сентябрь 1941)

Тоннио,

До чего я глупая овечка, только сегодня сообразила, что можно передавать письма в Нью-Йорк.

Очень грустно писать в пустоту! Ни разу я не получила ответа на свои письма. А вы мне сказали перед отъездом[119], что вашим утешением вместо молитвы будут мои частые письма к вам. Я писала вам письма, кто их получал? Кто их рвал? Я так горевала и говорила себе: он мне что-то ответит. Я разорилась на телеграммы. Вы хоть что-то получили? Я была такая потерянная, переходила из больницы в больницу. Месяц (сорок дней)[120] я была на карантине из-за скарлатины. От вас ничего… Твоя мама приехала ко мне один раз, ближе к концу[121]. Я была так счастлива увидеть знакомое лицо! В Канне нет больницы для заразных болезней, и я лежала в гараже одной из больниц, за мной ходила монахиня, специалист по инфекциям. Когда я подписала опросный лист: Консуэло де С., она сказала: «Меня тоже зовут Консуэло, я родилась в Барселоне, но теперь я сестра Мария-Тереза». Как же я к ней привязалась! С ней я исцелилась от множества вещей. Несмотря на слабость после скарлатины, астму и алюмин, я не сдаюсь. Сейчас я мученица из-за зубной боли. Но меня очень хорошо полечил дантист дядюшек Фонсколомб[122]. Они неинтересные, эти дядюшки, но добрые.

Сегодня я телеграфировала Бретону[123] и попросила его повидаться с тобой. Необходимо, чтобы ты сам поехал в Вашингтон, пошел в Государственный департамент и лично заполнил анкеты. Надеюсь, с их помощью ты получишь для меня визу. Я больше не могу здесь оставаться. Больше не хочу.

Я спала, и твой звонок разбудил меня. Я хочу яркого света, чтобы все видеть, хочу настоящие туфли, чтобы в них ходить, – в туфлях на деревянной подошве я ходить не умею, босиком только мелкими шажками и тогда похожа на китайскую сироту.

Для меня великий праздник писать вам, дорогой Месье!

Без вас земля сера и однообразна! Музыка – похоронное пение, конец света. Я не хочу мечтать о вас, потому что боюсь умереть от радости и тоски. А что, если мы и вправду найдем ритм Тоннио Консуэло… Консуэло Тоннио, чтобы лететь в диком танце среди опасностей, и не будем падать в пропасти. Может быть! Я всем сердцем готова.

Я начала понемногу улучшать свой английский, вы увидите сами. Я надеюсь, благодаря моей звезде, звезде-подруге, которая говорила со мной на террасе нашего домика на улице Тагль[124], когда вы не хотели сказать двух слов, и вообще не хотели слов, погрузившись в свой полет, погрузившись в самого себя. Звезда мне сказала, что ее свет и ее дружба ко мне, как ваше сердце, их нужно любить, чтобы ими владеть.

Тоннио, это возможно?

Чудо из чудес. Скоро я стану Таволгой. Красавицей, вопреки жестокому миру и глупым баранам, глупым и злым. Таволга погибла – она мертва. Красавицу поведут гулять по зеленой траве, украсят цветами, песнями, и никто больше не посмеет ее обижать. Она будет поэмой Папуся, написанной его кровью, которой он не жалел!

Скажите себе, мой супруг, что я не хочу вам зла. Даже если завтра мне придется принести себя в жертву. Я прошу вас быть искренним. Вы научили меня хотеть правды. Умоляю вас, берегите слова. Я давно уже ваша жена и теперь ваша союзница, есть только один Тоннио на земле. И он у меня один. Его нужно беречь. Целую вас нежно.

КОНСУЭЛО

(На полях)

Завтра я вам напишу еще.

Надеюсь, что Ренуар[125] переслал мою телеграмму на Голливуд. Ты сказал Диди[126], что поедешь в Чикаго. Вот почему я телеграфировала Андре, который мне очень помогал во время моей скарлатины в Марселе[127]. Не знаю, виделись ли вы с Бретонами[128]. Андре всегда в порядке, всегда поэт, всегда друг. Жаклин была ко мне очень добра, когда я была одна в Марселе. Она говорила, что очень огорчена вашим невниманием. Когда я приеду, вот увидите, ваше мнение о них изменится.

