Он мне никогда не казался красивым… но нравились длинные черные ресницы, маленький аккуратный рот, широкие плечи и сильные, мужские руки. Чуть позже я полюбила его изящные пальцы, мало кто из мужчин мог бы похвастаться такими красивыми кистями рук. А когда наше общение из приятельского переросло в дружеское, я заметила удивительную улыбку. Наедине со мной он улыбался очень часто. И при этом его лицо менялось, брови не казались такими строгими, взгляд – сосредоточенным, напряженность тела становилась неощутимой. Улыбка делала его совершенно другим человеком – свободным от принципов, легким на подъем, уязвимым. Из серьезного мужчины, погрязшего в повседневной рабочей суете, он вмиг превращался в мальчишку – беззаботного и по уши влюбленного. Удивительно, правда?

Спустя несколько лет мы начали встречаться. Инициатива исходила от… меня. Когда наша дружба стала слишком крепкой, мне показалось, что он влюблен. Не знаю, что именно управляло тогда моим сердцем, и сердцем ли вообще руководствовалась, но в самый обычный день нашей дружбы я решила проявить к нему нежность, далеко не дружескую. Легкое прикосновение руки – этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать, как бьется сердце человека, сидящего напротив. Он не смотрел на меня, возможно, слишком сильно переживал или старался каким-то образом потушить нарастающий пожар в душе, но сжал мою руку, и его волнение невидимыми импульсами передалось мне. В ту ночь, после нашей романтической прогулки, во время которой мы ни на секунду не распускали сплетенные пальцы, я еще долгое время мучилась от бессонницы. Мне казалось, что я совершила ужасную ошибку, выпустив давно уже рвущиеся чувства другого человека на свободу. Имела ли я права открывать дверь, на которую он сам же наложил замок? Может быть, он уже тогда видел наше сложное…противоречивое будущее?

Мы с Валери проснулись рано утром, хоть и заснули всего несколько часов назад. Наше утро началось с легкого завтрака и свежевыжатого апельсинного сока, который оставила на столе мама с прилагающей запиской:

Доброе утро, дорогая. Мы с твоим отцом идем помогать вешать гирлянды на побережье для сегодняшнего фестиваля. Ждем тебя и Валери там. Принарядитесь.

Мама.

– Мама посоветовала нам принарядиться, – я помахала бумагой перед сонным лицом Валери, – это обязательно?

– Ты и так красивая, – все внимание рыжей девушке было приковано к ломтику хлеба, который она старательно намазывала джемом, – тебе не нужно наряжаться в отличие от Эжени, которой стоило бы надеть еще один купальник на извечно хмурое лицо.

–Обожаю тебя, – я села за стол, – как раз Эжени стоит принарядиться, там же будет Франц.

– Они расстались, – спокойно сообщила Валери.

– Расстались? – Мне показалось, что мой голос прозвучал слишком… радостно, и я проследила за реакцией Валери, чтобы уловить какое-то изменение в выражении ее лица. Но оно не изменилось, все та же приятная усталость, оттеняющая ее утреннее состояние.

– Да, нечему удивляться. Вчера вечером, на пляже, она закатила ему очередную истерику, а он толкнул ее в воду. Луис рассказал, когда я собиралась к тебе.

– Толкнул?

– Да, он иногда бывает слишком нервным. Но эта стерва заслужила.

– М.. а из-за чего они расстались?

– Не знаю, – Валери покачала головой, – наверное, у него появилась новая девушка или Эжени достала его своей болтовней. Ты так и не рассказала, каким образом вы с Францем вчера встретились на пляже.

– Я гуляла, он пробегал мимо. Так и встретились.

– И все?

– Пробежались немного вместе, и я ушла домой.

– Ясно, – Валери перевела взгляд на меня, – ты позвонишь Гаю?

– Да, после фестиваля, – я занервничала. Перспектива того, что я услышу его голос больше пугала, чем радовала.

– Почему не сейчас?

– Думаешь?

– Не заставляй его ждать так долго… а, судя по твоему рассказу, он уже заждался.

– Ты права, – поддавшись секундному порыву, я встала и взяла в руки телефон.

Набрала номер Гая. Каждый новый гудок тревожил мое сердце. Я вышла из кухни и прислонилась к большому зеркалу, висевшему на стене в прихожей. Поймала себя на мысли, что не знаю, о чем говорить с ним. Прошло достаточно времени, а Гай все еще не отвечал. Мое волнение сменилось беспокойством; а вдруг у него неприятности, прошло две недели с тех пор, как мы последний раз разговаривали с ним.

Я вернулась на кухню, Валери вопросительно посмотрела на меня, я неопределенно пожала плечами.

– Он не отвечает…

– Может быть, не хочет разговаривать?

– Нет, Валери. – Я глубоко вздохнула. – Мне верится в то, что у Гая какие-то проблемы, но не верится, что он не отвечает из-за принципа. На него это совсем не похоже.

– Надеюсь, он просто спит, а когда проснется, обязательно перезвонит.

– Вечером я снова попробую дозвониться до него. А если не получится, позвоню его сестре.

После завтрака мы вернулись в комнату, Валери заплетала свои рыжие локоны, я перебирала вещи в чемодане, среди которых искала подходящее платье для сегодняшнего праздника. Мой взгляд не оставлял в покое телефон, лежащий на кровати.

– Валери, подойди сюда, – я поманила девушку к себе, – померь это платье, оно подойдет к цвету твоих волос и глаз.

Я протянула ей легкое шифоновое платье сочно – желтого цвета.

– Какое красивое, – Валери поднесла ткань к щеке, – и такой приятный материал. Хочешь, чтобы я его надела сегодня?

– Да, думаю, по размеру тоже подойдет.

Валери, повернувшись ко мне спиной, сняла с себя черную футболку и шорты, надела через голову мое платье.

– Ну как? – она откинула назад волосы и посмотрела на меня, – смотрится? Или я похожа на бесформенную вещь, которую прикрыли красивой тканью?

Я улыбнулась. Девушка, стоящая напротив, напоминала музу художника-импрессиониста, который запечатлел бы ее образ на фоне голубого неба и ярких цветов. Ей хотелось любоваться. И те незначительные детали, такие как веснушки на плечах, которые, на первый взгляд, казались незаметными, приковывали внимание и наделяли Валери загадочностью.

– Валери, чудесно. И почему ты всю свою красоту и женственность скрываешь под широкими черными футболками? Сумасшедшая.

– Не знаю, – смутилась рыжая, – мне кажется, я не красивая.

– А мне кажется, ты смешная. Только слепой не увидит твою красоту, и то… может почувствовать ее.

– Тогда почему парень, который мне нравится, не замечает меня? Если я такая красивая, – расстроенная Валери села на кровать. И как-то по-детски развела руками.

Мне сразу же вспомнились свои собственные восемнадцать лет. Я была безумно влюблена в парня, который учился со мной в одном университете. На факультете высшей математики. Он казался мне таким красивым, умным, интеллигентным, начитанным. Стал частым гостем в моих снах, желанным мужчиной мечты. До того момента, пока мы с ним не познакомились. Иногда, достаточно просто узнать поближе того, в кого влюблена до состояния невероятной эйфории… и она мгновенно развеется. Потому что реальность сотрет весь образ, который ты создала для него, и оставит наброски совершенно незнакомого человека, которого, вполне возможно, тебе и не захочется узнать.