всегда набить успеем, — остудил его пыл Ярослав. — Для начала давай посмотрим, чем они еще нас будут удивлять.

— Разумно, — мгновенно остыл Кравчинский. — Ты посмотри, сколько кругом фрейлин.

Аполлоша, распугивая окружающих черным, как сажа, кафтаном и сверкающими огнем поэтического вдохновения глазами, направился к кучковавшимся в углу фрейлинам, среди коих преобладали молодые и симпатичные, а Ярослав стал медленно прохаживаться по залу, изучая собравшихся по случаю бала-маскарада людей.

— Где-то мы с вами встречались, поручик? — Рослый детина со шпагой у пояса положил ему руку на плечо.

— Вероятно, в гвардейских казармах, — не задержался с ответом детектив, сразу же опознавший знакомый мундир.

— А трактир на Мещанской вам знаком, любезнейший? — не отставал смурной преображенец.

— Первый раз слышу. — Кузнецов пожал плечами.

— Хватит мне голову морочить, Друбич! Вы проиграли мне сто рублей. Извольте отдать долг.

Ярослава претензия липового сослуживца поначалу позабавила. Ста рублей ему не было жалко, но, к сожалению, бумажник остался в кармане джинсов. Однако тип в мундире не отставал, оборачивая забавную шутку в неприличное занудство.

— Я не Друбич, — нелюбезно бросил детектив. — Я — Кузнецов. Топай отсюда, придурок, пока я тебе пасть не порвал.

Придурок окинул Ярослава ненавидящим взглядом и отошел к своим облаченным в мундиры приятелям.

О чем они говорили, Кузнецов не слышал, но, похоже, обиженный им «лейб-гвардеец» подговаривал приятелей пощупать область лица обидевшему его человеку. Кузнецов на всякий случай сдвинул шпагу чуть в сторону, чтобы не мешала широкому замаху, и вышел на крыльцо. Здесь его и настигли два преображенца.

— В чем дело, мужики? — Ярослав рассердился. — Хотите подраться, милости прошу вон к тем кустикам.

— Шпаги или пистолеты? — строго спросил курносый и конопатый.

— А как фамилия моего противника? — в свою очередь полюбопытствовал Ярослав.

— Барон фон Дорн, — дуэтом отозвались преображенцы.

— Немец, значит, — хмыкнул детектив. — Ладно, ведите Дорна. Я его отучу сразу и в карты играть, и лезть к приличным людям с дурацкими претензиями.

— Кто будет вашим секундантом?

— Граф Калиостро. Он где-то там, возле девок пасется.

— Человек в черном? — Секунданты переглянулись.

— А почему бы и нет?! — Ярославу китайские церемонии уже надоели. — Вы собираетесь драться?

— Ждите нас через минуту, — надменно бросил курносый.

Вот еще аристократы собачьи! Ярослав зло глянул в спины удаляющихся офицеров лейб-гвардии. Нашли тоже мальчика для битья! Фон Дорн — скажите, пожалуйста, какая цаца. Не мог, паразит, русским именем назваться. Тогда Кузнецов врезал бы ему как родному. А теперь отметелит как последнего иностранца. Маскарад маскарадом, но надо же и меру знать. Сто рублей ему подавай, вот морда! Интересно, где банкирша своих гвардейцев набрала? Наверняка в каком-нибудь зачуханном театре. Ладно бы пьяные были. В пьяном виде Ярослав и сам не прочь подурачиться, но ведь ни в одном глазу у людей. Так какого рожна им надо?!

— А что у нас тут — дуэль? — поинтересовался у расстроенного детектива Аполлоша, спускаясь с крыльца. Граф Калиостро был, кажется, доволен предстоящим мероприятием и азартно потирал руки: — Я тебя умоляю, Ярила, не осрамись только, ну и этого придурка не пришей ненароком. Театральная общественность не простит тебе смерти даровитого актера. А я тут двух фрейлин пригласил, девочки пальчики оближешь. Очень уж им хотелось поприсутствовать на настоящей дуэли. Они вон за той колонной стоят.

