Трясущийся и растерянный Федрюков примчался в министерство. Он лихорадочно пытался припомнить месячный курс военной науки, пройденный в академии. Нужно было что-то делать, но что?! В голове ни одной дельной мысли, только паника и страх. Он догадывался, что в этот момент российские миротворцы из Южной Осетии отчаянно пытались связаться с Генштабом, чтобы наконец-то получить какие-то конкретные распоряжения, наладить координацию действий подразделений, разрозненных на тот момент, чтобы поскорее подоспела помощь… Они не получали никакого ответа.

Лишь на следующий день к работе были привлечены настоящие кадровые военные специалисты. Незадолго до этого их выбросили из армии, но они переступили через обиды и взяли в свои руки управление операцией в Закавказье. Грузинскому президенту вскоре пришлось признать свое поражение. Но оплачено оно было ценой тысяч человеческих жизней.

Восьмое августа Александру Журбину запомнилось надолго. Утро этого дня началось с не очень многочисленной, но крайне агрессивной, озлобленной толпы, собравшейся у ворот посольства. Эта публика, судя по всему, по предварительной договоренности пришла сюда порознь, уже на месте объединилась, развернула заранее приготовленные транспаранты и начала митинговать. Охранники по приказу Таранова наглухо заперли ворота. По тревоге был поднят весь личный состав, даже те парни, которые только что вернулись с дежурства.

Тексты на транспарантах были злобные. Причем написаны они были по-русски, хотя и с ошибками: «Россия – враг всего мира!», «Русские – убийцы грузинского народа!» «Русский, убирайся в свою Москву!» Немало оказалось и плакатов с рисунками, где российский герб и изображение Спасской башни Кремля были щедро изукрашены фашистской свастикой.

Выкрики митингующих тоже звучали на ломаном русском: «Руки прочь от Грузии!», «Вы убиваете грузинских детей!», «На ваших руках кровь мирных жителей Грузии!».

– А что вообще происходит? Это они так решили отметить открытие пекинской Олимпиады? – допытывались охранники у своего начальства, но те и сами были не в курсе дела.

Вскоре, однако, стало известно, что произошло на самом деле. Второй секретарь посольства сообщил, что минувшей ночью грузинские войска по приказу Саакашвили нанесли по столице Южной Осетии Цхинвалу ракетно-артиллерийский удар. В настоящий момент по территории республики движутся мотопехота и танковые соединения, неся разорение и смерть всему живому.

– Но самое возмутительное, что ответственность за случившееся, честные и объективные западные СМИ по команде из Вашингтона переложили на Россию. Дескать, это она вероломно напала на маленькую суверенную Грузию, обстреливает ее мирные города и села.

– Ни хрена себе! – возмущению парней не было предела. – Уроды! А что же наши?

– О миротворцах нет никаких сведений. Вполне возможно, что они были убиты в момент нападения. Пока неизвестно, какое решение примет руководство страны и военное командование, – пожал плечами дипломат.

Было понятно, что в посольстве нет информации о ходе событий, а значит, нельзя предвидеть их развитие. В любом случае следовало готовиться к худшему и пресечь возможное проникновение на подведомственную территорию.

Учитывая возможность штурма с использованием веревок и лестниц, десантники и штатные охранники были рассредоточены вдоль стен, чтобы своевременно перехватывать нарушителей. Для контроля за обстановкой с тыльной стороны ограждения были откомандированы Александр Журбин и его извечный напарник Федор Антохин. Оружие охранникам было выдано, но пользоваться им они могли только в самом крайнем случае.

– Проще сказать – никогда! – в своей обычной манере проворчал Антохин.

– Ничего, выкрутимся, – пообещал Сашка и поручил Федьке раздобыть у Сторазова две дюралевые пятиметровые лестницы.

Тот метнулся, быстро притащил их и только потом поинтересовался:

– Чего это ты затеваешь?

– Маленькую военную хитрость. Сюрприз для тех, кто надумает без приглашения пожаловать в гости. Видишь ли, предохранительная сетка идет по фасаду стены. Я знаю всего пару мест, где она не помешает добрым людям навестить нас. Именно там они и полезут.

– Ну да, я тоже это заметил. Есть риск проникновения, – согласился Федька.

– Стрелять-то нам нельзя. Ну да ничего, заранее заберемся повыше и окажем достойную встречу, – заявил Журбин.

Минут через пять они были у верхнего края стены, каждый на своем участке. До поры до времени парни сидели на своих лестницах тихо, не высовываясь.

Тем временем публика, митингующая у ворот, все больше и больше закипала от негодования, усиленного спиртным и наркотиками, дарованными каким-то неизвестным доброхотом. Эти борцы за свободу Грузии от слов перешли к делу, начали забрасывать ворота и стены посольства камнями и бутылками с краской. Созвонившись с городскими властями, российские дипломаты выяснили, что к посольству уже высланы полицейские наряды, однако кто-то умело закупорил улицы, ведущие к нему, автомобильными пробками. Стражи порядка сейчас пытаются расчистить переулки и перекрестки, но пока без особого успеха.

Десантники чутко ловили все звуки, доносящиеся с той стороны ограждения, и вскоре услышали какие-то непонятные шорохи, стуки, чьи-то приглушенные голоса. Парни переглянулись и одновременно кивнули. Вот и пожаловали незваные гости. Вскоре за стеной послышалось натужное сопение человека, взбиравшегося по лестнице. Вполне возможно, что крикливая акция, затеянная перед посольством, была отвлекающим маневром, чтобы дать возможность другой группе проникнуть на его территорию.

Когда над стеной показалась чья-то макушка, покрытая темным головным убором, Сашка поднялся на своей лестнице и оказался лицом к лицу с каким-то типом лет тридцати в традиционном восточном одеянии. Увидев иронично улыбающегося гяура, тот опешил и вытаращил глаза, такие же блеклые, как оловянные пуговицы. Судя по всему, перед набегом на посольство он не слабо подымил косячком. Это его оцепенение длилось всего пару мгновений. Бородач спешно сунул руку в карман, но не успел выхватить оружие, спрятанное там. Кулак русского ударил ему в лицо.

Бородач взвыл, лихорадочно хватаясь свободной рукой за край стены. Однако его ладонь лишь беспомощно скользнула по камню, и он полетел вниз головой, продолжая истошно вопить. Крик резко оборвался лишь после глухого удара о землю. Уже не скрываясь, Сашка перегнулся через край стены и глянул вниз. Он увидел еще одного налетчика, который настырно карабкался по лестнице, явно желая отомстить за невинно пострадавшего собрата. Этот герой тут же получил хорошенький прямой правой, скатился вниз, кувыркнулся и заорал. Еще трое, которые дожидались своей очереди, не стали рисковать и отбежали на почтительное расстояние. Стрелять они не решились.

Примерно по такому же сценарию развивались события и там, где оборону держал Федька Антохин. Правда, с той разницей, что дорогие гости начали взбираться на стену в полутора метрах от него. Но Федька не оплошал, дотянулся ногой до физиономии самого верхнего из них, Тот повалился прямо на своих подельников. Это нарушило равновесие лестницы, установленной не слишком надежно, и вся штурмовая команда повалилась вместе с ней. Почти тут же справа и слева появились вооруженные полицейские. Они быстро повязали неудачливых альпинистов, а потом оттеснили митингующих. Впрочем, к этому моменту крикуны уже потеряли запал и сами начали как-то незаметно рассасываться по прилегающим улочкам и проходным дворам.