– Мне нравится самой экспериментировать, искать. Зато потом так приятно, когда получается.

– Да, что-то в этом есть. Готовить – это творчество, искусство. Если ты в плохом настроении, то лучше и близко не подходить к продуктам.

Правильно, – Ирина слегка обняла Наталью Петровну за плечи, – Так, мне нужно полкило муки, несколько яиц, желток, столовая ложка сахара с чайной ложкой соли и половиной стакана сметаны. Еще будет яблочная начинка, которую сделаем из чайной ложки лимонного сока, стакана сахара, примерно полкило грамм яблок и четверти стакана корицы.

Пока Ирина перечисляла, Наталья Петровна уже доставала нужные ингредиенты.

Сначала женщины растопили сливочное масло в керамической посуде на водяной бане. В муку влили яйца с растопленным маслом и сметаной, добавив соль, сахар и соду.

– Теперь тесто замешиваем и ставим на полчаса в холодильник. А пока займемся начинкой, – подсказывала Ирина. Она помыла яблоки, почистила от кожуры и вырезала сердцевину, а Наталья Петровна нарезала их дольками. Нарезанные яблоки в сочетании с сахаром, лимонным соком и корицей поместили в кастрюлю. Все это нужно потушить на небольшом огне, одновременно помешивая примерно четверть часа.

– Ну вот, пока готовили начинку, и тесто отстоялось, – Наталья Петровна достала основу для пирога из холодильника.

– Давайте я пока раскатаю его и вырежу круг, а остатки теста мы используем как полоски, которыми сверху украсим пирог.

– Ну что, хозяйничаете? – на кухню заглянул Гоша Рерберг, их оператор.

– Хозяйничаем, а вы нам не мешайте, – Ирина шутливо погрозила Гоше, – а то сейчас мукой закидаю!

Наталья Петровна рассмеялась, а оператор поспешил скрыться за дверью, притворно пугливым тоном приговаривая: «Ох, уже страшно!». Вообще в их компании было весело, и Мирошниченко упивалась ощущением легкости. Приготовление пирога продолжилось – на тесто выложили начинку, заворачивая края круга, чтобы она не выпала, а из полосок теста сделали решетку, которую смазали яичным желтком.

– Осталось отправить пирог в разогретую до 200 градусов духовку и через 40 минут он будет готов, – Ирина встряхнула с ладоней муку, умудрившись запачкать при этом свой нос и щеки.

– Иришка, ты как снегурочка теперь! – Наталья Петровна покачала со смехом головой. Мирошниченко заглянула в зеркало и расхохоталась, она была похожа на маленькую девочку, совсем как в детстве, когда она помогала маме на кухне и была такая же чумазая. Обе женщины привели себя в порядок и присоединились к гостям.

За столом звучали шутки и тосты, Кончаловский шутил, был заводилой компании. Все немного выпивали, а Мирошниченко наблюдала, как Андрей и Гоша, которые вместе с ней должны были после застолья возвращаться в центр Москвы, хмелеют все больше. Наконец Кончаловский вышел из-за стола и велел собираться. Запихнув Ирину на заднее сиденье, где сидело еще несколько человек, режиссер сел за руль своей «Волги», рядом сидел Рерберг. Ирина возразила: «Как же мы поедем?». Андрей, немного заплетающимся языком проговорил: «Не волнуйся! Долетим быстрее ветра». И они действительно почти летели, Режиссер гнал по дороге на большой скорости, а у Ирины все внутри переворачивалось от страха. Наконец она не выдержала:

– Меня уже укачивает, – на слова никакой реакции, – мне страшно, мы едем слишком быстро!

Кончаловский обернулся:

– Так, хватит там пищать! Если боишься, то сама садись за руль и веди машину. Ну что, слабо?

– Не слабо! – с вызовом ответила Ирина.

– Вот и вези, если такая трезвая и уверенная.

