– Не играйте в невинность, Ровена. Вы – женщина, и женщина красивая. Такую каждый мужчина хотел бы залучить в свою постель. Вы прекрасно знаете, чего я хочу.

Ловушка медленно захлопывалась. Сирл вел себя сдержанно, но за внешним спокойствием чувствовалось напряжение, словно у волка. Пока он неподвижен, но готов в любой момент броситься на добычу и разорвать ее.

– Да, – коротко ответила Ровена. – Думаю, что знаю, мистер Сирл.

– Тобиас. Мое имя Тобиас. Так что, ударим по рукам? – Уголки его губ поползли вверх, он соскочил со стола и принялся снова изучать карту.

– А как же мой будущий муж? Как, по-вашему, я должна сообщить ему о нашей договоренности?

Он лукаво ухмыльнулся:

– А это, моя дорогая Ровена, уже исключительно дело ваше и вашей совести.

Ровена понимала, что если она хочет спасти Джейн, то у нее нет иного выбора, кроме как сделать то, чего он требует.

– Я пришла сюда просить вас помочь Джейн и готова была выплатить любую названную сумму. Но я и не догадывалась, какую цену вы назначите. И тем не менее я заплачу ее, хоть и буду презирать вас за это всю жизнь.

На мгновение на его лице мелькнуло удивление – он не ожидал, что Ровена сдастся так легко. Однако он был более чем доволен. Это почти стоит путешествия к берегам Северной Африки, где полно пиратов, чтобы попытаться найти там сестру Ровены.

– Так что, мы договорились?

У этого человека нет никаких нравственных убеждений, подумала Ровена и надменно подняла подбородок.

– Да. Мы договорились. Но это будет только одна ночь.

Он медленно кивнул, и его глаза блеснули.

– Вы обещаете одну ночь принадлежать мне?

– У меня нет иного выбора. – Только сейчас Ровена в полной мере осознала, насколько это верно. – Так что… если вы поможете мне найти Джейн, то – да.

– Я сделаю все возможное. Не успокоюсь до тех пор, пока она не окажется в безопасности.

– И я настаиваю на том, чтобы отправиться с вами.

Тобиас вскинул брови – нет, это невероятно! – и покачал головой. Он подошел к ней ближе, чтобы его слова прозвучали более внушительно.

– Не думаю, что это хорошая мысль. Если я уступлю вашему необдуманному порыву, вас могут убить, и это вряд ли поможет вашей сестре.

На лице Тобиаса совершенно явственно читалось, что ее план не только смешон – нет, в самом деле, что за глупость! – но и чреват множеством опасностей, которые она себе даже не представляет.

– При всем уважении, Ровена, вам лучше отказаться от этой идеи, – разумно заметил он и замер, ожидая ее ответа.

– Но я не собираюсь от нее отказываться, – тихо сказала она. К груди снова поднималась горячая волна, что обычно предвещало взрыв гнева. Ровена ненавидела, когда другие указывали ей, что делать. – Когда Джейн найдется, ей будет нужен родной человек рядом. Сестра. Не вижу никакой опасности в том, чтобы поплыть вместе с вами.

– В самом деле не видите? – Тобиас тоже разгорячился. – Отвечаю вам – нет. «Цимбелин» – не пассажирское судно, корабль не приспособлен для женских нужд. И кроме того, команда не отправится в плавание с леди на борту. Все они суеверны и считают, что женщина на рабочем судне – к несчастью.

– Но я должна!

Тобиас услышал в ее голосе отчаянную мольбу, но решил пренебречь ею.

– Нет. И если вы не хотите, чтобы я вообще отменил все предприятие, то будете поступать так, как я скажу. Вы вообще когда-нибудь выходили в море?

– Выходила. На рыбацкой лодке.

– Это совсем не то. Вы женщина, и слишком хрупкая, чтобы идти под парусами с командой, состоящей из одних мужчин.

Эти слова Ровена восприняла как оскорбление.

– Если вы позволите мне плыть с вами, я докажу вам обратное.

– Отнюдь. Вас одолеет морская болезнь, и вы станете молить меня высадить вас на берег в ближайшем порту.

Видя, что он не поддается, Ровена уже хотела отвернуться, как вдруг ее взгляд случайно упал на карту, которую Сирл так внимательно изучал перед ее приходом.

– Что это? – с любопытством спросила она. Он не ответил, и она повторила, уже резче: – Скажите мне.

– Алжир.

– Стало быть, это побережье Северной Африки? – Еще несколько мгновений, и перед ней открылась правда. – Так вы… вы собирались отправиться за «Буревестником» сами? Когда я вошла, вы с капитаном ведь обсуждали именно это? И вы заставили меня умолять вас, чуть ли не валяться у вас в ногах! Не сомневаюсь, вам это доставило огромное наслаждение. Вы… вы…

Он тихонько рассмеялся:

– Да. Я наслаждался каждой минутой. Я знал о нападении на «Буревестник», но мне не было известно, что на борту находится ваша сестра, пока вы мне не сказали. Я все время изучаю карты. Без них мне никуда. Я знаю пирата, который захватил «Буревестник». Скажем так, один раз мы уже сталкивались, и он мне кое-что должен.

– Значит, мой отец – не единственный ваш должник, – горько съязвила Ровена. – И вы думали погнаться за ним, потому что у вас имеются свои причины разобраться с этим капитаном пиратов. Кто же он такой, если вы так хотите его поймать?

Тобиас пристально посмотрел на Ровену.

– Он англичанин, изменивший своей вере и ходящий теперь под мусульманским флагом. Его зовут Джек Мейсон.

Дрожь пробежала у нее по спине.

– Не тот ли это Джек Мейсон, что поджег ваше судно, когда служил капитаном на корабле моего отца?

Он кивнул:

– Тот самый. Мейсону всегда были присущи некоторые пиратские замашки, и в конце концов он стал необычайно удачливым корсаром. На «Дельфин» напали берберийские пираты, когда он возвращался с Антигуа в Англию. Мейсона и остальных членов команды угнали в плен в Марокко. Но Мейсон – хитрая бестия – сумел сблизиться с капитаном пиратов, нашел в нем родственную душу и уже совсем скоро надел тюрбан и тоже стал участвовать в корсарских рейдах. Он захватывал корабли и присваивал их себе.

– Что это означает – «надел тюрбан»?

– Некоторые называют это «стать турком». Это значит переменить веру и принять ислам. Мейсона теперь знают под именем Хассан Касем. Он крайне расчетлив, безжалостен, корыстен и опасен, и он способен на все, только бы вырвать у жизни то, что он хочет. Большое несчастье, что на пути ему встретился именно «Буревестник». Уверен, вашего отца заинтересует известие, что его бывший капитан занялся торговлей рабами.

– Да уж, крайне заинтересует. Когда вы отплываете?

– Завтра. С приливом.

– А как же отец – и его долг?

– Это может подождать.

– Поскольку вы и так собирались преследовать тех, кто захватил «Буревестник», не знаю, почему я к вам пришла. Глупо получилось.