– Эльфийский цветок – терпеливо пояснила девушка – Про тебя расползаются слухи. Странные пугающие слухи о слабом и дохлом окраинном гоблине, что отыскал мощный магический артефакт Эльфийский Цветок. Артефакт настолько мощный, что он сжег руку подруге гоблина Оди – сжег по плечо. Но гоблин сумел совладать с артефактом и уже трижды использовал его, убив с его помощью банду Джонни Льва, искромсав три десятка плуксов при зачистке гнезда и снеся голову с плеч мерзкому троллю Тролсу, а чуть позже гоблин сумел остановить вторжение плуксов в очищенной от тумана Стылой Клоаке.

Раздался хохот. Искренний, громкий, брызжущий слюной хохот, такой некрасивый и такой подходящий сползающей по стене гоблинше Йорке. Запрокинув лицо, она безудержно хохотала, била себя ладонями по ляжками, стучала каблуками ботинок по полу. Проследив за ее сползанием, дождавшись, когда она, всхлипывая, свернется калачиком на полу и затихнет, перевел взгляд на безымянную шустрячку и со всем возможным участием спросил:

– Спятила?

– Она?

– Ты! Какой еще к черту эльфийский цветок?

– Скрываешь? Обыскивать тебя смысла нет… наверняка спрятал… артефакт описывали как сверкающий меч…

Йорку снова заколотило о пол. Присевший рядом Баск прятал лицо, но трясущиеся плечи выдавали – зомби ржет. Он давно в курсе истории о разноцветной стекляшке. Рэк недоуменно ворочает харей и свирепеет с каждой секундой, плотоядно поглядывая на затылок незнакомки.

– Стой – поднял я ладонь и заставил себя сделать шаг, чтобы продолжить патрулирование – И выдохни. Какой еще артефакт? Тебе сколько лет, чтобы верить в сказки? Эльфийский цветок – это разноцветный осколок стекла, найденный мной в грязи. Его еще можно было бы назвать стеклянным ножом, но на меч точно не тянет. И никто из чужих не видел эту стекляшку целиком – из живых так уж точно. Если до тебя не сразу дошло, то повторю еще раз – это обычный осколок разноцветного стекла. Похож на кусок стеклянного панно, изображающего витраж.

– И где он?

– У системы. Лезвие в теле дохлого гоблина отправленного в медблок, рукоять нашли в кармане другого бедолаги. Если не веришь мне – наведайся на Окраину и поболтай с теми, кто расследовал недавние убийства, связанные с именем гоблина Оди – меня в них несправедливо подозревали. Эти детективы, что через слово поминают мать всуе, вспомнят про кусок разноцветного стекла.

Секунда молчания. Вторая… третья… резко развернувшись, зеленоглазая зашагала прочь. Обернувшись, крикнул ей вслед:

– Опомнись, уродина! Какие еще магические артефакты?

– Дебил! – она даже не обернулась, стремительно удаляясь – Для дикарей тот же игстрел – великая и могучая магия!

– Но ты говорила про меч! И веришь в это?!

Она на ходу взмахнула рукой. Провела по стене. Визг, скрежет. Я застыл, глядя на стальную стену – по ней тянулась короткая и глубокая царапина.

– Ты кто такая? – отмер я.

– Пошел ты, хрен окраинный! Неси службу, соси брикеты, лапай сукк и не смотри в небо, гоблин!

– Я найду тебя – пообещал я тихо-тихо, провожая ее пристальным взором и старательно запоминая все подряд – темп ходьбы, длину шага, раскачивание, положение рук.

Дойдя до царапины, провел по ней пальцем. Полсантиметра в глубину самое малое. Зашипев, отдернул руку, вытащил из пальца острую и чуть загнутую стальную занозу, задумчиво прикусил ее зубами. К этому моменту зеленоглазая незнакомка уже испарилась.

Вот черт…

Чем это она полоснула по стальной стене? Металл теплый и с зазубринами. Его будто рвали. Или пилили.