52. Антуан – Консуэло

(Санта Моника (Калифорния) 28 сентября 1941[129])

КЛЕН – ПЕРЕПРАВЛЕНА ИЗ МАРСЕЛЯ PCV 4, 85

NLT RP 8,52–ЭКЗЮПЕРИ У ПОЦЦОДИБОРГО

НИЦЦА, Б-Р В. ГЮГО, 40

6214 САНТАМОНИКА КАЛИФ 237 41 28 19 SH

ОТПРАВИЛ СТО ДОЛЛАРОВ БОЛЬШЕ НЕВОЗМОЖНО ТЧК ЕСЛИ ПОЛУЧИЛА ПОРТУГАЛЬСКУЮ[130] ВИЗУ ПОЕЗЖАЙ ЛИССАБОН ПО ПРИЕЗДЕ ПОЛУЧИШЬ ДЕНЬГИ ПО АДРЕСУ АМЕРИКЕНЭКСПРЕСС ТЧК ЕСЛИ НЕ ПОЛУЧИШЬ СРОЧНО ТЕЛЕГРАФИРУЙ НЬЮ-ЙОРК С НЕЖНОСТЬЮ АНТУАН

53. Антуан – Консуэло

(Телеграмма)

(Нью-Йорк, ноябрь 1941)

CLM NLT СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ В ДОМЕ ПОЦЦОДИБОРГО

Б-Р ВИКТОРГЮГО, 40 НИЦЦА М-МЕ

ВСЕ ГОТОВО ЖДИ АДМИНИСТРАТИВНОГО РЕШЕНИЯ ОНО ПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ НО ЕГО НЕВОЗМОЖНО УСКОРИТЬ ТЧК ДЕНЬГИ НА ПУТЕШЕСТВИЕ РАЗБЛОКИРОВАНЫ[131] ПОЛОЖЕНЫ В БАНК ТЧК УМОЛЯЮ МУЖЕСТВО И ПОЛНОЕ ДОВЕРИЕ ВАШ МУЖ СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ

54. Консуэло – Антуану

(Каблограмма)

(Лиссабон, 6 декабря 1941[132])

СЕНТЭКЗЮПЕРИ

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАРК 240

СОУТ НЬЮЙОРК

ВЪЕЗЖАЯ ПОДВЕРНУЛА НОГУ УЖЕ ЗДОРОВА ЕДВА ВЕРЮ ТЕБЯ УСЛЫШАТЬ. МОЙ ТЕЛЕФОН 48 101 НЕ РАЗОРЯЙСЯ МОЯ ВОЛШЕБНАЯ ЛОШАДКА РАЗМЕСТИ ГДЕ ПОЖЕЛАЕШЬ НО БУДЬ ВСЕГДА МОИМ РЫЦАРЕМ МАГОМ. ВАШ ХРОМОЙ ПТЕНЧИК КОНСУЭЛО

55. Антуан – Консуэло

(Телеграмма)

(Нью-Йорк, 10 декабря)

WORRIED PRESENT SITUATION MAY DELAY YOUR DEPARTURE TRY GET VISA IMMEDIATELY FOR TRANSIT VIA BRAZIL IF YOU CAN NOT JOIN ME DIRECTLY GET INFORMATION ABOUT BOAT AND CABLE ME HAVE SENT YOU A HUNDRED DOLLARS COULD NOT TELEPHONE YOU BECAUSE CAN NOT TALK ENGLISH [BLESS] YOU KEEP AWAY FROM NEWSPAPER MEN AVOID ANY REPORTS YOU OWE ME THAT MUCH TENDERLY = ANTOINE SAINTEXUPÉRY 240 CENTRAL PARKSOUTH NEWYORKCITY1[133].

56. Консуэло – Антуану

(Нью-Йорк, конец декабря 1941[134]) 4 часа утра

Тоннио,

Дело в том, что однажды я увидела у тебя на глазах слезы, они пришли издалека, из страны твоих снов, оттуда, где ты страдаешь, где прячешься, и я узнала любовь. Я поняла, что я тебя люблю. Но еще из-за этих слез я в одну секунду поняла всю горечь этой любви. И сразу отказалась выходить за тебя замуж в Буэнос-Айресе. Так в детстве, когда ты маленькая, застываешь на пороге темной комнаты, хотя за ней тебя ждет кроватка, друг, кукла, прогулка, свет.

Я говорю тебе об этом, мой муж, потому что я боюсь темноты, боюсь этой ночи, боюсь, что не добегу до своей кроватки, до света, до покоя (не перейду через темную комнату? А так близко цветы, музыка, твои руки, а я не перейду через темную комнату? Я упаду?), а твои руки так близко.

Море еще качает меня у тебя на глазах, в белизне этих нью-йоркских комнат.

Я молюсь Господу за нас.

Мне хочется сделать шаг и освободиться.

Муж мой, я вас целую.

Работайте старательно, я люблю вашу книгу[135], я люблю жить.

Ваша

57. Антуан – Консуэло

(Нью-Йорк, 1942)

Малыш,

Обедаю в Сен-Режис[136] с начальником службы разведки[137] – не имел возможности найти вас и предупредить