– Дети, сегодня утром к нам приедут доктора, чтобы…

Но она не смогла договорить, потому что тут вдруг вскочил Аньян.

– Доктора? – закричал Аньян. – Я не хочу идти к докторам! Я не пойду к докторам! Я пожалуюсь! И вообще, я не могу идти к докторам, я болею!

Учительница постучала линейкой по столу, и, пока Аньян плакал, она продолжала:

– Нет никаких причин поднимать панику и вести себя как маленькие. Доктора просто сделают вам рентген, это совсем не больно и…

– А мне сказали, – перебил её Альцест, – что они приедут, чтобы вырезать нам аппендицит! Я хочу аппендицит, а на рентген не пойду!

– Аппендицит? – закричал Аньян и стал кататься по полу.

Учительница рассердилась, ещё раз постучала линейкой по столу, велела Аньяну успокоиться, если он не хочет, чтобы она ему поставила «ноль» по географии (у нас как раз должна была быть география), и ещё обещала, что первого, кто откроет рот, она выставит из школы вон. После этого никто, кроме самой учительницы, больше ничего не говорил.

– Так вот, – продолжила она, – рентген – это просто такая фотография, чтобы можно было посмотреть, в порядке ли у вас лёгкие. Впрочем, вам наверняка уже делали рентген, и все вы знаете, что это такое. И нечего устраивать такое безобразие, это совершенно ни к чему.

– Но, мадемуазель, – начал Клотер, – мои лёгкие…

– Оставь свои лёгкие в покое, иди лучше к доске и расскажи нам, что ты знаешь о притоках Луары, – велела учительница.

Только Клотера закончили спрашивать и он отправился в угол, как вошёл Бульон.

– Сейчас очередь вашего класса, мадемуазель, – сообщил Бульон.

– Отлично, – сказала учительница. – Всем тихо встать и построиться.

– Даже наказанным? – спросил Клотер из своего угла.

Но учительница не смогла ему ответить, потому что Аньян снова принялся плакать и кричать, что он не пойдёт, и что, если бы его предупредили, он бы принёс записку от родителей, и что он её принесёт завтра. Он держался за свою парту обеими руками, а ногами брыкался во все стороны. Учительница вздохнула и подошла к нему.

– Послушай, Аньян, – сказала она. – Я уверяю тебя, что нечего бояться. Доктора до тебя даже не дотронутся. И потом, ты увидишь, что это даже весело: они приехали в большом фургоне, а в этот фургон заходишь по маленькой лесенке. Там внутри так красиво, ты такого никогда ещё не видел. И вот ещё что, послушай: если ты будешь хорошо себя вести, я тебе обещаю, что вызову тебя к доске и спрошу по арифметике.

– На дроби? – уточнил Аньян.

Учительница ему пообещала, что да, на дроби, и тогда Аньян выпустил парту и построился вместе с нами, но ужасно дрожал и всё время тихонько подвывал: «У-у-у».

Когда мы спустились во двор, навстречу нам попались старшие, которые возвращались к себе в класс.

– Эй! Это больно? – спросил их Жоффруа.

– Ужасно! – ответил один из старших. – Жжёт, колется, царапается, а потом они берутся за такие огромные ножницы, и повсюду кровь!

И все старшие захохотали и ушли, а Аньян стал кататься по земле, ему стало плохо, и Бульону пришлось взять его на руки и унести в медпункт.

Около дверей школы стоял белый фургон, ужасно большой, позади у него была маленькая лесенка, чтобы заходить внутрь, а другая была сбоку спереди, чтобы выходить. Классный фургон!

Директор разговаривал с доктором, на котором был надет белый передник.

– Это те самые, – предупредил его директор, показывая на нас, – те, про которых я вам говорил.

– Не беспокойтесь, господин директор, – улыбнулся доктор, – мы привыкли, с нами они будут вести себя как паиньки. Всё пройдёт тихо и спокойно.

Но тут раздались ужасные крики: это вернулся Бульон, тащивший за руку Аньяна.

– Я думаю, – сказал Бульон, – что вам следует начать с этого, он немного нервничает.

Тогда один из докторов взял Аньяна на руки, а Аньян брыкался и вопил, чтобы его немедленно отпустили, что ему обещали, что доктора до него даже не дотронутся, что все кругом врут и что он пожалуется в полицию. Потом доктор зашёл в фургон вместе с Аньяном, ещё некоторое время были слышны крики, а потом чей-то голос громко сказал: «Не шевелись! А если будешь ещё брыкаться, я тебя заберу в больницу!» Потом послышалось: «У-у-у», а ещё через пару минут мы увидели Аньяна, который, широко улыбаясь, вышел через дверь сбоку фургона и бегом припустил обратно в школу.

– Так, – объявил один из докторов, вытирая лицо. – Первые пятеро – вперёд! Как маленькие солдаты!

Но никто не тронулся с места, поэтому доктор сам показал пальцем на пятерых.

– Ты, ты, ты, ты и ты, – велел доктор.

– Почему мы, а не он? – спросил Жоффруа, показывая на Альцеста.

– Ага! – поддержали мы – Руфюс, Клотер, Мексан и я.

– Доктор сказал: «Ты, ты, ты, ты и ты», – ответил Альцест. – Он не сказал, что это буду я. Так вот, значит, идти тебе, тебе, тебе, тебе и тебе! А не мне!

– Да? Раз так, раз ты не пойдёшь, то ни он, ни он, ни он, ни он, ни я тоже туда не пойдём! – заявил Жоффруа.

– Может, уже хватит?! – закричал доктор. – Давайте-ка, вы пятеро, залезайте! И быстро!

Пришлось нам пойти, и в фургоне оказалось всё очень здорово. Доктор записал наши фамилии, нам велели снять рубашки и поставили одного за другим за куском какого-то стекла, а потом сказали, что уже всё и чтобы мы опять надевали рубашки.

– Классный фургончик! – оценил Руфюс.

– Видел там маленький столик? – спросил Клотер.

– Здорово, наверное, на таком путешествовать! – заметил я.

– А как тут всё это делается? – поинтересовался Мексан.

– Не трогайте ничего! – опять закричал доктор. – И выходите! Мы торопимся! Давайте живо… Нет, не через заднюю дверь! Туда! Туда!

Из-за того что Жоффруа, Клотер и Мексан пошли к задней двери, чтобы выйти, получилась небольшая путаница с теми ребятами, которые в это время только заходили. Потом доктор, который стоял у задней двери, поймал Руфюса, который обошёл вокруг фургона и собирался зайти во второй раз. Доктор спросил, не ему ли уже только что сделали рентген.

– Нет, – сказал Альцест, – это мне уже сделали.

– Как тебя зовут? – спросил доктор.

– Руфюс, – ответил Альцест.

– Мне, наверное, будет больно! – захныкал Руфюс.

– Эй, вы, там! Не смейте заходить через переднюю дверь! – опять закричал доктор.