Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Спасибо, Фархад.
Тихо шепчет. Смотрю на нее снизу вверх, а Вика глаза прячет.
— Идем.
Мой твердый голос. Резко поднимаюсь на ноги. Помогаю сумасбродной Росс встать, вывожу на улицу. Я отпускаю водителя, лично за рулем поеду. Вика морщится от солнца, смотрит на моих охранников во дворе. Открываю дверцу авто, девушка усаживается на заднее сиденье.
— Фархад, включи кондиционер, пожалуйста.
— Нет, тебя продует.
— Жарко, пистец.
— Открой окно.
Какие бы бредни не рассказывала Вика, я обязательно узнаю, кто настоящий отец ребенка. Я сделаю тест ДНК. А пока, нельзя рисковать здоровьем будущей матери.
Мы выезжаем на главную трассу. Можно и за соточку гнать, однако впервые, придерживаюсь правил. С особым вниманием смотрю по зеркалам. Вдвойне особенным, как Вика пытается незаметно ковырнуть в носу.
На пол пути замечаю огромные черные внедорожники, что полностью блокируют движение. Я вижу ублюдка Росса. Все тот же, ни капли не изменился. Немыслимая футболка, странной расцветки и джинсы. Рваные, неподобающие человеку, серьезному бизнесмену.
Росс стоит достаточно далеко от своих греческих помощников. По среди трассы.
И я прибавляю скорости. А Вика сзади кричит. Я, до белых костей сжимаю пальцами руль. А Вика, отчаянно бьет меня по плечу.
Ничего не вижу, только глаза ублюдка. Совсем близко. Нога в пол. Автомобиль по инерции трет шины еще несколько метров, оставляет за собой черный дым. Почти сбил, сантиметров десять осталось.
Старший Росс с размаха бьет кулаком по капоту. Его сестра истерично заливается визгом.
— Сиди здесь. Только попробуй, дернуться.
Я выхожу из машины, сразу блокирую на все замки. Я шагаю к Россу и, по венам, будто огонь разливается. Но сегодня мне придется сдержаться. Наступить самому себе на горло. Руки прячу в карманы. Сейчас бы, для надежности веревками связать, но да ладно. Безумный Росс, с безумными глазами, полетает ко мне.
— С хрена-ли прогуляли? Я говорил, говорил тебе, Фархад, вернуть мне сестру или нет?!
— Остынь.
— Остынешь ты, Засранец!
— А знаешь, Жень, куда я повез Вику? В клинику.
Старший Росс замирает вкопано. Сначала бледнеет, но после, начинает покрываться красными пятнами. Его карие глаза, точно такие же, как у сестры, округляются. Он срывается с места, хватает меня за края пиджака.
— Что ты с ней сделал? Отвечай!
— Женскую клинику, Росс. Вика беременна. Девятый месяц. Возможно, отец я, возможно, кто-то другой. Она говорит, с двумя спала.
Глаза ублюдка наливаются кровью. Я невозмутим и спокоен. Плевать на агонию Росса, и вопли. Я спокоен, для меня, куда поважнее, ребенок и Вика…
— Чего? Ты трахал мою сестру? Совсем ахренел, Фархад?! Она в положении? Врала мне? Да?
Виктория.
Ох…
Ладонью, с силой давлю в грудь, а душа не на месте. Второй рукой, царапаю чертовы сиденья Фархадовской тачки.
Перед глазами мужчины. Злющие, особенно брат. Никогда не видела его таким. Еще чуть-чуть, и вспыхнет. В пепел сожжет Алиева. Он силой хватает за края пиджака Надменного. Трясет, а Фархад и не сопротивляется. Что-то кричит, но слов не разобрать.
Страшно мне, тревожно.
Пара секунд и брат замирает. Скалой каменной. Он медленно округляет глаза, настолько, что мне, кажется, выпадут. Он смотрит на Фархада, а потом резко на меня. И этот энергетический импульс, кинутый Женькой, огненным шаром, летит в мою сторону. Молниеносно просачивается через лобовое стекло. В аккурат бьет. Прямо в голову.
Откидываюсь на спинку, двумя ладошками обнимаю Кармия Росса. Мужчины, о чем говорят. Долго. Достаточно долго, чтобы я начала ощущать тахикардию. Ненавижу ожидание. Я не знаю, как старший брат отреагирует на мою беременность, но думаю, простит. Женька добрый, он любит меня, больше жизни. Да. Совершенно точно.
Я подкуплю какого-нибудь парнишку. Трусы отдам, последние, лишь бы согласился притвориться отцом.
А Женька снова щурится, кривится в ухмылке. Резко срывается с места, плечом толкает Фархада. Брат двигается прямо на меня, сокрушающим вихрем. Родной мой. Взрывная кровь семьи Росс. Заберет из рук Алиева. Домой вернет. И как же легко становится, Боже.
Женька останавливается напротив моего окна и замирает. Его грудь, раз за разом, вздымается от частого дыхания. Один удар. Стук по стеклу, чуть задетого тонировкой.
— Ах, ты, говнюк!
Повторюсь. Единожды. Четким жестом он показывает мне фак. Жмет комбинацию к стеклу чтобы получше увидела.
— Хрен тебе! Поняла? Обманщица сраная.
— Женя! Забери, забери меня домой!
Отчаянно колочу ладошками по стеклу, а ему пофиг. Моему брату пофиг. Абсурд! Он просто разворачивается и уходит. Вот так.
Успевает перекинуться парой слов с Фархадом, а потом вовсе, садится в машину и, как сумасшедший, трет колесами по асфальту. На дрифте несется мимо авто Фархада. Оставляет мне на прощание клубы выхлопных газов. Греческие ребятки за ним. И плевать они хотели на Викторию Росс.
— Это что за шуточки, Алиев? Что ты ему сказал?
— Правду.
И, еп твою мать, закрываю ладошками лицо, чуть не вою. Фархад спокойненько заводит тачку и также спокойненько, продолжает везти меня в клинику.
— Всю-всю?
— Да.
— А брат чего?
— Ответил, что с Брехушами дел иметь не хочет. И это не мои слова, цитирую.
Справедливо. Однако мог бы не так жестко. Мог бы настоять и вернуть к себе. Под задницу, что ли, пнуть. Не сейчас, конечно. Позже. Но нет. Упертый старший брат.
Мы двигаемся по трассе и уже подъезжаем к городу. Рассматриваю знакомые места, сердечко ёкает, когда вижу ту самую улицу, где когда-то жила.
Фархад безмолвен. О чем-то думает всю дорогу. Он слишком напряжен, его руки до сих пор давят на руль так, что вот-вот разломят.
Перед глазами белоснежное здание частной клиники. Здесь консультация, а чуть дальше во дворе, родильное отделение. Здесь появляются на свет наследники местных депутатов, бизнесменов. Организация ничем не уступает заграничной.
Фархад глушит мотор и выходит из машины. Он открывает мою дверь и подает руку. Корячусь, с трудом, но вываливаюсь, сама, без помощи.
— Уймись, Виктория. Довольно уже революций. Я стараюсь вести себя сдержанно, прошу того же с твоей стороны.
— Тебя никто не просил об этом.
А Фархада паралич схватывает. Он слишком горяч и страстен. В его теле огонь вместо крови. И кто бы знал, как Алиеву сложно скрывать эмоции. Трясет аж всего. Корежит. Покорных любит женщин, невинных, а не Викторию Росс. Занозу.