— Нет! — Ласси бросилась вперед, но заколдованный медведь заступил ей дорогу.

— Забирайся на спину, — проворчал он.

— Мы должны ему помочь.

— Он мертв. Полезай, — отозвался медведь, по-прежнему загораживая путь. Когда она заколебалась, он повернул голову и оскалил зубы. — Ты хотела богатства для семьи. Вот.

Ласси опустила голову. Она слышала, как ее брат Аскеладден карабкается по склону расселины к своей добыче. Он отвезет шкуру в Христианию, и из нее сделают шубу для короля. И Аскеладден станет богат и знаменит, в точности как они с Фридой всегда мечтали.

В точности как попросила ласси.

— Будь мудрее в своих желаниях, — сказал медведь, угадав ее мысли.

Подавленная, ласси забралась ему на спину, и исбьорн пустился бежать прочь от расселины. Он бежал все быстрее и быстрее, и ласси посматривала на землю справа, где рядом с ними несся Ролло. Ей с трудом верилось, что медведь, громадное неуклюжее животное, способен мчаться так быстро. И что у ее собственного любимого волка хватает сил не отставать.

Холодный ветер выжимал слезы из глаз и задувал их под капюшон, отчего у ласси промокли волосы на висках. Черные деревья слились в непрерывную мутную полосу, и тут она увидела, что Ролло отстает.

— Подожди, стой! — закричала она и заколотила кулачком по медвежьему плечу. — Ролло. Ему не угнаться!

Медведь остановился, немного проскользив по снегу, и недовольно фыркнул:

— Надо еще быстрее.

Целую минуту они ждали, пока Ролло их догонит, а он, добежав, с хрипом рухнул на бок в снег.

— Тебе придется нести и его тоже, — сказала ласси медведю.

— Не могу. Не удержится, — возразил исбьорн. — Оставим.

— Ни за что. Я сказала тебе: или Ролло идет со мной, или я не иду. — Она упрямо сложила руки на груди, хотя медведь и не мог ее видеть. — Пойдешь медленнее.

Медведь вздохнул, всколыхнувшись всем телом, и Ласси едва не соскользнула с его спины на снег. Ролло поднялся на ноги, стараясь показать, что готов бежать дальше, но бока у него все еще ходили ходуном из-за сбившегося дыхания.

Исбьорн повернул голову и оказался нос к носу с волком. Ласси оцепенела, вспомнив, что точно так же он смотрел на другого медведя, того, кого принесли в жертву ради нее и благополучия ее семьи.

Но на сей раз исбьорн не стал разговаривать. Черные глаза уставились в золотые, и в глубине глотки медведя зародился негромкий певучий звук. Уши у Ролло встали торчком, шерсть поднялась дыбом. Затем медведь отвел взгляд, а волк встряхнулся, вывесив язык, и задышал совершенно свободно.

— Я могу бежать всю ночь, — заявил Ролло. — Замечательно себя чувствую. — Он потянулся и по-кошачьи выгнул спину.

— Хорошо. В путь.

И исбьорн снова помчался, покрывая заснеженную местность еще быстрее, чем прежде. Ласси припала к его спине, вцепившись обеими руками в мех и стиснув коленями его грудную клетку. Она лишь раз глянула на Ролло, который бежал рядом с медведем так же легко, как если бы гонялся за кроликом по двору. После этого она уже не осмеливалась смотреть. Ветер так и норовил оторвать ее от медвежьей спины, стоило чуть приподнять голову. Ласси зарылась лицом в теплый мех и намертво вцепилась в него, а медведь бежал вверх и вниз по холмам, петлял между деревьями, а однажды гигантским прыжком перемахнул реку.

Они неслись все быстрей, холмы превращались в горы, и медведь мчался по крутым каменным склонам, словно по равнине, да и Ролло не отставал. Солнце село и снова встало, и они вошли в лес, такой густой, что ласси не могла отличить ночь ото дня, но медведь не сбавил шага, и волк тоже. Девушка спала несколько часов, а то и несколько дней, пока не почувствовала, что медведь замедляет ход.

Когда скорость упала настолько, что ласси смогла поднять голову и оглядеться, она даже не поняла, где они оказались. Острые пики и горы ее родного края, темные от деревьев, исчезли. Вместо этого перед ними раскинулась белая равнина, покрытая глубоким снегом. К западу вздымался высокий утес, и на его вершине ласси разглядела нечто сверкающее, зеленовато-белое, похожее на корону на голове великана.

— Теперь это твой дом, — сказал исбьорн.

— Идем! — прокричал Ролло и бросился через снежную равнину, повизгивая, словно щенок.

Медведь испустил рев, который вполне мог сойти за смех, и двинулся следом. Ласси снова вжалась лицом в мех, а ветер вцепился ей в плечи.

«Что ж, по крайней мере, Ролло доволен, — подумала она. — А семья разбогатеет. Только это и важно». Она не хотела признаваться самой себе, но новизна приключения — заколдованный медведь, жизнь во дворце — иссякла.

Девушку обуял ужас.

Путь до утеса, на котором стоял дворец, занял больше времени, чем думала ласси. Они шли уже неведомо сколько дней. Когда достигли подножия утеса, спускалась ночь. Белая равнина была настолько плоской и лишенной приметных деталей, что ласси недооценила ее размеры. Ролло обогнал медведя и, дыша чуть тяжелее обычного, остановился у начала крутой тропинки, обвивавшей холм.

— За мной, — велел медведь Ролло.

Теперь он обращался с волком гораздо теплее. Похоже, долгая гонка через равнину сдружила их.

Пока медведь поднимался по тропе, ласси выпрямилась и стала осматриваться. Тропа была достаточно широкой для медведя и гладкой, как зеркало. Девушка даже разглядела в ней свое отражение. К ее изумлению, утес оказался вовсе не каменным, а ледяным — всюду, кроме тропы, гладкий зеленый лед покрывала белая снежная крупа. Пик имел на удивление правильную форму, тропа поражала гладкостью. У ласси закралось подозрение, уж не рукотворные ли они. Но чьих это рук дело? У кого хватило могущества создать гору изо льда?

Последний вопрос она произнесла вслух, и медведь ответил ей:

— У нее.

Тропа вилась вокруг холма, и теперь девушка видела, что белая снежная равнина простирается во все стороны до самого горизонта.

— Она настолько могущественна.

— Кто?

Но медведь не отозвался.

Когда они добрались до вершины, совсем стемнело и взошла луна. Дворец оказался ненамного уже утеса: вокруг его основания шла лишь узкая тропка. Ласси ахнула, увидев, что и сам дворец выстроен из зеленого льда, хотя массивные двери кованого золота были украшены алмазами и рубинами величиной с гусиное яйцо.

Исбьорн шагнул к дверям и рыкнул. Створки распахнулись. Они вошли в просторный зал, увешанный шелковыми знаменами со странной эмблемой: жемчужно-белый медведь на синем фоне, по одну сторону от него золотое солнце, а по другую — серебряная луна. Под ногами у медведя помещался вызывающий беспокойство символ, похожий на пилу или зазубренный нож, вышитый черным.