С того самого дня я плотно засел в своем логове, одну из комнат которой превратил в лабораторию. Эксперимент за экспериментом. Каждый день. С утра до поздней ночи. Я забросил все развлечения. Ни капли спиртного. Похудел на десять килограммов. Прошел месяц, и у меня забрезжила идея.

В принципе бросить якорь в какой-нибудь реальности не представляло особого труда. Теоретически достаточно оставить за «окном» пульт ДУ с таймером, так, как мы делали в первом эксперименте. Таймер настроить на включение в определенное время. Например: мы каким-либо образом препятствуем большевикам захватить власть в стране, затем настраиваем таймер на семьдесят лет, уходим и сворачиваем «окно», у нас проходит ноль секунд, у них отмеренное время. И вот, пожалуйста, «окно» открывается, и мы входим в измененную нами реальность, где Россия никогда не была Советской.

На практике возникает много «но». Начиная с варианта, что таймер с пультом ДУ найдут аборигены, как бы мы это устройство ни прятали. Вариант второй: машинка просто портится, и все наши планы летят к чертям. Можно придумать еще сотню вариантов, потому что при такой установке приборов слишком много зависит от случайностей. Хотя эту идею я не отбрасывал, ведь включать таймер можно на небольшой отрезок времени.

Также я экспериментальным путем выяснил, что после небольшой доработки «модулятора» можно сворачивать «окно» и с нашей стороны. Тогда время останавливалось уже в оставленной нами реальности. Еще одним результатом моих изысканий стало открытие невозможности проникновения в близкое прошлое. Сначала это удивило меня. Ведь ходили же мы в две тысячи восьмой, мы практически туда шоссе проложили. Но оказалось, что машинка не срабатывала, только если была близка вероятность столкнуться в прошлом с самим собой. Выглядело это так: завожу машинку на час назад – «окно» не открывается, только по рамке начинают бегать симпатичные синие молнии. Для проверки ставлю дату полугодичной давности – «окно» исправно открывается, показывая пустую лабораторию. Естественно, ведь полгода назад эта квартира еще пустовала в ожидании покупателя. Хорошо, устанавливаю сегодняшнее число, а время – три часа ночи. И опять «окно» послушно показывает темное помещение. Чтобы убедиться окончательно, выхожу из квартиры и полчаса гуляю по улице. Вернувшись, начинаю гонять машину в диапазоне этих тридцати минут. Итог: «окно» открывается только в то время, когда я находился на максимальном удалении от дома.

Кажется, что темпор-машина как-то наивно, по-детски, пытается предотвратить встречу с моим двойником. Это стало для меня настоящим откровением и заставило думать о мистическом происхождении машины времени. Через несколько дней это предположение получило еще одно подтверждение.

Уже давно я стал замечать некоторые странности, происходящие со мной при длительном пребывании в прошлом. К примеру, у меня совсем не росли ногти и волосы. Ну, рост волос на голове заметить трудно, но вот когда целую неделю не растет щетина на лице… Это уже о чем-то говорит. Большая прогулка в прошлое напрашивалась сама собой.

Я пригласил поучаствовать в экспедиции Мишку, а для чистоты эксперимента прихватил своего кота. Мы решили совместить полезное с приятным и просто отдохнуть на лоне нетронутой человеком природы дней двадцать. Времяпрепровождение в цивилизованных местах успело нам порядком надоесть. Для проведения нашего пикника была выбрана удобная площадка в позднем плейстоцене[9]. С собой мы прихватили кучу разного барахла, необходимого для комфортного проживания, а также запас продовольствия на полгода (на всякий случай) и два десятка разнокалиберных стволов. Для контроля нашего состояния был куплен переносной компактный диагностический комплекс, из тех, что используются спасателями МЧС. В качестве контрольной группы на базе остался Горыныч. При свернутом «окне» его ожидание не должно превысить и секунды. Соскучиться он точно не успеет.

Скажу сразу: опыт удался. Процесс старения прекратился не только у нас с Мишкой, но и у моего кота. А принесенные из дома продукты не думали портиться в течение нескольких дней. Так, открытая банка свиной тушенки простояла свежей весь срок эксперимента. Живая и мертвая органика как бы консервировалась в чужом мире. Дальнейшие опыты установили, то же самое происходило и с неорганикой. Но как только пища оказывалась у нас в желудке, то совершенно стандартно переваривалась. Все происходящее не описывалось никакими физическими законами. Когда мы после возвращения доложили о результатах Горынычу, то он отреагировал на сообщение только одним словом: «Мистика!»

После этого опыта полностью изменилось наше отношение к прогулкам в прошлое. Если раньше мы старались проводить в других реальностях как можно меньше времени, ограничиваясь необходимым для выполнения операций, то теперь даже на отдых старались отправиться через рамку «окна» темпор-машины.

Не сговариваясь и не строя никаких конкретных планов, мы стали усиленно заниматься боевой подготовкой. На том милом холмике в плейстоцене, где проводился эксперимент, мы оборудовали постоянный лагерь. «Окно», ведущее туда, теперь вообще никогда не закрывалось, а только сворачивалось с той или другой стороны. Приятный мягкий климат, отсутствие поблизости крупных хищников и чистейшая вода, земля и воздух превратили наши тренировки в настоящий праздник. Учебная база состояла из трех двухместных палаток с надувными кроватями, большой палатки под кухню и столовую и палатки-склада, где разместилось оружие, снаряжение и продовольствие. Целыми днями мы пропадали на стрельбище, расходуя огромное количество патронов и гранат. Как ни странно, но лучшие результаты стал показывать я, служивший срочную в железнодорожных войсках. А вот «дикий гусь» Мишка и танкист Гарик хотя и стреляли достаточно метко, но приблизиться к моим достижениям не могли. Ведь я из простого «АКМ» с открытым прицелом попадал с двухсот метров в грудную мишень, а из «ПМ» навскидку с десяти метров – в спичечный коробок. Попасть из любого пистолета в подброшенную мелкую монету стало для меня обычным делом. На освоение стрельбы по-македонски у меня ушло две недели. Ребята удивлялись и завидовали, особенно Мишка, ведь он считался пулеметчиком-виртуозом. Я же относил свои успехи как раз к тому, что меня никто и никогда серьезно не учил, а моя меткость обусловлена тем, что в журналах для настоящих мужчин, типа «Солджерс оф форчун», называют «интуитивной стрельбой». Ведь я не задумывался, как целюсь, как нажимаю на спусковой крючок, задерживаю или не задерживаю дыхание. Для меня все было просто – увидел цель, вскинул оружие и выстрелил. Как выяснилось гораздо позже – с определением причины чудесной меткости я очень сильно ошибался.

По вечерам три раза в неделю с нами занимался инструктор рукопашного боя. Этот мужик, работающий в одном из военных училищ, брал за час пятьсот долларов, но он того стоил. По средам мы занимались парашютной подготовкой, а по пятницам учились управлять легкомоторными самолетами и вертолетами в авиаклубе. Два раза в неделю по утрам занятия конным спортом. Утром понедельника – фехтование. И это все, не считая ежедневных трехчасовых упражнений на тренажерах. В промежутках между всем этим мы еще и на курсы иностранных языков ходили. Английский, немецкий, французский. С полным погружением в языковую среду.