Сейчас я шел навстречу собственной гибели. Как только мисс Элизабет Мередит увидит меня и откроет рот, моя песенка окажется спетой. Конечно, это не значит, что я получу пулю прямо там, в ее номере, но жить мне останется ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы доставить меня в какое-нибудь тихое, уединенное местечко.

Вопреки всем нашим планам, мною вряд ли займется Ганс Хольц. Стоттман, конечно же, обойдется без помощи иностранного гастролера. Да, не все стратегические схемы Мака отличаются безупречностью.

Основной вопрос заключается в том, как долго мне еще продолжать этот дурацкий маскарад, надеясь на чудо. Самое разумное, пожалуй, было бы закончить спектакль прямо сейчас, пока еще на сцену не вышла наша героиня. Я вполне мог справиться со Стоттманом один. Он, конечно, был подозрительным мерзавцем, но я заметил, что и ему не чужды сомнения насчет верности избранной им тактики, да и за весь долгий путь я не совершил ни одного ложного движения. Вероятность того, что он несколько расслабился, была высока. И опять же он был один.

Если действовать сейчас, пока к нему не присоединился его партнер и пока его подозрения не подтвердились, я мог бы избавиться от его общества. Позже задача станет куда более трудной, если вообще выполнимой.

С другой стороны, мне удалось установить с ним кое-какой контакт и страшно не хотелось все ломать. Если ты не умеешь выдержать свой блеф до конца, лучше не играть в покер, напомнил я себе. Лучше уж сыграть ва-банк. Господи, женщина, к которой мы едем, вполне может поскользнуться в душе и разбить себе голову или напиться до потери сознания. Наконец она может сесть в свой желтый "кадиллак" и отбыть в неведомые дали. Если ее не окажется на месте, моя готовность встретиться с ней послужит доказательством моей надежности в глазах Стоттмана. Мне просто требовалось маленькое везение.

Отель "Холидей-инн" находился в южной части города, и, стало быть, нам нужно было сделать значительный крюк. Мы потратили время, пока я выписывался из мотеля в Паско, потом долго добирались до Сиэтла, а теперь дважды заблудились, пытаясь разобраться в указателях на шоссе, обозначавших проезд к тем или иным улицам этого большого приморского города, в котором мостов и акведуков было больше, чем в Стокгольме или Венеции. В общем, когда мы подъехали к отелю, был уже двенадцатый час. Желтый "кадиллак" стоял на стоянке. Вот вам и везение.

Стоттман жестом велел мне поставить пикап возле "кадиллака". Когда мы оказались у машины, он снова навел на меня свою пушку. Я двинулся к прицепу.

- Не надо, - сказал Стоттман.

- К черту! - отмахнулся я. - Убирать грязь придется мне, а не вам.

- Вы тянете время, Нистром, - сказал он. - Вы боитесь встречи с Мередит.

- Думайте, что хотите, - пожал я плечами, - но либо я прогуляю пса, либо стреляйте в меня сразу же. Выбирайте. Вылезай, Хэнк. И не вздумай укусить этого человека. У тебя заболит живот.

Пес даже не подумал лизнуть меня. Путь был долгим, и он стремглав ринулся в кусты на встречу с природой.

- Так, а теперь что вы задумали? - спросил Стоттман, когда я сунул голову в домик.

- Хочу покормить его. Собаки, случается, едят. Эй, Принц Ганнибал, ну-ка, назад! - Пес послушно нырнул в домик. Не успел я закрыть дверь, как он жадно набросился на свой ужин. Затем я обернулся к Стоттману и сказал: - Видите, как все оказалось легко и приятно. Не облаял, не укусил. А вы, небось боялись, что он разорвет вас на части? Ладно, скотина в корале, теперь пошли к Либби и поставим все на свои места. Где там номер двадцать семь?

- Судя по машине, в этом крыле. Судя по номеру, на втором этаже.

- Умно! - восхищенно отозвался я и стал первым подниматься по лестнице в торце, а затем по коридору к номеру двадцать семь, который оказалось совсем не трудно отыскать.

- Стучите! - сказал Стоттман, держа меня под прицелом.

Я постучал. Воцарилась долгая пауза. Я хорошо помнил о наличии у Стоттмана пистолета калибра ноль двадцать пять. Я слышал истории о том, как легкие пули отклонялись толстым пальто, но такового на мне сейчас не было. Стоттман властно кивнул головой. Я было поднес руку к двери, и, словно от этого прикосновения, она мигом распахнулась. В дверях стояла женщина хорошего роста, удачного сложения и настолько хорошо за собой следившая, что про ее возраст можно лишь сказать так: старше двадцати, моложе сорока. Проявив настойчивость, я извлек из молодых людей мистера Смита информацию, смысл которой состоял в том, что ей было ровно тридцать. Темные волосы были коротко - я бы сказал, даже по-мальчишески - подстрижены, если бы это что-то значило в наш век косматых юнцов, но в ее лице и фигуре как раз ничего мальчишеского не было.

На ней по-прежнему были желтые шелковые брюки, белая кружевная блузка и желтый шелковый жакет, распахнутый так, словно она собиралась его снять, и в этот момент ей помешали. Ее наряд выдержал сегодня тяжкое испытание, да и она, судя по всему, тоже. Когда я постучал, она явно собиралась принимать ванну. Но, несмотря на усталость, запыленность и растрепанность, она все же оставалась весьма привлекательной женщиной, и в обычных обстоятельствах я был бы только рад с нею познакомиться. Сегодня, однако, я бы предпочел гремучую змею.

Пока она переводила взгляд с меня на Стоттмана и снова на меня, на ее лбу обозначилась легкая складка. Затем она сделала шаг вперед и обвила руками мне шею.

- Грант! Милый! - воскликнула она. - А я так за тебя волновалась.

Существует несколько категорий женщин, носящих имя Элизабет, и вы легко можете вычислить, к которой относится каждая из них по уменьшительному имени. На одном полюсе обитают робкие милые Бет. Когда-то я сам был женат на такой. Это было в тот период, когда я покинул секретную службу и стал зарабатывать на жизнь с помощью пишущей машинки и фотоаппарата. Что ж, такое случается с теми, кто удаляется от наших секретных дел. Потом она узнала о моем темном и грозном прошлом, и это сломало наш брак. Типичная Бет с ее сверхчувствительностью. Она отправилась в Рино, а я вернулся к Маку. С тех пор я считаю себя экспертом по имени Элизабет. В середине спектра располагаются вполне нормальные, уравновешенные девушки, которых зовут Бетти. На другом полюсе находятся крутые сексапильные дамы, именующиеся Лих или Либби. Не стану утверждать, что тут не бывает исключений, но в целом все устроено именно так.

Либби Мередит не оказалась исключением из правила. Возможно, она устала от сегодняшнего путешествия, но поцелуй, полученный мной, не свидетельствовал о признаках переутомления. К тому времени как она закончила, я со смущением признал, что под этим слегка увядшим нарядом скрывается полная сил женщина, с которой надо что-то делать, и если рядом нет кровати, то достаточно будет и большого ковра. Разумеется, сейчас это звучало несколько странно, но тем не менее, именно такое чувство я испытал.

Она чуть отпрянула и посмотрела на меня. В ее зеленых глазах сверкнули преступные огни - она, видно, вполне догадывалась о том, какой биологический эффект производила. Но Стоттман никак не мог видеть выражение ее глаз. Голос же был нежен.