— Огонь!… — истошный писк Лотара потонул в треске раздавшейся стрельбы. На одном из плотов сразу никого не осталось. Рядом дрейфовал другой. Единственный, кто оставался на нем, корчился в предсмертных судорогах.

Отто хорошо видел, как пули выбивали щепки из опустевших досок, которые продолжали по-сиротски крутиться посередине реки. Головы кричавших, стонущих, отфыркивавшихся, точно поплавки, забелели на темной поверхности. Темно-бордовые следы потянулись от них по стремнине, постепенно растворяясь в мутной речной мгле. Кто-то из упавших в воду продолжал отчаянно бороться за свою жизнь. Но беспомощное барахтанье продолжалось недолго. Всего несколько секунд. Они или выбивались из сил, или их находила очередная пуля, пущенная с обрыва.

Казалось, всех в батальоне захлестнула пьянящая волна убийства.

— Ага! Щас я тебя… — как умалишенный, кричал Хёссель, выпуская по реке длинную очередь. На этот раз его старания оказались результативными. Пули вонзились в лодку, раскромсав правый борт. Один из сидевших в лодке скорчился и плюхнулся в воду. Другие принялись растерянно вычерпывать воду, хлынувшую в пробоину.

Хёсселю этого только и надо было. Выкрикивая ругательства, он выпустил в тонущих чуть не пол-ленты. На поверхности, в растекшемся красном круговороте, остались болтаться только несколько раскуроченных досок.

Стрельба пулеметчика воодушевила сидевших в траншее. Сразу несколько глоток зарычали по-звериному, издавая что-то наподобие звериного клича.

Позиция расположившихся на обрыве была господствующей: река идеально простреливалась от противоположного берега до самой середины. Но у тех, кто сумел бы этот смертельный сектор преодолеть, появился бы шанс. Несколько прибрежных метров реки оказывались в мертвой зоне.

Они гребли изо всех сил, черпали черную воду досками и кусками деревянных крышек и еще чем придется. Они старались во что бы то ни стало добраться до этой мертвой зоны.

Но удача сегодня была явно не на стороне русских. Стало понятно, что они не рассчитали силы в борьбе с мощью речного течения. Их сносило вниз, несмотря на все попытки как можно быстрее пересечь реку. Стремительное течение в самой середине, как река в реке, держало плоты и лодки русских в своих тисках. Река, как по заказу, удерживала мишени как раз на линии обстрела, делая переправлявшихся легкой добычей для батальона.

Днестр в какие-то пару дней изменился до неузнаваемости. Когда две недели назад «пятисотые» переправлялись в этом самом месте, река была тихой и спокойной. Вдоль береговой кромки вода еще была скована льдинами. И тишина. Первые пару дней Отто не мог заснуть в построенном их отделением блиндаже, так оглушающее действовала на него эта тишина. Можно было даже расслышать совершенно дикие для войны звуки — блеяние овец, лай собак и кукареканье петухов. Они доносились из расположившегося тут же, за лесом, села. Называлось оно как-то странно, труднопроизносимо для немецкого — Пуркары. Хотя блеяние и кукареку из села прекратились очень быстро, после пары продуктовых рейдов в село со стороны штрафников и артиллеристов. Запасы вина, запрятанного в глубоких погребах запасливых крестьян, иссякали медленнее. Слишком большие бочки держали местные хозяева.

Рев летящей мины вернул Отто к действительности. Он успел присесть на корточки и вжаться в стенку траншеи. Мина легла совсем рядом. Взрывная волна дохнула по траншее, швырнув Отто вдоль стенки. Он несколько раз кувырнулся и шмякнулся о глинистое дно. Сверху, вместе с кусками земли, на него обрушилось что-то тяжелое.

Звон и глухой кровяной гул заполнили голову Отто. Отплевывая вместе со слюной набившиеся в рот земляные комья, он несколько раз тряхнул каской, пытаясь отогнать наваждение глухоты. Красные и лиловые пятна застили ему глаза. Руки и ноги были придавлены чем-то. Вольф!… Он лежал, закрыв глаза и не подавая признаков жизни.

— Вольф, Вольф… очнись… — Высвободив руку, Отто попытался высвободить ноги из-под грузного тела Вольфа.

— Вольф!… — пытаясь привести того в чувства, он схватился за его руку, прижатую шинелью к окопу. Господи… Рука, развороченная в предплечье, с торчащей, ослепительно белой локтевой костью, легко выдернулась вверх вслед за ладонью Отто.

В этот миг Вольф зашевелился и открыл глаза.

— Вольф, ты ранен… сейчас руку перехвачу… кровь остановить… — Отто попытался сдвинуть товарища на бок. Тот открыл глаза и, совсем не морщась… оттолкнулся от земли. Двумя руками! Обе они были на месте, торчали оттуда, откуда им было положено.

— Черт, Отто… Ну, и шибануло меня. Как полено полетел… Чего ты…

— Чья это? Вначале подумал — твоя… — Отто отбросил в сторону оторванную конечность.

— Похоже, Хёсселя!… — крикнул Вольф. — Рвануло как раз с его стороны.

Грохот разорвавшихся и нарастающий рев только выпущенных с левого берега мин смешался с ритмичным уханьем стреляющих гаубиц. Воздух, земля сотрясались от нескончаемого гула. Водяные столбы вырастали, и казалось, река сейчас выйдет из берегов и захлестнет мутной волной и наступавших, и оборонявшихся.

Отто, ничего не ответив Вольфу, побежал по траншее в сторону Хёсселя. Вольф оказался прав. Мина угодила прямиком в пулеметное гнездо. То, что еще несколько мгновений являлось Хёсселем, разметало по окопу. Куски кровавого месива налипли на перекореженный пулемет. Непереносимый запах паленой кожи исходил вместе с дымком от раскаленного ствола пулемета, на котором шипел ошметок человеческой кожи.

Отто отпрянул назад и чуть не сбил с ног Вольфа.

— Хёсселю уже не поможешь. Разве что собрать его конечности…

Хаген молча подобрал руку пулеметчика и перенес ближе к останкам погибшего.

В этот момент с другой стороны траншеи возник Лотар. Быстро же он научился бегать по окопам. Думает, так в него труднее попасть.

— Хаген, Вольф!… Срочно выдвинуться на правый фланг. Спуститесь к реке и разведаете ситуацию… — чем более грозным тоном Лотар хотел отдать приказ, тем писклявее у него выходило. — Русских относит вниз по течению. Они могут высадиться и зайти к нам с фланга. Хёссель отправляется с вами.

— Он уже не сможет, герр командир… — угрюмо ответил Вольф. Его явно не обрадовал приказ ротного. — Накрыло миной Хёсселя…

— А пулемет? — сплюнув от досады, спросил Лотар.

— Выведен из строя… — откликнулся Хаген. — Полностью…

— Ладно, действуйте… Если понадобится, я пришлю к вам подмогу!… — крикнул Лотар на ходу и быстро удалился, дергая плечами от грохота очередного взрыва.

Хаген, перехватив карабин, пригнулся и двинулся вдоль траншеи.

— Вперед, некогда рассиживаться…

Вольф, словно нехотя, двинулся следом.

— Ты слышал, Отто? Если понадобится… Что, интересно, имел в виду наш писклявый командир, когда говорил это «если понадобится».