Но Леон де Астен уже изрядно перешагнул и границы простого флирта – он посмел коснуться ее… поцеловать.

Дженет почувствовала, как вновь трепещет все ее тело при одном лишь воспоминании о прикосновении его губ. А самое худшее – негодяй отлично сознавал, какой эффект оказывают на нее его ласки. Это он нарочно. Такая вот изысканная, изощренная форма мучительной мести, специально чтобы унизить строптивицу. Чтобы раз и навсегда отучить ее от широких жестов.

Как же глупо она поступила, разорвав те злополучные деньги! Зачем было наживать себе столь опасного врага? Куда умнее было бы тихо, не поднимая глаз, поблагодарить его и уйти – а деньги сунуть в первую же попавшуюся кружку церковных пожертвований. Так и ее честь была бы соблюдена, и его гордость не задета.

Но что сделано, то сделано. Жалеть уже поздно. Теперь остается лишь придумать, как выйти из ситуации с наименьшими потерями.

Поездка по магазинам помешала Дженет позвонить в агентство, но она решила сделать это завтра же утром. А заодно – в аэропорт, заказать билет в Англию. Любой рейс, любой класс – лишь бы поскорее.

Жаклин вернулась домой лишь глубоко за полночь. Лежа в постели без сна, Дженет увидела, как заплясал на потолке свет фар – и вся напряглась, гадая: вдруг маркиз снова играет в шофера и ей следует ожидать нового визита?

Однако никто ее не потревожил – даже сама Жаклин. Утром, спускаясь к завтраку, Дженет нервничала в ожидании детальнейшего и подробнейшего отчета о замке, его обитателях, каждом поданном за обедом блюде и каждом сказанном слове. Но, как ни странно, крестная практически ничего рассказывать не стала, лишь упомянула, что замок необычайно красив, все было очень вкусно, а она чудесно провела время. После чего впала в необычную для нее задумчивость.

Парадоксально, но вскоре Дженет поймала себя на том, что сгорает от желания услышать побольше.

– А как тебе понравилась Флора? – поинтересовалась она.

– Флора? А, та девушка. Очень симпатичная, только вот вид у нее был совеем подавленный. Думаю, она сильно расстроилась, что ты не приехала, – добавила Жаклин, чуть-чуть подумав. – Собственно, они там все расстроились. – Она ласково улыбнулась крестнице. – А ты как, милая? Получше сегодня?

– Да. – Дженет покраснела, – то лекарство, что дал мне твой врач, просто чудеса творит. – Она смущенно рассмеялась. – Честно говоря, у меня припадок деятельного настроения и я собираюсь поскорее вновь выйти на работу.

– А по-моему, тебе следует хорошенько отдохнуть тут, у меня, – твердо возразила Жаклин.

– Я бы ничего другого и не хотела, – быстро сказала Дженет. – Но я еще не сообщала в агентство про неудачу у Флоримонов. Возможно, там захотят немедленно дать мне что-то следующее. Да и с папой надо бы повидаться.

– Только не в следующие пару недель. – Жаклин налила себе еще кофе. – Он уехал. Повез ее, – это местоимение она произнесла с нескрываемым отвращением, – развеяться на Гавайи. Он мне недавно звонил – узнать твой парижский адрес, вот и рассказал. А я твой адрес как раз и потеряла, так что предупредить тебя у него не вышло.

Это известие на миг выбило Дженет из седла, но она быстро оправилась и с новой силой устремилась в атаку.

– Тогда мне тем более надо скорее туда. Кто же будет приглядывать за делами в папино отсутствие?

Жаклин покачала головой.

– А вот и нет. Он сказал, его новый ассистент, Джеральд, прекрасно справится и сам. Так что тебя там вовсе не ждут. Видишь, как все замечательно складывается.

– Да, – неестественно бодрым тоном согласилась Дженет, про себя проклиная Гавайи, их красоты, их пляжи и ни в чем не повинных жителей. – Да, конечно.

После завтрака Жаклин сказала, что собирается с коротким визитом к одним знакомым.

– Поедешь со мной, дружок, или попросить Жана поставить тебе шезлонг у бассейна?

– Да, попроси, пожалуйста. – Уж коли ей навязывают отпуск, она будет вовсю бездельничать.

Когда примерно через час молодая женщина спустилась к бассейну, Жан, муж Бернандеты, садовник, как раз расставлял ей шезлонг и зонтик от солнца. Это был рослый, широкоплечий бородач с круглым добродушным лицом. Он приветствовал Дженет улыбкой до ушей.

– Ах, мадемуазель, с каждым приездом вы все больше и больше похожи на вашу матушку, упокой Господь ее душу. – Он поглядел на руки молодой женщины, явно выискивая обручальное кольцо, и начал сокрушаться: – Но где же ваш муж, мадемуазель? Где ваши детки?

Дженет засмеялась.

– Простите, что разочаровываю вас, Жан. Но не всем же так везет, как Бернандете.

Жан укоряюще возвел глаза к небесам.

– Какая жалость. Такая девушка пропадает, – доверительно сообщил он им и ушел, продолжая что-то ворчать себе под нос.

Солнце уже палило вовсю, ослепительно играя на поверхности воды. Бассейн был не очень велик – как раз такой, чтобы Жаклин могла время от времени неторопливо проплыть его и считать, что размялась на славу.

Дженет же он показался и вовсе крохотным, но вода все, равно манила. Сбросив купальный халат, молодая женщина растянулась на шезлонге в своем любимом черном бикини.

Сначала поплавать, а потом позагорать, или сперва поваляться часок на солнышке, а уж потом охладиться? Решения, решения… Хотя, если бы ее проблемы ограничивались лишь этим, – то-то было бы счастье! Но, увы, ее проблемы совсем в другом.

Из головы у нее по-прежнему не шел маркиз де Астен. Как ни старалась Дженет, но не смогла убедить себя, что никогда больше его не встретит. Он постоянно был здесь, с ней, перед ее мысленным взором. Он темной тучей омрачал ей любые радости и удовольствия. Но что еще хуже, он и физически был не так уж далеко – в замке Элеоноры, менее часа езды на машине от шато Жаклин.

Взяв флакон с защитным лосьоном, Дженет принялась легкими движениями втирать его в руки и плечи. Вообще-то она легко загорала, покрываясь ровной золотистой смуглостью, но предпочитала с солнцем лишний раз не шутить.

Вот и с Леоном де Астеном шутить не следует. Надо поскорее придумать, как обезопасить себя от него. Не то так обожжешься – как тебе и не снилось.

Надев темные очки, она принялась лениво листать валявшиеся рядом на столике журналы Жаклин. Как будто подглядываю сквозь щелочку в иной мир, с улыбкой подумала молодая женщина. Мир, где деньги – не вопрос, а жизнь шелковым ковром сама стелется у тебя под ногами. Где все решают за тебя – и из каких бокалов пить, и у каких модельеров одеваться. Мир, где безраздельно царят такие, как Леон де Астен.

На миг она позволила себе вспомнить один из ювелирных магазинов, что они видели вместе с Жаклин. В сердце ей запало одно дивное ожерелье из изумрудов – крупных, чистых, мерцающих в изысканно-простой золотой оправе. На миг ей представилось, как она заходит в магазин и просит снять его с витрины. Покупает, даже не задумавшись о цене, чувствует, как холодная тяжесть обвивает ей шею…