генералы писали «военную игру» на нескольких сотнях страниц? Зачем, они рисовали стрелочки на картах? Кого они хотели обмануть? Народ – считающий себя за ними, как за каменной стеной? Сталина и высшее партийное руководство – надеющихся на их профессионализм?

КОГО, Я СПРАШИВАЮ?!

 

К сожалению, выбирать у Сталина особенно было не с кого… Даже, после начала войны и в её продолжении.

Он был прав, отвечая Мехлису накануне Керченской катастрофы:

«Гиндербургов у меня для вас нет».

 

***

Судя по всему, это вторая игра. В первой, если верить мемуарам Жукова – он играя за «западных» (за немцев, то есть), начистил холку Павлову. В этой же, уже играя за «своих» – он в пух и перья разгромил того же Павлова, прикинувшегося кривоногим фашистом в рогатой каске.

 

Закончив, Павлов и Жуков, не удостоив Реципиента даже взглядом, уставились в Президиум – то ли на Молотова то ли на Тимошенко, как впрочем и остальные присутствующие на заседании:

- Товарищ Народный комиссар обороны СССР! Докладываю: военная игра «Наступательная операция фронта с прорывом УР» закончена… Разрешите перейти к обсуждению?

- Разрешаю.

Павлов, с заметным чувством облегчения уселся на свободный стул в зале и, у карты остался один Жуков которого стали о чём-то спрашивать.

 

***

Меня же осенила новая мысля:

Обрадовало, что впервые услышанный мой новый голос прозвучал с небольшим акцентом - хотя и, не очень-то похожим, на «киношный».

А как с почерком?

Не оборачиваясь, негромко:

- Товарищ Поскребышев! Карандаш мне и бумагу. И какую-нибудь картонку, чтоб вместо стола.

 

Не успел и глазом моргнуть, как передо мной появилось требуемое. Как приходилось читать, Сталин предпочитал писать остро заточенным карандашом. И это «послезнание» было первым, которое меня не подвело.

 

Сперва, в целях дезавуировать свои намерения - нарисовал портрет Жукова с длинными ослиными ушами, затем Павлова - в виде заросшей шерстью гориллы, в будёновке и генеральских галифе. Посмотрев на «натурщиков» и с удовлетворением обнаружив несомненное сходство, написал: «Расстрелять обоих пидоров» и, расписался снизу - имея в виду подпись на партбилете.

Первые три раза получалась какая-то кривая загогулина – как курица лапой, но когда расписывался в четвёртый раз - заслушался одного военного и, «подмахнул» как на автопилоте… Потом, присмотрелся…

Ух, ты! У меня получилось!

Должно быть мышечная память сработала. Поэтому впредь, во время подписания документов надо думать об чём-то постороннем… Например, о бабах.

Кстати о бабах…

Интересно, а у моего Реципиента - ещё «стоит»?

Закрыв глаза, представил пару порнографических сцен с Любовью Орловой и, в шароварах - тут же знакомо «зашевелилось».

Ну, что ж… Не всё так плохо, оказывается!

 

Минута, другая…

УПС!!!

И вдруг дошло как до верблюда на четвёртые сутки: а ведь мне - как и всякому порядочному попаданцу, положены «рояли».

Повертев головой по сторонам и ничего не обнаружив окромя паскудных высше-номенклатурных и генеральских рож, заглянул себе в «черепушку». Если память Реципиента отсутствует как волосы на ладони у рукоблуда – то, как дело обстоит дело с моей собственной памятью?

Минут пять, а то и все десять – как курица в мусорной куче роюсь в подсознании, отыскивая «послезнание».

 

И где ж, воно?!

Нет, про это вспоминать пожалуй не след…

Ой, как стыдно!

Это, разве было со мной?!

НЕТ!!!

 

Ээээ… Что я там недавно читал?

Арсан Эмануэль: «Девственность, как порок».

Нет, это совсем не то!

 

Так, так, так…

Да. Как она работает?!

Крепко зажмурив глаза, мысленно произнёс:

«Мне бы вспомнить что-нибудь про предвоенный период… Ну, пожалуйста!».

К вящему удивлению, перед глазами как бы всплыл экран монитора компьютера и немного помешкав в нерешительности, я мысленно на нём напечатал:

«Что-нибудь про приведении войск противоздушной обороны в боевую готовность накануне 22 июня».

И тут же высветился когда-то читанный документ:

«1. Частям ПВО зоны, батальонам ВНОС и средствам ПВО войсковых соединений и частей принять готовность № 2 (повышенная боевая готовность)…

3. Части ПВО, находящиеся в лагерях, в том числе и войсковые, немедленно вернуть в пункты постоянной дислокации…

6. Срок готовности 18.00 19 июня 1941-го. Исполнение донести 20.00 19 июня 1941-го.

Начальник штаба ПрибОВО генерал-лейтенант Клёнов».

Откуда это взято?

Ответ не промедлил:

(ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, л. 14. ВИЖ № 5, 1989 г., с. 29).

О! Да тут даже с ссылочкой!

Вот только на ляд она мне нужна.

 

Так, так, так… Склероз здоровью не помеха…

Вбиваю следующий вопрос:

«А чё тогда 22 июня всё так печально в Прибалтике получилось?».

Тут же высветился документ:

«Вами без санкции наркома дано приказание по ПВО о введении в действие положения № 2 — это значит провести по Прибалтике затемнение, чем и нанести ущерб промышленности. Такие действия могут проводиться только по решению правительства. Сейчас Ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность.

Требую немедленно отменить незаконно отданное распоряжение и дать объяснение для доклада наркому.

Начальник генерального штаба Красной Армии генерал армии ЖУКОВ. 21 июня 1941 года».

(ЦАМО, ф. 251, оп. 1554, д. 4, л. 437. ВИЖ № 5, 1989 г., с. 29. http://liewar.ru/con-tent/view/186/2).

Ух ты, как здорово!

 

А вот ещё весьма интересный фактик:

«Солодовников (командир 345-й стрелкового полка) попросил у Кузнецова (Командующий ПрибОВО) разрешения выдать личному составу каски, но получил отказ. Тогда он пошёл на конкретный шантаж — сообщил, что завтра, в воскресенье, по плану в полку должен состояться строевой смотр; командарм сдался и разрешил выдать каски, но с предупреждением, чтобы об этом не узнали немцы. Потом генерал и армейский комиссар 2 ранга уехали, а комполка и уполномоченный остались в состоянии удивления, граничащего с возмущением».

Откуда сие?

Из фондов Белгосмузея ИВОВ.

Кто опубликовал?

Некто Д. Егоров.

Жесть…

Да я ж теперь - ну прям ходячая «Википедия», мать твою генералиссимуса, етти!

 

Имеется-таки «рояль», да ещё и какой:

ИНФОРМАЦИЯ!!!

Которая, как известно правит миром. Если её правильно применять, конечно.

Настроение сразу несколько поднялось и, спрятав бумагу в карман, я став внимательно слушать, что говорят «перешедшие к обсуждению» генералы.

 

***

Жуков ответил на несколько вопросов, после чего стали по одному выступать присутствующие в зале стратеги, вставляя свои «пять копеек».

Даже меня, человека далеко не военного (имеющему за плечами лишь военную кафедру машиностроительного института и полтора года срочной службы в образцово-показательной учебке, после которой я дембельнулся «лейтёхой запаса») поразила основополагающая идея советской военной доктрины. Фетишем советских генералов было