Катя отвернулась и принялась наблюдать за мелькающим за окном автомобиля пейзажем. Развязки, мосты, указатели… И горы. Разноцветные, полыхающие всеми красками осени. А еще — небо. Чистое, синее, с непривычно низкими облаками. Машина поднималась по извилистой дороге, ныряла в тоннели, в полумраке которых проносились ярко-желтые пятна ламп, резко тормозила на поворотах и лихо неслась вперед, а Катерина не могла оторвать восхищенного взгляда от окружающей красоты.

Наконец, машина миновала последний поворот, и вдали показались ворота. Роза хутор.

Катя раньше не бывала здесь, но ей доводилось слышать восторженные отзывы коллег, проводивших зимние праздники на этом курорте.

"Надо же, никогда бы не подумала, что однажды окажусь в подобном месте, — Она незаметно улыбнулась. — Жаль, что сейчас нет снега. Было бы здорово подняться на фуникулере на самую вершину и опробовать олимпийские трассы. Или, хотя бы, просто осмотреть окрестности…"

Автомобиль остановился у здания отеля, и бдительные охранники, сопровождавшие их на минибусе, тут же открыли дверцы машины, помогая пассажирам выйти.

— Костас, я заказал номера, — угодливо заглянул в лицо Терсенову Виктор. — А Стоцкий со своими людьми уже ждет нас. Если хочешь…

— Нет, не будем терять время, — оборвал его на полуслове Константин Сергеевич. — Коля, отнеси наши вещи. Катерина Алексеевна, не отставайте, — распорядился он и устремился к дверям отеля.

В просторном конференц-зале было немноголюдно. У высокого окна, опираясь на старомодную трость, стоял седой, худощавый мужчина. За большим овальным столом, негромко переговариваясь, расположились трое молодых людей, а у дверей застыли двое амбалов в черных костюмах. "Сесурити" — вспомнив небезызвестного юмористического персонажа, тут же окрестила их Катя.

— Константин Сергеевич, — пожилой мужчина оторвался от созерцания осеннего пейзажа и, неловко дернувшись, повернулся к Терсенову. — Рад встрече. Как добрались?

— Спасибо, Генрих Альбертович, неплохо.

Константин пристально посмотрел на собеседника, а потом едва заметно кивнул, будто подводя итог собственным мыслям.

— Надеюсь, все в сборе? — окидывая присутствующих цепким взглядом, поинтересовался он. — Тогда, не будем терять время, оно, как известно, деньги. Прошу, господа.

Терсенов занял место во главе стола, кивнув Катерине на соседнее кресло. Виктор тут же оказался рядом, усевшись по правую руку от босса.

— Алишер, — негромко позвал седовласый высокого, темноволосого парня. — Помоги мне, дорогой.

Молодой человек подвел Генриха к противоположному краю стола и отодвинул кресло, помогая мужчине сесть.

— Спасибо, — с достоинством кивнул ему Генрих.

Остальные тут же заняли свои места, и в комнате повисла тишина. Напряженная, тяжелая. Кате даже показалось, что воздух в помещении вибрирует, как рядом с высоковольтным проводом.

Она обвела взглядом присутствующих. Охранники Генриха все так же стояли у дверей, трое молодых мужчин расслабленно сидели в креслах, люди Виктора застыли по обе стороны от Константина, сам Терсенов спокойно сидел во главе стола, молча глядя на Генриха, а тот, сквозь полуприкрытые веки благодушно наблюдал за своим визави. Вроде бы, все обычно. Ничего странного. Но тогда откуда взялось это почти осязаемое напряжение? И почему никто не поинтересовался, кто она такая, а шеф даже не подумал ее представить? Катя искоса посмотрела на босса.

— Итак, Генрих Альбертович, ваше последнее слово? — прервал молчание Терсенов.

— Двадцать процентов, — отозвался седой.

— Генрих Альбертович, — чуть повысил голос Константин, и Катерина невольно поежилась. Внутри нарастала непонятная тревога. Хотелось встать и покинуть конференц-зал, и Катя с трудом сдерживалась, чтобы не поддаться этому нелогичному желанию.

— Константин Сергеевич, вы же понимаете, что мы не можем снизить ставку. Даже ради вас. Тем более, что обычная цена нашего участия в подобных сделках — сорок процентов, а то и все пятьдесят, — спокойно ответил Стоцкий. — Мы и так идем на существенное сокращение собственной прибыли.

Катерина пристально наблюдала за мужчиной, отмечая его чуть дрогнувший, на последних словах голос, выступившие на лбу мелкие бисеринки пота, нервное движение бровей.

— Пятнадцать, Генрих, — веско произнес Терсенов. — Пятнадцать процентов, и мы расходимся.

Катя почувствовала, как Константин чуть наклонился к ней и коснулся своей ногой ее колена. Вздрогнув от неожиданности, она попыталась отодвинуться, но босс не позволил. Он незаметно положил руку на ее бедро, вынуждая сидеть неподвижно, и Катерина застыла, скованная странным ощущением холода, скользнувшего по позвоночнику. Ей стало страшно. Дико, неконтролируемо, до крика. Острое чувство опасности возникло в душе, но Катя постаралась не поддаваться.

— Ты же понимаешь, Костас, — тихо проговорил Стоцкий. — Это несправедливо.

Он вытер пот платком, и Катерина заметила, как сильно дрожит его рука.

— Несправедливо? — в голосе Терсенова появились металлические нотки. — После того, как вы подвели меня? Нет, Генрих. Если бы я поступил по правилам, то… — Он замолчал ненадолго и добавил: — Не тебе говорить о справедливости. Через час я жду подписанные бумаги. Витя, займешься, — обратился Константин к своему партнеру.

— Будет сделано, Костас, — подобострастно склонил голову Виктор.

Напряжение схлынуло, чувство опасности исчезло, и Катя засомневалась, что оно, вообще, было.

— Ну, раз все улажено, я, пожалуй, откланяюсь, — спокойно произнес Терсенов, поднимаясь из-за стола и помогая встать Кате. — До встречи, Генрих. И постарайся не совершать прежних ошибок, ты же знаешь, что мое терпение не безгранично.

Он развернулся и направился к выходу, а Катерина поспешила за ним, бросив последний взгляд на остающихся в комнате мужчин. Генрих обмяк в кресле, дрожащими руками развязывая галстук, трое его сопровождающих мрачно переглядывались, а Виктор довольно улыбался, с превосходством посматривая на них и раскладывая на столе документы.

— Ну, что? Приступим? — уже покидая конференц-зал, услышала Катя полный предвкушения голос мужчины.

Да, судя по всему, Генриху не поздоровится… Катерина шла за начальником, а в голове у нее неотвязно крутились мысли о странной встрече, на которой ей довелось побывать. За все время работы на Амбарцумова, Кате еще ни разу не приходилось участвовать в подобных… Сходках? Или сделках? Она даже не знала, как правильно назвать эти "деловые переговоры с партнерами". А тут еще и непонятное поведение Терсенова, и явный испуг седовласого Генриха, и мрачный огонь, горящий в глазах его спутников… И этот собственнический жест босса, когда он прижал ладонью попытавшуюся отодвинуться от него Катю. Да-а… Дела…

Лифт доставил постояльцев на последний этаж и бесшумно отправился вниз.