Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фридрих Генрих Якоби (1742–1819) (об этом мыслителе написано и в предисловии к данной книге) и Фридрих Шлейермахер (1768–1834) – философы, во многом создавшие идеологию немецкого религиозного романтизма. Они оба считали, опираясь на Канта, но и споря с ним, что религия должна перестать быть совокупностью внешних или гражданских обязанностей, но стать внутренним требованием, переживанием сердца, чем-то, что порождает человеческую нравственность изнутри. При этом если Кант не доверял чувству, видя в вере в Бога требование нравственности, Бог существует, потому что существует нравственный долг, потому что мы способны поступать нравственно и повиновать нравственности свою жизнь, то Якоби и Шлейермахер, наоборот, развивали религию чувства, сердечной растроганности и сердечного воображения. Для них религия – это воспитание и человека, и всего человечества, она является фактом внутренней жизни примерно так же, как прочитанный роман становится фактом нашего нравственного самоопределения. Они, особенно Шлейермахер, и предложили рассматривать христианство в ключе романа, как рассказ о взрослении и формировании человека, который все люди должны пережить, чтобы в обществе установилась нравственность. Понятно, что они мыслили так же, как романтики. Для последних внутренняя жизнь, поддерживаемая романами или романизированной поэзией, была самым важным в мире.
Картезий – латинизированное имя Р. Декарта, учение Декарта принято называть картезианством.
Поэтому всякий, кто не знаком с историческими предпосылками моего сочинения, не будет в состоянии уловить связь между моими аргументами и мыслями; и не удивительно, если мои утверждения покажутся ему необоснованными, на какую бы твердую почву они ни опирались. Предмет моего сочинения заключает в себе общечеловеческий интерес, и не подлежит сомнению, что его основные мысли – хотя и не в том виде, в каком они выражены здесь и могут быть выражены при существующих отношениях – сделаются некогда достоянием человечества, ибо в наше время им можно только противопоставить нелепые, бессильные, противоречащие истинной сущности человека иллюзии и предрассудки.
Но я отнесся к своему предмету как к научному вопросу, как к объекту философии, и не мог отнестись к нему иначе. Исправляя заблуждения религии, теологии и умозрения, я должен был употреблять их выражения и даже пускаться в метафизику, тогда как я, собственно, отрицаю умозрение и свожу теологию к антропологии. Моя книга заключает в себе, как я уже сказал, развитое in concreto начало новой философии, не школьной, а человеческой.
Умозрение – традиционный перевод немецкого слова латинского происхождения Spekulation, спекуляция, созерцание, рассмотрение предмета исходя из тех данных, которые о нем образуются в ходе умозаключений. Примерно соответствует тому, что мы сейчас называем «мысленным экспериментом» или «моделированием процессов». В философии того времени шли споры, насколько «умозрение» допустимо в качестве философского метода.
In concreto (лат.) – конкретно, во всех подробностях. Слово «конкретный» в немецкой философии обычно означает не просто «примененный к частным случаям», но «учитывающий все частные случаи», как и «абстрактный» не просто «обобщенный с пренебрежением к подробностям», но «взятый в качестве самого показательного примера». Нужно отличать философские употребления слов от бытовых.
Христианство давно уже перестало отвечать требованиям разума и человеческой жизни и есть не что иное, как idée fixe, резко противоречащая нашим страховым обществам, железным дорогам и пароходам, нашим пинакотекам и глиптотекам, нашим театрам и физическим кабинетам.
idée fixe (фр.) – мономания, понятие, развитое в книге Жана-Этьена Доминика Эскироля «Психические заболевания» (1839). Иногда идею-фикс отличают от обсессии, тоже означающей одержимость какой-то одной мыслью или представлением: при наличии идеи-фикс человек может быть нормальным и здравым во всем остальном, пока речь не зайдет об этой идее.
Пинакотека – собрание живописи, глиптотека – собрание скульптуры и мелкой пластики. Названия разделов больших музеев, поскольку в них были представлены классические образцы, то использовались греческие термины, точнее, изобретенные в новое время по образцу греческих (в древнем греческом это были бы просто «ящик для картин» и «ящик для резных вещей»). Мнение Фейербаха, что христианство с его разделением между «небесным» и «земным» невозможно в эпоху прогресса, много раз потом оспаривалось. Так, Г. Аполлинер в поэме «Зона» (1913) заметил: «Ты только не устарело в Европе, христианство».
Религия основана на существенном различии между человеком и животным: у животных нет религии. Хотя старинные некритические зоографы и приписывали слону религиозность наряду с другими похвальными качествами, тем не менее религия слона относится к области вымысла. Кювье, один из величайших знатоков животного мира, на основании личных наблюдений ставит слона на одну ступень развития с собакой.
Строго говоря, латинское religio (от relego – перечитывание, почитание, внимание, этимология от religo – связывание заново, популярная в наших религиоведческих книгах, менее вероятна) может означать не только сознательную веру, но и вообще почтительное поведение, благоговение, внимание, уважение, и в этом специфическом смысле допустимо сказать, к примеру, что собака «религиозна» перед своим хозяином. Но Фейербах с самого начала хочет брать слова лишь в наиболее распространенном, терминологическом, а значит, и в значительной степени антропологическом смысле.
Зоографы – приверженцы описательной зоологии, древнейшие зоологи, не владевшие еще научным методом. Термин не общеупотребителен, образован по аналогии с «географы» или «биографы». В древнегреческом есть только слово «зограф» – живописец, художник, умеющий изображать человека и животных.
Жорж Леопольд Кювье (1769–1832) – французский естествоиспытатель, создатель сравнительной анатомии (сравнительного изучения организмов различных животных).
В чем же заключается существенное отличие человека от животного? Самый простой и самый общий ответ на этот вопрос: в сознании, в строгом смысле слова; ибо сознание в смысле самоощущения, силы чувственного различия и даже распознавания внешних вещей по определенным признакам свойственно и животным. Сознание в самом строгом смысле имеет место лишь там, где субъект способен понять свой род, свою сущность. Животное сознает себя как индивид, – отсюда самоощущение, – а не как род, так как для этого ему недостает сознания, происходящего от слова «знание». Сознание нераздельно со способностью к науке. Наука – это сознание рода. В жизни мы имеем дело с индивидами, в науке – с родом. Только то существо, предметом познания которого является его род, его сущность, может познавать сущность и природу других предметов и существ.