Для дикарей тот же игстрел – великая и могучая магия.

– Продолжаем патрулирование! – бодро заявил я, отходя от стены.

Куда там – бойцы тут же прилипли к царапине, возбужденно забормотали, едва ли не языками пробовали прорезанный металл. Пришлось подождать с минуту, давая им время утолить любопытство. После чего, чуть ли не пинками, но без толчков и рыканий уж точно, погнал их по коридору. Мы должны закончить патрулирование. И мы не должны привлекать к себе внимание. И я очень надеюсь, что мотающиеся под потолком полусферы не заметят царапину и система не станет задавать нам неудобных вопросов. Можно, конечно, сказать – а фиг его знает кто поцарапал – но тогда система можно задать ответный резонный вопрос – а на кой хрен вы тогда тут патрулировали, раз не знаете?

Кто она такая?

И эти поразительные ловкость и сила. Не поразительные – поразительнейшие. Невероятный цвет глаз – цвет молодой листвы. Странно расширенные зрачки.

Я найду ее. Обязательно найду.

Вот черт…

И как теперь патрулировать, когда все мысли о зеленых глазах и убийственно быстрых движениях?

Может это любовь? Или все же разумное желание отыскать эту стремительную падлу, надежно привязать к стальному столбу, содрать с нее все одежки, обезоружить и подвергнуть качественному трехчасовому допросу с пристрастием? Только я, она и тупая швейная иголка…

Первой ко мне приткнулась Йорка. Лица ее я не видел, оно надежно скрыто очками и полумаской, но то, с какой силой она вцепилась мне в плечо, многое говорило о обуревающих ее эмоциях. Гоблинша от возбуждения перешла на ультразвук и едва не взорвала мне ухо:

– Вот это она! Она!

– Ага… я тоже думал – он. Но нет – она…

– Она! Такая крутая! Р-раз! – и вы все обосрались!

– Эй! – хрипло рыкнул все слышавший Рэк.

– Что?! Не так что ли, хриплый? Пока ты замахнулся…. Пока рожу скорчил… А она уже ушла и компота выпить успела с мясом плукса на закусь! И только тогда твоя дубина о пол грохнула! Лузер! Сдохни от зависти, орк!

– Эй!

– Я не услышал ее шагов, Оди – в плечо Йорки вцепился зомби – Не услышал! Но уловил движение воздуха тыльной стороной руки – лицо-то закрыто. Она правда двигалась с такой скоростью?

– Она двигалась с невозможной скоростью – коротко и максимально правдиво ответил я, ускоряя шаг и буквально таща за собой вцепившихся бойцов – Хоти она меня или нас прикончить – мы были бы уже мертвы.

– А эльфийский цветок?

– Кто она?

– Откуда эта сука взялась?

– Зачем ей обычная стекляшка?

– А если она вернется? Мы сдохнем?

– Тихо! – приглушенно рыкнул я, косясь на пугливую группку степенных городских гоблинов, прижавшихся к стенке и явно надеющихся, что наша громкое деревенское стадо не станет их трогать – Мы патруль! Забыли?

– Так кто она?

– Да мне откуда знать? – пожал я плечами – Но это одна из сработавших закладок.

– Закладок?

– Я, а потом и мы, с самого начала ведем себя громко, нагло, агрессивно, вызывающе – перечислил я все наши грехи недостойного для боевых полуросликов поведения – Мы постоянно привлекаем к себе чужое внимание. О нас ползут слухи, многие шипят с завистью или ненавистью. Это раз. А два – мы делаем дело. Мы не просто болтуны, что только и умеют хвалиться. Мы действуем. Каждая наша угроза или обещание – выполняются. Сказали убьем, если не угомонится – и убили. Ну и третье – мы никому не рассказываем о наших свершениях – я с усмешкой оглядел притихших бойцов – Мы не похваляемся. Убили тролля – и пошли спокойно завтракать. Что это нам дает?