Он наклонился к ней и уловил аромат ее духов. У него закружилась голова.

- Я так и думал, что сегодня вечером вы будете здесь.

Она кивнула, не поворачиваясь к нему, и его охватило возмущение. Как смеет она игнорировать его?

- Хорошо проводите время? - спросил Фаусто с неожиданной для него самого агрессивностью.

- Да, на самом деле очень хорошо.

Лиза повернулась к нему, и он замер, увидев в ее глазах откровенное презрение. Почему она так смотрит на него? Она была резка с ним этим днем, но не смотрела на него так.

Лиза взяла в руки бокал с вином, который протянул ей бармен.

- Надеюсь, что и вы хорошо проводите время, - сказала она, явно желая закончить их разговор.

- Я хотел поговорить с вами. - Лиза подняла брови, а Фаусто никак не мог найти подходящие слова, не веря в то, что он - он! - чувствует себя неловко. - Я хотел извиниться, - холодно сказал он наконец.

- За что именно? - спросила она равнодушно.

- За то, что поцеловал вас. Это не должно было случиться.

- Принято.

- Полагаю, мы можем начать все сначала.

Она одарила его лучезарной улыбкой и сладко пропела:

- Я уже начала.

А потом, пока Фаусто с раскрытым ртом смотрел на нее, она взяла вино и направилась к Джеку Уикли, который поджидал ее с самодовольной улыбкой.

Фаусто выругался себе под нос. С самого первого момента, когда увидел Лизу Бентон, он был сам не свой. Он вел себя импульсивно, говорил и делал такие вещи, о которых потом жалел. Он вел себя так, как в свое время вел себя с Эми, даже хуже. И это ужаснуло его. Это пора было прекратить. Во имя своей семьи, во имя своей собственной гордости, не говоря уже о благоразумии, пора было забыть, что на свете существует Лиза Бентон.

- Лиза, поторопись, не то мы опоздаем.

Лиза бросила последний взгляд в зеркало гостиничного номера, который ее семья сняла на окраине Хартингтона, чтобы посетить рождественский бал, устроенный Чезом.

Этим вечером она опять увидит Фаусто Данти. И хотя она презирала этого человека, Лиза не могла отрицать, что в глубине души хочет увидеть его. И она очень хочет выглядеть при этом как можно лучше.

Ее неприязнь к Фаусто возросла многократно около месяца назад, когда она познакомилась с Джеком Уикли. Сначала она отнеслась к нему настороженно. Он был слишком обходителен, слишком уверен в себе, на ее вкус, а она научилась не доверять таким мужчинам. Мужчинам, похожим на Эндрю.

Но по мере того, как она беседовала с ним, ее настороженность ослабевала. Он был забавным и очаровательным, и ей было приятно разговаривать с человеком, который не бросал на нее холодных, неодобрительных взглядов.

Но посреди разговора он внезапно замер. Лиза проследила за его взглядом и обнаружила, что он смотрит на Фаусто, мрачно разглядывавшего их. У нее сжалось сердце при виде его от волнения и от удовольствия.

- Вы с ним знакомы? - спросила она, и Джек горько рассмеялся.

- С Фаусто Данти? Еще бы. Я вырос с ним. Мой отец был управляющим в компании его отца в Милане. И мы учились в одном интернате.

- Вот как? - Лиза с любопытством посмотрела на него, потому что неприязнь явно отразилась на его лице. - Я познакомилась с ним совсем недавно.

Он посмотрел на нее с горькой улыбкой:

- И что вы о нем думаете?

Лиза немного поколебалась.

- Он может быть немного холодным и равнодушным, полагаю, - сказала она и внезапно почувствовала себя предательницей.

- Холодным? Да, полагаю, вы правы.

- Почему мне кажется, что вы не любите его?

Джек залпом допил свое вино и пожал плечами:

- Да, не люблю. Я не хочу настраивать вас против него, но мне кажется, вы уже и так недолюбливаете его.

- Вы правы, - согласилась она и почувствовала себя еще хуже.

- Но вы не можете не любить его сильнее, чем я, - мрачно сказал он. - Фаусто Данти лишил меня наследства. Наши отцы были очень дружны. И договорились о том, что я унаследую часть бизнеса Данти и получу солидную должность в их компании. Я рассчитывал на это, но Фаусто отказался выполнить волю своего отца, хотя отлично знал, что тот хотел видеть меня совладельцем семейной фирмы. Фаусто также очернил меня в глазах всех знакомых, так что у меня не осталось ни шанса получить где-нибудь хорошую работу.

Лиза в ужасе смотрела на него:

- Но почему?

Ей мог не нравиться этот человек, но она думала, что у него, по крайней мере, есть свой кодекс чести.

Джек пожал плечами:

- Потому что он всю жизнь ревновал своего отца ко мне. Тот всегда предпочитал меня. У него с отцом были прохладные отношения. И еще потому, что он жаден и мелочен, но я уверен, что вы и так это знаете. - Он улыбнулся ей. - Но оставим это. Он последний человек, о котором мне хочется говорить или даже думать. Еще вина?

Но Лиза сказала, что сама сходит за вином. Ей очень хотелось посмотреть на Фаусто после всего, что она только что услышала.

К ее удивлению, он извинился перед ней за тот поцелуй, и это было ей приятно и в то же время неприятно. Она полагала, что он думает, будто поступает по-доброму, но разве стоило извиняться за поцелуй, который явно доставил им обоим большое удовольствие? Или он извинялся потому, что сожалел о своем поведении, поскольку она явно была не той женщиной, которую ему следовало целовать, не говоря уже о том, чтобы жениться на ней. Он откровенно давал ей это понять.

В любом случае после того, что рассказал ей Джек, она лишь утвердилась в своем мнении о Фаусто: он очень высокомерный и неприятный человек.

- Лиза. Ну же!

Вдохнув, Лиза отвернулась от зеркала. Она беспокоилась, не слишком ли разодета она. Ее сестры уговорили ее купить это платье - ярко-алого цвета, с облегающим лифом из атласа и широкой длинной юбкой. В нем она чувствовала себя как Золушка на балу. Но если все остальные женщины наденут коктейльные платья, она будет выглядеть нелепо.

Присоединившись в коридоре к своей семье, Лиза с тревогой взглянула на мать. На ней было подходящее случаю темно-синее платье, если бы только она не настояла на том, что ей нужен размер 14, в который она не влезала уже лет двадцать. И теперь она выглядела как тюбик с зубной пастой, который основательно помяли.

Наряд Линдси был еще ужаснее. Длинная обтягивающая юбка из серебряной парчи с разрезом почти до паха и такого же цвета коротенький топ. Она настаивала на том, что это последний писк моды, но Лизе этот наряд казался просто неуместным.

- А теперь - на бал! - воскликнула Ивонна.