— А Катюши ты среди девушек не видел?

— Видел, естественно. — Аполлон улыбнулся. — Представь себе — не узнала. Точнее, сделала вид, что не узнала. Такая вся из себя расфуфыренная. Какой-то хмырь вокруг нее копытом бьет в мраморный пол. Я связываться с ним не стал. Пусть, думаю, Ярила сам разбирается.

— Что за хмырь?

— Барон или князь какой-нибудь. А из-за чего ты с фон Дорном поссорился?

— Из-за ста рублей. Якобы я их ему в карты проиграл.

— Вот жлобье! —тряхнул паричком Аполлоша. — Из-за такой мизерной суммы кровавую разборку затеяли. Подожди, а когда ты успел с ним в карты перекинуться?

— Да не я с ним играл, а поручик Друбич. Вот пусть с серба и спрашивает.

— Беда с вами, лейб-гвардейцами, — вздохнул Калиостро и обернулся к двери: — Ну, что они там канителятся? У меня девочки стынут на ветру в легких платьицах.

Словно бы в ответ на зов Аполлоши с крыльца быстрым шагом сбежали фон Дорн и два его секунданта. Ярослав окинул противника оценивающим взглядом. Барон был, что называется, в соку. Ни ростом, ни статью Кузнецову он не уступал. Разве что лет на десять был постарше. Глаза небольшие, острые, а тонкие губы кривятся в усмешке. Над левой бровью небольшой шрам, отчего бровь кажется приподнятой, что придает лицу слегка удивленное и брезгливое выражение.

— Считаю, что примирение невозможно, — торжественно произнес Аполлон Кравчинский. — Поручик вне себя от гнева и готов к смертельной схватке.

Противники встали в позицию. Ярослав очень надеялся, что липового фон Дорна в театральном училище обучили азам фехтовального искусства, и тот не станет размахивать шпагой как дубиной. И, надо сказать, детектив не ошибся в своих предположениях. Первым же выпадом «немец» едва не отправил «серба» на тот свет. Уязвленный такой прытью человека, которого он не считал за приличного противника, Ярослав взялся за дело всерьез и в два счета пропорол фон Дорну полу мундира.

— Браво, Друбич, — зааплодировал граф Калиостро, — наша берет!

— Так вы все-таки Друбич, милейший? — хищно улыбнулся фон Дорн. — Недаром же о вас говорят, как о величайшем негодяе Санкт-Петербурга.

— От прохвоста слышу, — не остался в долгу Кузнецов.

Фон Дорн дрался всерьез, с явным намерением если не убить противника, то, во всяком случае, очень серьезно ранить. Ярослав понял это не сразу, а когда понял — рассердился не на шутку. Менее всего эта дуэль была похожа на сцену из дурацкого спектакля. Да и ненависть в глазах противника Ярослава была самая что ни на есть настоящая. Хотел бы детектив узнать, чем же так досадил фон Дорну этот Друбич. Маловероятно, что причиной неприязненных отношений были проигранные в карты сто рублей. Здесь просматривалась интрига, сути которой Кузнецов не понимал. Зато в его планы не входило пасть жертвой чужой комбинации, проводимой непонятно кем и по какому поводу. Если поначалу Ярослав просто собирался покрасоваться перед фрейлинами и испортить противнику мундир, то сейчас ему пришлось резко перестраиваться и драться всерьез с весьма искусным и уверенным в себе оппонентом. Клинок фон Дорна дважды прошел в опасной близости от шеи Кузнецова. В третий раз он едва не пропорол ему левый бок. Возможно, со стороны все это выглядело забавно, но Ярославу пришло на ум, что если он и дальше будет щадить противника, то в четвертый раз шпага «немца» может запросто проткнуть его бренное тело, с весьма серьезными для молодого организма последствиями. Ярослав отступил на шаг назад и сделал резкий стремительный выпад. Клинок детектива поранил кисть правой руки фон Дорна. Липовый преображенец вскрикнул и выронил смертоносное оружие.