— Ты не должен был раскрываться перед своим другом, — нарушила молчание девушка.

Я поднял взгляд.

— Ты и об этом знаешь?

— Я знаю обо всем.

— Надеюсь, ему-то не грозит ничего?

— Это зависит от тебя и от него. Если твой друг свихнется и начнет горланить о существовании вампиров, его устранят. То же самое случится, если он начнет разбазаривать эти сведения и без сумасшествия.

— Надо будет его предупредить, — подумал я вслух, содрогнувшись от сухого протокольного слова «устранят».

— Не стоит этого делать. Чем меньше он знает, тем лучше для всех.

— Можно вопрос?

Она кивнула.

— Сколько обычно времени занимает весь процесс мутации?

— В зависимости от индивидуума, от нескольких дней до нескольких месяцев.

О, я был бы счастлив, если б никогда не повстречал эту симпатичную особу! И без того я находился в глубоком смятении, но она хорошенько подлила масла в огонь. И она заставляет меня беспрестанно содрогаться.

— Раз уж нам в некотором роде предстоит существовать в тесном контакте, то могу я хоть узнать твое имя? — спросил я.

— Светлана, — ответила она не колеблясь.

Я кисло ухмыльнулся. Надо было удивить ее своей проницательностью и попробовать угадать ее имя. Держу пари, я попал бы в яблочко. Впрочем, пари держать уже поздновато.

— А теперь, Светлана, не могла бы ты уйти и оставить меня одного в моем уютном склепе? Честно говоря, ты немного меня раздражаешь.

Она внешне оставалась спокойной, но в глазах вспыхнул огонь ярости. Или мне показалось, и это лишь взгляд разочарования? Неужели охотница на упырей решила и впрямь не отходить на меня ни на шаг?

— Хорошо. — Светлана поднялась и направилась к входной двери, тихо шелестя полами плаща. — Спокойного дня, Сергей.

— И вы не болейте, — рыкнул я и захлопнул за ней дверь.

Господи, я чувствовал себя как во сне. В дурацком кошмарном сне, когда пробуждение отчего-то запаздывает. Приходило на ум другое сравнение: я нахожусь в толще воды и изо всех сил работаю руками и ногами, дабы выбраться на поверхность, но что-то засасывает меня вглубь. Угасают силы и кончается кислород в легких. Начинает жечь горло, трахею, бронхи, альвеолы, кружится голова. Я понимаю, что уже не смогу добраться до спасительного воздуха, даже если тянущая вниз сила пропадет, и делаю глубокий вдох. Вдох, не приносящий облегчения, ведь ни человек, ни вампир не могут дышать под водой.

На миг мне захотелось пискнуть что-нибудь вроде «мама, роди меня обратно», но я сдержался. В конце концов, негоже взрослому вампиру вести себя как ребенку.

С мрачными мыслями в голове я лег на диван и долго не мог уснуть. Спокойствие пришло лишь тогда, когда я догадался проклясть на чем свет стоит всех вампиров, всю Преисподнюю, всю Поднебесную, весь Орден Света и себя в придачу.

Я проснулся оттого, что ощущал сильнейшую жажду. Сначала я не понимал, что именно меня разбудило, а когда понял, то молниеносно поднялся с дивана и застыл посреди комнаты. Если бы жизнь вокруг была американским кинофильмом, то мне непременно следовало бы сказать что-то вроде «Fuck, I»m in the real shit!», а гнусавый переводчик за кадром, отхлебнув кофе и выкурив сигарету, с получасовым опозданием перевел бы: «Твою мать, я в глубоком дерьме!»

Именно так я себя и ощущал. Жажда, которой я так боялся, наконец пришла! Я поспешил на кухню, открыл кран с холодной водой и решил подавить предательское чувство водой, выпить хоть двадцать стаканов, лишь бы не сорваться. Вне всяких сомнений, симпатичная фанатка Света бродит где-то рядом и только и ждет, чтобы я покусал кого-нибудь.

Я стал жадно пить воду, однако двадцать стаканов мне выпить не пришлось. Едва прикончив полтора, я ощутил, что жажда ушла. Надо же! Я всего-навсего хотел попить воды, а испугался, точно возжелал человечьей кровушки! Что ж, когда приходится жить в постоянном страхе, то начинаешь бояться даже собственного отражения.

Хотя отражения я мог и не бояться, потому что все равно его не имел.

Глянув на часы, я узнал, что уже почти десять. На мобильник пришло сообщение от Макса: «Жду тебя в половине одиннадцатого у входа в клуб», и, хлопнув себя по лбу, я вспомнил, что собирался сегодня отыскать укусившую меня вампирессу.

Облачившись в свой упырский костюм (как звучит-то несолидно!), я торопливо покинул жилище и припустил к метро. Не дойдя сотни шагов до входа в транспортное подземелье, я вдруг остановился. Сознание непонятным образом помутилось, и я припомнил, что хотел что-то купить в супермаркете.

Но что?

Поломав с минуту голову, я решил сначала заглянуть в магазин и выяснить, что требовалось купить. Возможно, на месте я сразу же всё вспомню.

Супермаркет, как и прочие уважающие себя заведения подобного толка, работал круглосуточно, поэтому попасть туда было легко. Но я совершенно не помнил, что мне требуется, и чем ближе я подходил к супермаркету, тем сильнее у меня мутилось в голове. Открывая дверь, я едва ли соображал, что делаю.

Охранники проводили меня сумрачными взглядами, когда я порывисто вошел внутрь и быстро зашагал к прилавкам. Поплутав в лабиринте товаров, я пытался сконцентрироваться хоть на чем-нибудь, но не мог. Ноги сами несли меня куда-то, и я не знал куда, пока не толкнул перед собой неприметную дверь с табличкой «Служебное помещение». Едва ли я соображал, что творю, и не мог никак препятствовать собственным движениям. Но и ощущения, что чья-то злая сила управляет мной, тоже не возникло.

Странно все это, подумал я уныло той частичкой сознания, которая по-прежнему принадлежала мне.

Пройдя короткий темный коридор, я отворил еще одну дверь и очутился в небольшой комнатке, где на столах лежали непонятные, но смутно знакомые предметы.

А еще был запах. Запах, который и привел меня сюда. Запах, который разбудил меня. Запах, который я жаждал услышать, уловить, втянуть полной грудью.

Запах крови.

В помещении было абсолютно темно, но я все видел предельно ясно. Вот столы для разделки мяса, на них лежат неочищенные, немытые ножи, топоры, пилы, колья и прочие ужасности. Прямо мечта вивисектора, а не разделочная, промелькнула у меня мысль. Я чувствовал себя абсолютно другим человеком. Даже не человеком, а существом, стоящим над человеком. Я чувствовал упоительное веселье, был буквально пьян им. Хотелось петь матерные песни и ругать правительство. Хотелось станцевать на разделочном столе чечетку или канкан, а потом шутки ради нагадить на него. Хотелось поделиться своей радостью и демоническим весельем с толстым мясником, после чего оторвать ему башку, будь мясник на месте в такое позднее время.

Хотелось завыть, в конце концов, и вонзиться зубами в свежую, трепещущую, теплую плоть.