– Ага, посмертно.

Ливия встретила их изнуряющей жарой. После зимнего родного холода, организм, казалось, вошел в ступор от такой смены температурного режима. Несмотря на свое явное предубеждение, Кристина отметила некое очарование города. Бенгази был оазисом в голой пустыне. Повсюду современные здания соседствовали с мечетями. На побережье Средиземного моря среди пальм возвышались отели утопающие в цветах. Совсем не было, похоже, что где-то рядом идет война. Они проехали по вполне благополучным районам, и только стоявший на одной из улиц бронетранспортер, возвращал к мрачной действительности.

Вытерев рукой, пот со лба Кристина оглядела отель. Ну, по крайней мере, вокруг не наблюдалось воронок от взрывов и стены не усыпаны дырками от пуль. Это слегка успокаивало. От аэропорта их сопровождал охранник, он был один, но вид автомата на его плече вызывал одновременно страх и спокойствие.

Распаковав вещи, она включила компьютер, надо же здесь даже есть интернет. Послав в офис сообщение о том, что они на месте Кристина сосредоточилась на подготовке к интервью. Чем быстрее они с этим покончат, тем быстрее окажутся дома.

Сидя в огромном армейском джипе, Кристина боялась смотреть в окно. То, что она видела до этого, уже с лихвой заняло ее воображение. Возвращаясь, они свернули на окраину города, так как основная дорога оказалась перекрытой повстанцами. Руины домов, пустынные улицы. Люди похожие на испуганные тени и солдаты, в бронежилетах нагоняли страх на девушку. «Как им не жарко в этой одежде и сапогах почти до колена» – некстати подумала она. Хотя, наверное, когда каждую секунду ждешь выстрела, перестаешь обращать внимание на такие мелочи как погода.

Неожиданно их машина резко остановилась.

– Что случилось? – спросили они одновременно, и Петр попытался открыть дверь.

– Оставайтесь в машине, – обернувшись, сказал водитель, который по совместительству был их охраной.

Выбравшись из машины, он медленно поднял автомат и пошел вперед. Тут же раздались выстрелы. И еще через секунду Кристина увидела, как их охранник упал на землю.

– Бежим, – Петр схватил ее за руку, вытаскивая из машины.

Они нырнули в первый попавшийся поворот и оказались на узкой улочке окруженной плотно стоящими домами.

– Давай сюда, – Петр силой толкнул ее в сторону и, преодолев три ступеньки, они спустились вниз.

Дверь оказалась не заперта, и, забежав внутрь, девушка оказалась в темном подвальном помещении. Закрыв за собой дверь, Петр оттолкнул ее к задней стенке, а сам прислонился ухом к стене в углу.

– Не дыши и сиди тихо, – прошептал он.

На улице все еще были слышны автоматные очереди. Кристина опустилась на корточки и обхватила колени руками. Все ее тело сотрясала сильная дрожь. А мозг находился в каком-то оцепенении.

Время текло очень медленно. Кристине показалось, что прошло пару часов, когда они, наконец, услышали, что стрельба закончилась. Все это время они молчали. Она так и сидела на корточках, вжавшись в стену, как будто хотела слиться с ней.

Петр подошел к ней и сев рядом, обнял за плечи.

– Посидим здесь до сумерек, а потом попробуем выбраться, хорошо, – он ласково провел по ее щеке пальцем, – Ты там как?

– А как ты думаешь, мне страшно. Я никогда раньше не видела, как убивают человека. И не хочу больше этого видеть, слышишь, не хочу, – девушка с усилием старалась подавить рыдания.

– Все будет хорошо, малышка, я тебе обещаю, – он крепче прижал ее к себе. – Давай постараемся успокоиться, до вечера еще часов шесть, хочешь, я расскажу тебе, что ни будь, чтобы скоротать время.

– Расскажи.– Кристина, вытерев слезы, взглянула на Петра.

– Вот и хорошо, ты ведь не слышала, историю о том, как я познакомился со своей женой. А это было очень романтично. Слушай. Стоял теплый сентябрь…

– Я никому про это не рассказывала, пообещай, что не скажешь, даже Лене, – Кристина с мольбой взглянула на Петра.

– Конечно, никому не скажу. Но это так необычно. Слушай, а ты уверена, что в твоих снах именно ты?

– Да, уверенна, в детстве, когда мне снилось, что меня бьют. Я просыпалась и ощущала, как болят ребра.

– Кошмар, тебе не позавидуешь, – прошептал Петр, качая головой.

– Только не смотри на меня как на сумасшедшую, пожалуйста, я этого не выдержу, – девушка вздохнула.

– Да, что ты, я не знал более здравомыслящего человека, чем ты. Просто я переживаю за тебя, с этим нелегко жить. А может ты бы обратилась к психологу, ну знаешь там гипноз и все такое.

– Я думала над этим, но понимаешь, это часть меня, и я бы не хотела бы, чтобы посторонние копались в моей голове.

– Ладно, не будем об этом, обещаю, твоя тайна умрет вместе со мной.

– Надеюсь это случиться не очень скоро, – нахмурилась Кристина.

– Так, опять мрачные мысли, расскажи лучше про приют. Я и не знал, что ты сирота. Нам всем казалось, что ты «золотая девочка», закончила престижный колледж, потом университет. Имеешь столько знакомых влиятельных людей. Теперь я хочу знать все.

«А потом он так вопил», – Кристина улыбнулась, – «Я никогда не была мстительной, прощала насмешки, даже то, что он ударил меня, но разорвать «Джейн Эйр» – мою самую любимую книжку, этого я ему не простила».

– Да, а ты страшна в гневе, буду иметь это ввиду, – Петр издал тихий смешок, – Ты сейчас видишься с Дианой?

– Нет, но мы долго переписывались, а потом, как-то все сошло на нет.

– У тебя такая увлекательная жизнь, похожа на сказку о современной золушке. Только пока без принца.

– Где ты в нашем мире принцев видел?

– Ну не надо обобщать, я вполне даже ничего, – улыбнулся Петр.

– Интересно, Елена разделяет твое мнение, – рассмеялась Кристина.

– Надеюсь, что да, – Петр внезапно стал серьезным, – Знаешь, я никому еще не говорил, но мы ждем ребенка, мы так давно мечтали о дочери. Господи, я хочу увидеть ее рождение.

Кристина вгляделась в такое знакомое лицо. Сколько времени она знала его, Петр всегда словно бы излучал оптимизм и радость. Ему было уже под сорок, но благодаря легкому отношению к жизни и добродушному характеру, выглядел он молодым мальчишкой. Кристина, сама не осознавая этого, грелась в лучах его доброты и тепла. А сейчас этот свет померк. Он тоже боится, – поняла девушка, – боится, что оставит жену сына и еще не рожденного малыша. Они оба знали, что в любой современной войне или революции журналисты могли стать разменной монетой. Их брали в заложники, убивали, обменивали на политических и военных преступников. Нет, они не должны поддаваться этому страху.

– Конечно, увидишь, – девушка нежно обняла друга за плечи – а меня пригласишь на крестины. Я так за вас рада, ты потрясающий отец, я завидую и Марку и малышке, хотелось бы, чтобы и у меня были такие родители.