– Вот как? – нахмурился Бабич. – Что за трюки?

– Ах, сэр!..

На лице Вайтинга появилось выражение, означавшее, что управляющий не хотел бы разглашать маленькие секреты своих клиентов.

– Смелее, Фредди, – подбодрил его Бабич. – Не думаю, что ты будешь столь деликатен, когда попросишь у меня повышения заработной платы.

– Разве я поднимал этот вопрос? – вскинул голову Вайтинг.

– А разве тебе не хочется?

– Значит ли это, сэр, что я могу…

– Об этом в другой раз, – перебил управляющего Бабич. – Сейчас мы обсуждаем манеру игры Заирова. Я ценю щепетильных людей, Фредди, но еще больше я ценю преданных мне людей. Мне кажется, что ты один из них. Или я ошибаюсь?

– Нет, сэр, – поспешно ответил Вайтинг, голос которого зазвучал глухо, словно он подавился куриной косточкой.

Бабич улыбнулся. Он любил, когда окружающие поступались своими принципами. Особенно приятно было сознавать, что они поступают так по его воле.

– Я внимательно слушаю, Фредди. Давай, выкладывай, что там с ним не так, с этим Заировым?

– Дело в том, – понизил голос Вайтинг, – что ваш соотечественник…

– Мой соотечественник – ты, – сухо напомнил Бабич. – Я – британский подданный.

– Прошу прощения. Я хотел сказать: ваш бывший соотечественник. – Заметив нетерпеливый взгляд, брошенный хозяином на часы, Вайтинг перешел на скороговорку спортивного комментатора Би-би-си. – У Заирова весьма своеобразная манера готовиться к удару. Позвольте, сэр… – Приняв от Бабича клюшку, управляющий начал постукивать ею по полу возле воображаемого мяча, глядя при этом в сторону воображаемой лунки. Голос его изменился. – Посмотрим, посмотрим, – бормотал он, – сумею ли я пробить одним ударом… Как вы считаете? Полагаете, нет? А я все-таки попытаю счастья.

– Что означает твой спектакль? – подал голос Бабич.

Вайтинг прыснул:

– Представьте себе, сэр, что мы находимся не в помещении, а на поле. Пока вы машинально смотрели вдаль вместе со мной, я незаметно подправлял мяч клюшкой. Достаточно закатить его хотя бы на небольшой бугорок, чтобы подготовиться к сильному удару. Банг, и дело сделано. После удара уже невозможно точно определить место, где лежал мяч.

– Почему же ты не объявишь во всеуслышание о том, что Заиров жульничает? – спросил Бабич.

Вайтинг покачал головой:

– Как можно, сэр? Заиров обвинит меня во лжи. Еще хорошо, если он просто натравит на меня адвокатов. А если это будут его телохранители? Видели бы вы этих горилл, сэр!

– Я видел, Фредди.

– Тогда вы меня понимаете.

– У меня предчувствие, что с ними приключится что-то нехорошее, – ханжески сказал Бабич и вздохнул, отбирая у управляющего клюшку. Прохаживаясь по комнате, он то и дело поглядывал в окно, за которым виднелись ворота клуба. – Учитывая опасную профессию этих ребят, всего можно ожидать. – Бабич остановился спиной к Вайтингу, поигрывая клюшкой, как дьявол – хвостом. – Более того, боюсь, что несчастный случай может произойти прямо на поле.

– Мистер Бабич, – воскликнул управляющий, – я законопослушный англичанин, и я не хочу неприятностей!

– Отлично понимаю тебя, Фредди. Ведь я тоже англичанин, как и ты. Подданный Ее Величества Королевы. Мы оба подданные, не так ли?

– Конечно, сэр. – Взгляд Вайтинга ускользнул в сторону.

– А у нас в Англии погода изменчива, как настроение красивой женщины, – продолжал рассуждать вслух Бабич, уставившись в окно. – То солнце, то дождь.

