Луч фонаря выхватил что-то из темноты, Виктор подошел поближе. Это оказалась дверь с каким-то странным знаком. Виктор коснулся его рукой, толкнул дверь – она была заперта. Виктор задумался. Услышав позади себя шум, он быстро спрятался за выступ стены, осторожно вглядываясь в темноту коридора.

Из глубины подземелья послышались пистолетные выстрелы, затем душераздирающие детские крики. Виктор закрыл глаза. Он снова видел клетки с больными, оборванными детьми, слышал их сдавленные стоны. Он протянул руку сквозь прутья клетки, и мальчик вцепился ему зубами в запястье…

Виктор услышал свой собственный слабый стон. Тряхнув головой, скидывая наваждение, он вышел из-за выступа и быстро пошел, освещая путь фонарем, обратно к камину. В подземелье было пусто, но если вход через камин был открыт, значит кто-то его разблокировал. Вопрос – кто? И главное – зачем?

Вскоре после того, как он вернулся в свою комнату, к нему вошла Галина, чтобы справиться о самочувствии. Заметив, какой он бледный, она тревожно сказала:

– У тебя такое лицо, словно ты призрак увидел.

– Галина Васильевна, вход в подземелье открыт! – известил ее Виктор. – Я нашел там дверь. А на ней – странный знак. Сейчас… – сказал Виктор и подошел к столу. Быстро нарисовав на листке бумаги знак «Гемини», он показал рисунок Галине. Та напряглась. Собравшись с духом, призналась:

– У твоей сестры была такая татуировка. И у остальных трех девочек, которых вы считали… умершими.

– А что она означает?

– Я не знаю, – ответила Галина, бессильно пожав плечами.

Виктор поморщился, теряя равновесие, Галина подхватила его, помогла сесть на кровать.

– Реакция на лекарство, – объяснил Виктор, насколько сам понимал. – Тамара предупреждала, что могут быть побочные эффекты.

Галина с тревогой смотрела на него. В ее характере было подвергать все сомнению. Вот и сейчас она не знала, насколько можно было доверять словам нового школьного врача. Судя по плохому самочувствию Виктора, его болезнь была намного серьезней, чем это пыталась представить Тамара, и, может быть, ему действительно была необходима госпитализация…

* * *

В это время Володя подкараулил Анну в пустом классе младших. Едва она вошла, Володя задал ей вопрос:

– Где Крылов?

– Чего ты добиваешься? – гневно прошептала Анна. – Чтобы меня и моего брата убили?

– Рано или поздно твои дружки ответят по полной, – предупредил Володя. – Я могу сделать так, что никто не узнает о твоей работе на них. Но мне нужна твоя помощь.

Володя направился к выходу из кабинета, и тогда Анна, пересилив себя, сказала:

– Никто не видел Крылова после Ночи Двух Лун. Меня послали к нему на квартиру. Мне нужно было стереть отпечатки, удалить данные из компьютера, забрать ежедневник и бумаги.

– Аня, мне нужны эти бумаги, – требовательно произнес Володя. – Обещаю, ты не пожалеешь, если мне поможешь.

Анна поджала губы, с сомнением глядя на Володю. С одной стороны, это был шанс исправить все ошибки, которые она совершила, пусть и не по своей вине. С другой – не будет ли еще большей ошибкой довериться этому мало знакомому человеку.

* * *

Время близилось к восьми вечера. Ребята занимались в библиотеке, однако мысленно они уже были в подземелье и елозили от нетерпения на своих местах, гадая, когда же их наконец отпустят.

– Макс, ты прочитал мое стихотворение? – тихо спросила Соня, подойдя к Максу.

– Чего? – обернулся на нее Макс и тут же вспомнил про крохотную записку, которую Соня передала ему в столовой. – Нет. Щас прочитаю.

Макс достал сложенный вчетверо маленький розовый листок и с выражением, громко, так чтобы слышали все, зачитал:

Идем по краю ночи мы,

Ты держишь за руку меня…

Но лишь во сне. А наяву

Одна во тьме брожу, любя.

Приди ко мне, но не во сне,

И освети мой путь во мгле. —

Трогательно, – заметил Макс под смешки ребят. – Ща за фонариком сгоняю и посвечу.

– Зачем ты так? – Соня выбежала из библиотеки со слезами на глазах.

Беги, беги, – злобно усмехнулась Она, – от смерти не убежишь.

Розовые кеды

И густая челка,

Смерть узнает, где ты,

Глупая девчонка!

Рома посмотрел вслед Соне с сочувствием. Они с Максом, конечно, были большими друзьями, но порой его жестокость по отношению к людям настолько выводила Рому из себя, что он едва сдерживался, чтобы не разругаться с ним.

Позднее, когда занятия закончились, Даша, Макс и Андрей спустились в подземелье и торопливо шли по нему в направлении операционной. Услышав какие-то звуки, они вовремя успели спрятаться за углом. Выглянув из-за него, друзья увидели, как из двери вышла Анна с двумя агентами лаборатории.

Ребята подбежали к операционной, едва Анна с агентами скрылись из виду. Первой в круглое окно на двери заглянула Даша, но тут же отшатнулась в ужасе, заглянувший после нее Максим тоже отшатнулся. Заметив их реакцию, Андрей и сам наконец заглянул в окошко: в полумраке операционной видны были очертания большого прямоугольного ящика на столе, напоминающего гроб.

– Нет-нет-нет, – пробормотал Андрей и беспомощно оглянулся на ребят, после чего спросил умоляюще: – Это ведь не гроб?

– Андрюх, держись, – скорбно произнес Макс. – Уже ничего не поделать…

Андрей закрыл голову руками, сполз спиной по двери и зарыдал. Он во всем винил себя: если бы он прислушивался к словам друзей, если бы не потерял голову из-за влюбленности и критично оценивал каждое слово Анны, возможно, он бы заставил ее проговориться и его отец сейчас был бы жив…

* * *

Вернувшись вечером в свою комнату, Володя обнаружил на кровати пухлый конверт, к нему был приклеен стикер с запиской: «Здесь все. Это может стоить мне жизни». Володя немедленно вызвал по телефону Веру.

Разбирая бумаги Крылова, которые оказались в конверте, Вера и Володя искали хоть что-то, что помогло бы им в расследовании, однако разглядывали лишь ни о чем не говорящие бумажки: счета, коммунальные платежи.

Вдруг среди всего этого бумажного хлама Володя обнаружил открытку. На ее лицевой стороне был изображен аист, несущий в клюве сверток с младенцем. Вера взяла открытку из рук Володи и прочла приписку к ней, сделанную чьим-то разборчивым почерком: «Поздравляю с появлением внука! Береги этого ребенка!»

Открытка была адресована Крылову. Просканировав ее, Вера запустила в ноутбуке программу сверки почерков. Результат оказался ошеломительным: почерк на открытке принадлежал Риттеру Вульфу.