class="p1">Останется всего четыре условленных месяца, есть о чем говорить! Может, сама Зоя Васильевна, отдохнув и надышавшись воздухом свободы, не захочет возвращаться на работу?

Боль заставляет плакать, любовь – говорить

Сбор экскурсионной группы был назначен на девять ноль-ноль возле здания бывшего кинотеатра «Энергия».

В былые времена стены кинотеатра регулярно красились в нежно-желтый цвет – цвет утреннего нежаркого солнца, а портик будил в памяти образ богатого провинциального барского поместья.

С тех пор, как муниципалитет махнул рукой на хиреющие очаги культуры, бесхозный кинотеатр ветшал и разрушался. Но вот нашелся и ему хозяин. Дабы увеличить площадь помещения, новый владелец распорядился портик обшить стенами из ДСП, и он превратился в просторный пристрой.

Стены же всего кинотеатра были облицованы плитами насыщенного красно-коричневого цвета. Изящное, радующее самый взыскательный глаз здание превратилось в угрюмого, мрачного монстра. Цветовой кровавой гаммой оно порождало в населении мысли о фашистских застенках – у представителей старшего поколения, и о вампирах – у поколения младшего, взросшего на ужастиках.

От бывшего названия остался только логотип, но из памяти артюховцев он почему-то выпал. «Энергия» в устах горожан постепенно превратилась в «Дом вампиров» или, проще, вампирский дом.

Внутри здание было поделено перегородками на клетушки и превратилось в очередной торговый центр. Клетушки назывались бутиками, и цены стремились соответствовать высокому званию. Таким образом, форма стала соответствовать содержанию, то есть торговый центр вампирски высасывал содержимое кошельков наивных артюховцев, привлеченных высоким статусом торговых точек. Тех, кто еще верил, что высокая цена гарантирует высокое качество.

– Где сумочку купила? – интересовалась какая-нибудь девушка у подруги.

– У вампиров, – с деланным равнодушием отвечала та.

– О-о-о!!! – с бессильным отчаянием стонала девушка.

…Как любому нормальному человеку, Зое Васильевне доводилось иногда опаздывать. И, как человеку воспитанному, испытывать из-за этого неприятные ощущения. А потому она взяла себе за правило на любую встречу выходить из дома минимум за час до назначенного времени – пробки там, поломки маршруток или неожиданные встречи со знакомыми, которые судьба всегда посылает не вовремя. Именно тогда, когда ты опаздываешь, во встреченных знакомых пробуждается жгучий интерес к твоей жизни, и они настаивают на безотлагательном рассказе.

На тот же случай, если удавалось прийти раньше, чем требовалось, в сумке у нее всегда имелась книга или журнал. Зоя Васильевна отыскивала ближайшую лавочку, доставала чтиво и уносилась в иные миры и времена. На место встречи являлась за две-три минуты до назначенного срока, и никаких тебе неприятных ощущений, а наоборот, королевское чувство уверенности в себе. Таким образом она соединяла полезное с приятным.

На этот раз в запасе у нее было целых полчаса. На месте сбора уже маячили несколько фигур таких же заполошных педантов, как она, наверняка из той же возрастной категории, но Зоя Васильевна не изменила себе и не направилась знакомиться и занимать очередь. Место в путевке было указано, так что повода для волнений не имелось.

Обозрев окрестности, она обнаружила лавочку невдалеке и поспешила к ней. Сегодня у нее в сумке лежала книга, соответствующая теме экскурсии. Пару дней назад она уже начала ее читать, вернее, перечитывать. В романе красочно и подробно описывалась столица батыевой Золотой орды в Поволжском улусе – Сарай-Бату.

Первое знакомство с этой книгой произошло у Зои еще в молодости. «…Город с двумястами тысячами разноязычного населения – и владычествующего, монголо-татарского, и насильно согнанного татарами со всех концов мира, – читала она. – Это была поистине сокровищница бездонная, непрерывно наполняемая военным грабежом и торговлей, – сокровищница не только золота, серебра, хлеба, труда, чужих достояний, но и обломков чужой, великой культуры, награбленных на Востоке и Западе и сваленных без разбору, в диком, но своеобразном беспорядке, в бездонную кладовую забайкальского хищника, угнездившегося на Волге».

Отрываясь временами от текста, она поглядывала в сторону все прибывающих экскурсантов. Автобус уже подкатил, но внутрь пассажиров пока не впускали. Наконец, ее верная старенькая «нокия» дала понять, что пора, продемонстрировав крупные цифры 8.55 (за что Зоя Васильевна ее и любила – можно увидеть время и без очков).

Группа оказалась разновозрастной. Загрузившись, экскурсанты принялись исподтишка разглядывать друг друга – коллектив образовался хоть и временный, но путь предстоял неблизкий, ехать четыре часа, да обратно столько же. Надо же знать, кого Бог послал в попутчики.

Экскурсовод, немолодой солидный мужчина, как выяснилось позже – преподаватель истории, не спешил грузить экскурсантов историческими фактами и анекдотами, датами и легендами, пока не выехали за черту города. Текст, который он должен был вложить в головы, вернее, сначала в уши своих сегодняшних слушателей (а там уж как получится), был обкатан и выверен многократно – на каждый километр дороги энная порция информации. А пока пусть разглядывают артюховские пейзажи, если еще на них не нагляделись.

Он тоже наметанным взглядом охватывал свою сегодняшнюю аудиторию, определяя, кто будет его благодарным слушателем, кто не поднимет головы от планшета с игрушкой, а кто – всю дорогу станет жевать, распространяя на весь салон запах колбасы. Насчёт выпить в путёвке недвусмысленно мелким шрифтом предупреждалось: за употребление спиртных напитков – высадка. Здоровенный детина за рулем и, как выяснилось, еще один – в салоне, выступали гарантами порядка.

Кресло Зои Васильевны располагалось в конце салона, но, приблизившись, она обнаружила сидящего на ее законном месте мужчину. Мелкие пакости начинались, а как же иначе! По-другому с ней не бывает!

Но паника не успела овладеть ею. Мужчина, узрев затормозившую перед его креслом пожилую даму, вскочил и, прижимая руки к сердцу, горячо залопотал.

Не мальчик, но и далеко не старик – так, сорок с чем-нибудь, ближе к пятидесяти. Простоватой, но приятной внешности мужик. Он просил поменяться местами. Зоя Васильевна слушала недоверчиво, но подвоха пока не улавливала. Место, ей предлагаемое, располагалось в центре салона, в то время как ее законное – прямо над задним колесом. Когда автобус свернул бы на степную, хоть и накатанную летом дорогу, пришлось бы изрядно потрястись на камнях и конкретно попрыгать на ухабах.

Над соседним креслом, рядом с тем, что предлагали ей, торчала женская головка с замысловатой прической – следовательно, женщина не старая. Почти у всех ровесниц Зои Васильевны стрижка «шапочка». Парикмахерши даже не спрашивают, как стричь, если в кресло садится артюховка в преклонных годах. Странно, почему далеко не ветхий мужик отказывается от соседства с дамой, может быть, очень даже ничего из себя?

Пока подвоха не просматривалось, но если бы даже все обстояло наоборот, она бы согласилась. За свою долгую