Мирошниченко вышла из машины и поменялась местами с Андреем. Вцепившись в руль, она медленно поехала. Они ехали по правительственной трассе, где почти через каждые сто метров стоят сотрудники ДПС. Кончаловский, сидевший на заднем сидении весело что-то рассказывал, а оператор почти спал и, кажется, никого не волновал тот факт, что Ирина ведет машину без прав и документов. Спасла аккуратность вождения Мирошниченко, их машину не остановили. Актриса сосредоточилась на дороге, а Кончаловский подначивал: «Добавь газу, сейчас в гору поедем, и ты на такой скорости заглохнешь». Потом режиссер обратился к оператору: «Гош, поддай!». И тут Рерберг, дремавший до этого, со всей силы наступил на стоявшую на педали газа ногу Ирины. Актриса охнула, а машина понеслась на скорости вверх по дороге. Ирина успела подумать: «Господи, только бы не разбиться!». Скорость становилась все больше, и она кричала оператору со страхом в голосе: «Хватит! Я сама, сама!». Мужчина проигнорировал просьбу Ирины. Тогда, поддавшись панике, актриса с размаху ударила оператора локтем по колену, повторив: «Прекратите!». Гоша убрал ногу с педали и актриса снова поехала тихим ходом. Так и добрались до Москвы.

– Ну, ты молодец! – с дружелюбным смехом, вылезая из машины, произнес Кончаловский.

– А мне было спокойно. Медленно только, а мне так непривычно! – промямлил совсем захмелевший Рерберг.

Распрощались, и уже сидя в такси, Ирина почувствовала, как ее руки обмякли от долгого напряжения. Она только сейчас поняла, как рисковала, ведь с ней рядом сидели такие известные люди, а что было бы, если бы она разбила машину? Если бы они попали в аварию, и она своими руками сгубила бы их всех? «Ужас, даже подумать страшно» – Ирина встряхнула головой, прогоняя эти мысли. Все закончилось хорошо и, слава Богу. Но водить Ирине все же понравилось, причем, она никогда не смотрела на погоду – не важно, слякоть, гололед или метель, – актриса всегда водила сама. Спустя десять лет эта самостоятельность чуть не стоила ей жизни. Пока же жизнь преподносила актрисе жемчужные роли и встречи.

Жемчужину Черного моря Ирина полюбила с первого прикосновения в 1970 году к горячему песку на пляже. В Одессе у моря был особенный взгляд – иссиня-зеленый, оно смотрело прямо тебе в душу и успокаивало. Но сейчас было не до покоя. Актриса снималась в фильме Антона Тимонишина «Их знали только в лицо». Мирошниченко должна исполнить роль разведчицы Галины Ортынской. Эта роль поддалась Ирине не с первого раза, но дубль за дублем, она проникалась образом геройской девушки, терпевшей издевательства и многочасовые допросы в гестапо. В качестве помещения, где должна была располагаться тайная государственная полиция, решили выбрать местную филармонию.

Зеваки каждый день собирались у филармонии, чтобы посмотреть, как снимают кино про разведчиков. В кино было несколько жестоких сцен, во время которых Ирина вспомнила, что само название города Одесса по одной из легенд связано с жесткими мерами. Дело в том, что сначала город называли Хаджибей и местные жители никак не могли запомнить новое название. Тогда власти приняли строгие меры. Крестьян, которые въезжали в город через городские заставы, поставленные там казаки спрашивали, куда приезжие держат путь. Если человек называл город Хаджибаем, то его арестовывали и подвергали порке. Такой метод, как ни странно, оказался очень действенным. Да, насильственные методы можно использовать по-разному, все зависит от того, в чьих руках эта сила. Хотя, на самом деле, настоящая сила заключается не в умении причинять боль, а в мужестве быть добрым и отзывчивым вопреки обстоятельствам. В этом актрису еще раз убедил небольшой случай, произошедший на площадке.