– Да, сэр.

– Немудрено простудиться. Как твое самочувствие, Фредди?

– Отлично, сэр.

– А вот и ошибаешься, Фредди. Ты болен.

– Нет, уверяю вас! – с жаром возразил Вайтинг. Его внимание было приковано к хозяйской клюшке, раскачивающейся из стороны в сторону. Вылитый хвост. Как будто с Люцифером общаешься.

– Не перечь мне. Я этого не люблю.

– Но сэр!..

Стремительно повернувшись вокруг оси, Бабич пристально посмотрел на управляющего клубом. Хотя клюшка скрылась из виду, сходство Бабича с дьяволом не исчезло, а, наоборот, усилилось. Причиной тому были непроницаемо черные глаза, глядящие на Вайтинга в упор. Не глаза, а два уголька, позаимствованные в пекле. В глубине их мерещились крохотные огненные точки. Более того, они, казалось, разрастались по мере того, как Бабич говорил, подчеркивая важность сказанного многозначительными паузами:

– Когда неприятности случаются с разного рода гориллами, – пауза, – никто особенно не расстраивается… Другое дело, если в беду попадает порядочный, всеми уважаемый человек. – Пауза. – По собственной глупости… Если бы он сидел дома, кутая ноги пледом, ничего бы не случилось… Так пусть сидит… Он ведь болен… Какого же черта шляться где попало?.. Глупо… Неосмотрительно…

– Я понял, сэр, – закивал внезапно осипший Вайтинг. – У меня и впрямь что-то побаливает горло. Разрешите мне отправиться домой, сэр. Прямо сейчас.

– Вот видишь, – с укором сказал Бабич, – горло болит, а ты до сих пор здесь.

– Значит, вы меня отпускаете?

– Разумеется, Фредди, – улыбнулся Бабич. – Ведь я забочусь о твоем здоровье не меньше, чем ты сам. Как только встретишь Заирова, кликни кэдди и ступай. Настоятельно рекомендую завернуть по пути в ближайший магазин.

– Зачем, сэр? – жалобно спросил Вайтинг, голова которого не только пошла кругом, но и начала быстро разогреваться от лихорадочных мыслей. Какой-то утюг, а не голова. Тостер.

– Купи себе бутылочку хорошего виски, – мягко посоветовал Бабич.

– Не понимаю, сэр. Честное слово, не понимаю.

«У меня жар, – тоскливо подумал Вайтинг, трогая лоб и переступая с ноги на ногу. – Грипп, наверное. Возможно даже – азиатский. Точнее, сибирский. Ну да, я заразился от этого чертового русского. Подданный Ее Величества? Ха-ха! Прислужник самого дьявола, вот кто он такой! Но тогда кем являюсь я сам, его менеджер?»

– Не понимаю, – повторил Вайтинг, редкие волосики которого успели загадочным образом встопорщиться.

– Экий ты болван, братец, – сказал Бабич по-русски, после чего продолжал на языке Шекспира, каким он себе этот язык представлял: – При простуде необходимо принять небольшую дозу алкоголя. Выпил, уснул, а утром как заново на свет народился. И никаких телефонных звонков.

– Каких звонков, сэр?

– В полицию, Фредди. Или ты предпочитаешь пользоваться услугами Шерлока Холмса?

– Что вы, сэр! – Вайтинг, только что ощупывавший лоб, схватился за сердце.

– Ну вот мы и достигли взаимопонимания, Фредди, – подытожил Бабич. – А при нашей следующей встрече не сочти за труд напомнить мне о том, что я обещал повысить тебе ставку. И учи русский язык. – Бабич погрозил несчастному управляющему пальцем. – Приобщайся к одной из величайших мировых культур. Мы, англичане, должны с уважением относиться к стране, родившей Толстого и Достоевского. Правда, эта же страна родила несметное количество никчемных лодырей, но мы на них найдем управу.