Теперь выходить на улицу это серьезное испытание каждый раз, там еще и холодно. Спросила у фониатора, когда все это кончится. Она сказала, что месяца четыре еще упражнения буду делать. Другая фониатр говорила про два месяца месяц назад. Все это очень пугает.

Приходил папа вечером. Пока мы гуляли, папа рассказывал, что, по его расчетам, я восстановлюсь к осени. Посмотрим.

Заходила пациентка, которая пережила примерно то же, что и я, но раньше. Рассказала свою историю: тоже про аварию, про кому и даже про клиническую смерть, про больницы, как она потом еле шевелилась первые месяцы дома. А ее муж при этом, тоже в шоке, еще и спрашивал у нее: «Ой, может, мне с тобой развестись?». Молодец!

Ну конечно, кому же нужна такая посткоматозная жена-инвалид?! Но зачем же и кому же нужны такие мужья?! Он че, телку снял в баре, а утром она ему не понравилась?! Она же самый близкий человек! Ну это такой ужас, наверное! Когда все и так кошмарно, плюс еще тебе такое говорят…

Ладно, меня Семенов честно спасал, но я же понимаю, что не могу вызывать восторг и радостные мысли в таком состоянии. А главное, что и у меня сейчас семейное счастье – ну не самая большая мечта!

Блин, ну вот зачем она мне все это рассказала – мне и так есть, о чем подумать… И не знаю, как объяснить ей, что я ни с кем общаться не хочу.

19 января, понедельник

Утром папа привез меня в больницу. Там все прошло довольно быстро. Ко всем обычным врачам сегодня добавился окулист. Как и в прошлый раз, она сказала, что с глазами все в порядке, лечить нужно мозг. Еще делали какое-то исследование мозга, для чего всю голову вымазали спиртом.

22 января, четверг

Сегодня закончилась эта больница. Я попрощалась со всеми врачами, видимо, ненадолго – в следующий раз Шкловский предлагает ложиться в марте.

Приехали домой, поужинали, и я пошла смотреть один и тот же фильм по телевизору два раза. Я не очень нормальная, но это уже слишком.

23 января, пятница

Впервые я проснулась, не понимая, почему я проснулась дома, что было вчера и какая вообще ситуация. Это хорошо для развлечения, но понять что-то сложно. Интересно, что еще мне предстоит узнать. Об этом, кстати, можно было предупредить в больницах.

С сегодняшнего дня есть Интернет.

Вечером заходила Даша, с которой мы ходили гулять. Гуляли мы по такому холоду, естественно, недолго. Я наконец перестала спать по 12 часов в сутки и больше не ложусь в девять.

25 января, воскресенье

С самого утра начала делать упражнения. Это отнимает довольно много времени, да это занимает все время просто!

Днем пришла маникюрша. Потом Дуня – мы гуляли, после чего она пошла в кино на «Властелина Колец», а я домой.

Еще Семенов сегодня мне сообщил, что он меня больше не любит и переезжает жить куда-то еще. Ну, что я могла ответить – я приняла к сведению…

28 января, среда

Днем заехал папа. Он только забыл мне сказать, что заехал отвезти меня к очередному врачу. Там сегодня я узнала, что травма и кома были тяжелые, что врачи, оказывается, сделали чудо.

Дома папа встретил найденную им медсестру. Она опоздала всего часа на три, из Склифосовского – там, конечно, что-то важное было. Мы за это время успели погулять. Придя, медсестра попросила вату и бинты, но я не подготовилась. Она сделала уколы и, оказывается, будет приходить теперь ежедневно. Это хуже, чем психолог.

1 февраля, воскресенье

Утром опять приходила медсестра. Мне проще назначать ее приход на утро, так потом это все меньше помнишь. Приходил папа, говорил, что у меня болезнь идет «как по учебникам». Видимо, в учебниках не написано, когда все это заканчивается.

Гуляли по обычному маршруту, без творчества на эту тему, потому что моя нога болит.

Приходила Ксюша в свой обеденный перерыв.

Теперь есть Интернет, и я написала вопросы психологу: «У меня появились опасения, что где-то подстерегает депрессия. Такая большая, без пауз и перерывов даже. Что подсказывает опыт? Будет или не будет? У меня просто уже сейчас есть, но с перерывами хотя бы. Просто не хотелось бы, прямо страшно даже, может, от этого какие таблетки есть? Хотя я их, наверное, пробовала…».

5 февраля, четверг

С утра полдня я провела в центре патологии речи, врачи плюс групповые занятия и какая-то кардиограмма. Тяжелее всего даются, конечно, групповые занятия – как раз потому, что больных много. Я плохо представляю себя дающей советы лечащему врачу, но, видимо, скоро я не выдержу.

Потом папа отвез меня домой. Отличная жизнь наступила: в квартире на самом видном месте стоят весы и крем от прыщей из аптеки. Есть, конечно, и другие проблемы, но почему такие?! После очередных упражнений гуляли.

6 февраля, пятница

Сегодня Бурденко, из-за которого я не успеваю половину упражнений сделать. Наверное, все это когда-нибудь хорошо отразится на моем здоровье, иначе зачем это вообще надо. Там была одна процедура. Я уже видела комнату, в которой это делается, уже слышала такую музыку для расслабления, но 40 минут с закрытыми глазами еще ее не слушала.

Потом Даша не пришла ко мне, чтобы вместе гулять, и я вспомнила, что такое ощущение радости. Уже совсем поздно она все-таки пришла, и мы, конечно, гуляли.

Потом по телевизору показывали фильм «Факультет», который по моим воспоминаниям я видела. По второму разу и без воодушевления можно.

Ну, не совсем все, но уже скоро я прекрасно видела поразительные контрасты. Наверное, я могла бы вспомнить всю свою прошлую жизнь и раньше, но очень много времени занимали врачи и упражнения…

Постепенно мир становился четче, и уже через полгода после аварии я смогла читать. Прочитала о себе много интересного в Интернете, увидела свои фото без шрамов и вспомнила, как была телезвездой – раздавала автографы, улыбалась поклонникам, сходила с ума на клубных вечеринках и при этом еще успевала заниматься бизнесом…

И вот тут началась депрессия… Этого можно было ожидать, но совершенно невозможно было узнать, когда она закончится. Эх, «а как все было весело!».

Эта строчка из песни прекрасно описывает то веселье.

Я стала телеведущей и со временем научилась получать почти наркотическое удовольствие и от своего нового статуса – ну а что, как и многим посетителям клубов, мне тоже о-очень хотелось веселой и беззаботной жизни.

* * *

Уже во время своего «творческого расцвета» я с удивлением и непониманием заключала, что все, происходящее в моей непростой жизни, почему-то зависит от мужчин и моего к ним отношения. И это не потому, что они умные или какие-то еще, а потому что я женщина. И постоянно продолжался постоянный поиск новых эмоций и ощущений.