непочатый край, — сказал он это так страдальчески, обходя меня по кругу, и прикидывая, сколько же ему придётся потратить времени на моё "грандиозное" преображение.

— Нам пока, чтобы ты прикинул, до часа икс, ещё есть время, — отозвался Дима, доставая телефон, отвечая на звонок. — Да. Нет. Мы же договорились. — Жёстко, кому-то ответил Дима, отходя подальше от меня. Я даже обернулась. От неожиданности, что он ТАК может разговаривать. Жёстко. Человек-загадка. Я хотела ещё послушать, но меня уже начали настойчиво уводить в другой зал, причитая, какие же у меня секущиеся концы, и кое-кто не может на это смотреть без боли.

Мне даже предложили кофе с круассаном, услышав трели моего желудка. А потом усадили в кресло, накинув на плечи защитный то ли фартук, то ли покрывало, и принялись священнодействовать. Пару раз я клевала носом, даже засыпала. Всегда расслабляюсь, когда делают массаж головы. Будь то массирование, или расчёсывание. Всех действий я не видела, и даже не представляла, что с моими волосами сделали. Мне если честно, было ужё всё равно. Лишь бы дали поспать. После же, когда их высушили и придали форму "каскад водопада", как мне объяснили знающие люди, принялись за макияж. Эта процедура заняла меньше времени, чем причёска.

От усталости и всего остального, я уже хотела прибить Диму, и сделала бы задуманное, если бы он был в поле моего зрения, но я его не видела. Даже не слышала. Точно уже свалил куда-то. Оставив меня в лапах этого страдальца, который сейчас сидел на диванчике, отдыхая от трудов праведных, попивая какой-то чай, настоянный на экзотических травках. Когда всё закончилось и кресло, на котором я старалась не уснуть, повернули к зеркалу, то я даже не сразу сообразила, что та "Ничего себе красотка!" — это я.

Как мне объяснил довольный Михаил, видя мой восторг, что здесь проработана техника балаяж, делая волосы насыщенными, с плавным переходом цвета от натурально русого, до холодного блондина. Длину укорачивать сильно не стали, освежив концы, над которыми долго стенал, этот рыцарь ножниц, почётный расчёсконосец, кавалер ордена "Я сделал всё, что мог, и даже больше!". Ну а лицо с помощью корректировки немного преобразили, но оставили узнаваемым, оттенили мои серые глаза, сделали акцент на скулы и губы. Вроде всеми такими средствами сама пользуюсь, вернее, пользовалась, пока мне не стало всё равно, а всё же умение красиво рисовать стрелки так и не приобрела.

Наконец-то я могла встать и размять немного затёкшее тело, от двухчасового сидения. Моё отражение довольно мне улыбнулось. Я даже подошла поближе, чтобы немного детально рассмотреть. "Если бы меня сейчас увидел Эдуард, то точно бы не променял на Адель" — подумала я с грустью. И тут же решила запретить себе даже думать о нём. Дважды в одну реку не войти, как говорили восточные мудрецы. Как вдруг услышала за восхищённый возглас спиной:

— Ого!

Я резко обернулась, чуть не подпрыгнув, от неожиданности. Ведь Димы с минуту назад здесь ещё не было. От его взгляда даже мурашки совершили велопробег, и вернулись на исходную позицию.

— Чудесно, — его голос на мгновение дрогнул, — выглядишь.

— Спасибо, — мне всегда было сложно принимать комплименты. Считала, что они не заслуженны. И человек просто, хочет сказать приятное, не имея ввиду того, что говорит. Так, для связки слов, либо что-то получить.

— А ты говорил, что мне будет не под силу, — разрушив незримое притяжение между нами, похвалился Михаил.

— Ты, друг, талантлив, — похвалил его Воронцов без тени лести, смутив довольного стилиста. Потом подошёл ко мне. Пристально смотря в глаза, что мне даже стало больно и я их отвела, чуть было машинально не потёрла их, но вовремя вспомнила, про старании девушки-визажиста. Моя рука так и зависла в воздухе, а потом её осторожно опустили, сжав покрепче, чем того следовало. Глаза поднимать, на рядом, почти вплотную стоявшего мужчину — не хотелось. Потом я услышала шёпот:

— Идём.

И мы направились к выходу.

Очнувшись, я помахала всем рукой и пробормотала, как можно громче "До свидания".

На улице к этому времени совсем стемнело, и стало гораздо прохладнее. Я ещё мысленно похвалила себя, за то, что одела немного длинное пальто, простого покроя, светло-бежевого оттенка, и сейчас весенняя прохлада приводила меня в чувства. Свежий воздух, после запаха краски был так упоительно хорош.

Меня всё ещё держали за руку. Кто бы мог подумать, что у парня такие горячие руки. Невольно даже напросилась картинка эротического содержания, от которой срочно пришлось отмахиваться.

В машину я садилась в полной уверенности, что вот уж теперь то меня отвезут домой, укуталась поплотнее в драповую ткань, я прикрыла глаза и задремала.

И это было моей ошибкой.

Не стоило, совсем, даже на минуточку прикрывать глаза и так доверчиво расслабляться. Это же надо было додуматься и плюнуть на всё, чтобы взять и уехать в горы! Вернее в ущелье "Яблочная долина", на которой тусуются романтические парочки, взирая на огни ночного города с приличной высоты. И не только любуются красотами. Эта возвышенность носит и второе, куда менее приличное название. "Долина любви", если быть предельно корректным. Я сначала ошалела, когда открыла глаза. Мы поднимались по крутому склону и от местами неважного асфальта, из-за которых пару раз машину существенно тряхнуло — я проснулась.

— Какого лешего ты тут забыл?! — с испугом я спросила сосредоточенного Диму. Он сейчас не вёл машину вальяжно, то одной рукой, то другой, на данный момент этот невообразимый идиот, держал руль двумя руками и пристально следил за дорогой.

— О! — неизвестно чему обрадовался он. — Проснулась!

И даже не посмотрел в мою сторону, мы как раз поднимались и шли на поворот. У меня даже уши начало понемногу закладывать.

— Ты же должен был отвезти меня домой! — и мысленно про себя обозвала его скотиной. Я так была зла, что даже испуг, который проснулся вместе со мной, временно забылся.

— Я тебя предупреждал, что нам надо заехать в пару мест? — спросил он веселясь.

— И? — я что-то начала припоминать такое, но о том, куда мы ещё поедем помимо салона я была не в курсе. — Про горы ты мне ничего не говорил! — перешла я на повышенный тон.

— Но ведь ты и не спрашивала, — фыркнул он, выруливая на площадку, не беспокоясь о том, что припарковался он как попало. И заглушил мотор. Пока я думала, что реально даже не задумалась, чтобы поинтересоваться, на счёт второго места, кое-кто уже успел отстегнуть ремень безопасности.

— А ты милая, когда такая злая и задумчивая, — рассмеялся он