– Мисс, я отлично знаю Мак-Корника, – убежденно сказал майор. – Эндрю – парень принципиальный, он требовал, чтобы нянька Шерманов Олив Мгамба парковалась по правилам, а не кидала машину посреди дороги, но ей это было не под силу, Олив и ездила-то с большим трудом. Но сержант отказывался делать поблажки, и каждый день, когда Олив привозила Джека к школе, подстерегал ее на парковке и выписывал штраф. Олив призывала на голову сержанта все кары небесные, грозила ужасными болезнями, проклинала его родных, и Мак-Корнику это надоело. Напившись, он решил подставить Олив и убил первых, кто подвернулся ему под руку. Олив как раз прибыла к нам в город с одного из островов Папуа – Новой Гвинеи, и каждый из жителей Арбингтона знает, что Олив в свое время спасли волонтеры от ритуального жертвоприношения. Поэтому Мак-Корник и устроил этот цирк.

– А что за история с волонтерами? – заинтересовалась я.

– Мисс Рудь, – приосанился полицейский, – нашему городу есть чем гордиться. Арбингтон имеет свой университет, приличную больницу, волонтерскую службу при приходской общине церкви Святого Марка, которую спонсирует баронет Кристофер Шерман, владелец компании «Электра».

– Известное имя, – поддакнула я.

Майор удовлетворенно кивнул головой и продолжил:

– Его сын, Стивен, вместе с Дженнифер – тогда они еще не были женаты – принимал участие в поездке на острова, откуда и привезли Олив. Весь город встречал волонтеров, как героев. На воскресной проповеди глава волонтеров Эбинейзер Смит вывел Олив вперед и рассказал прихожанам, что дикарка была объектом ритуального жертвоприношения, и членам группы с большим трудом удалось отбить несчастную у соплеменников. Благодаря Божьей воле женщину спасли, и Олив теперь будет полноправной жительницей Арбингтона. Для многих из нас это стало сюрпризом. После этой поездки Стивен и Дженнифер сразу же поженились, и Олив Мгамба вот уже тринадцать лет служит в их доме. Я согласен, Олив – женщина непростая, характер имеет сложный и со многими горожанами успела поссориться. Однако у нас есть свидетельство уважаемой женщины, которая уверяет, что Олив в ночь преступления находилась рядом с ней.

– И кто же эта женщина? – заинтересовалась я. – Уж не Дженнифер ли Шерман?

– Да, я говорю про невестку сэра Криса, владельца компании «Электра», – подтвердил майор Райд. – Уверяю вас, миссис Шерман – образец правдивости и честности. И если она давала на суде под присягой показания, что Олив была рядом с ней, значит, оно так и было на самом деле, можете не сомневаться. Слово Дженнифер Шерман против слова Эндрю Мак-Корника. И Королевский суд, само собой, поверил Дженни. Ведь кто такой Энди Мак-Корник? Алкоголик, допившийся до белой горячки, а миссис Шерман – прекрасная жена, отличная мать, образец добродетели, член волонтерского движения нашего городка, и поверить в то, что преданная ей Олив Мгамба могла бы поднять руку на ее друзей-волонтеров, – это чистое безумие.

– Убитые были волонтерами? – многозначительно осведомилась я. – А вы не допускаете такую вероятность, что между погибшими докторами и дикаркой Олив действительно могли быть затаенные обиды, и Королевский суд мог ошибиться?

– Вы забываете про свидетельство миссис Шерман! – напористо повторил майор, хлопнув ладонью по столу. – Какие обиды между волонтерами? Волонтерское движение возглавляет Эбинейзер Смит, и он не допустил бы разногласий в своей команде! Спросите у любого в Арбингтоне, и вам расскажут, как велик авторитет Эбинейзера в нашем городе.

– Пожалуй, так я и поступлю, – согласилась я. – Посоветуйте, с кем мне лучше пообщаться на эту тему.

– Да вот хотя бы с викарием Вессоном, – оживился майор. – Эбинейзер выполняет обязанности псаломщика при преподобном, и святой отец лучше, чем кто бы то ни было, знает Смита и его волонтеров. Преподобный многое сможет о них рассказать. Какие-то еще вопросы, мисс?

– Вы не могли бы объяснить, почему в побеге Мак-Корника обвиняют профессора Зелинского? Ведь дневная беседа с профессором и ночной побег заключенного могли быть простым совпадением. Из-за этого досадного эпизода известный ученый не может въехать в вашу страну.

– Я не присутствовал при беседе сержанта Мак-Корника с вашим клиентом, – пожал плечами майор. – Думаю, можно попробовать переброситься словечком с директором тюрьмы, только вряд ли он станет с вами разговаривать. Дежурный охранник уверяет, что после беседы с русским профессором Энди Мак-Корник стал сам не свой, требовал в камеру начальство, но никого уже не было на рабочем месте. Сержант всю ночь шагал из угла в угол, а утром его не оказалось в камере. Мак-Корник выбрался через канализационную трубу, и кто-то ему в этом помог. У меня нет никаких сомнений в том, что профессор Зелинский замешан в этом деле. Точно так же думает и адвокат сержанта.

– Могу я поговорить с адвокатом? – сухо осведомилась я.

– Это не проблема, – почесал нос майор Райд. – Глава адвокатской конторы Arbington`s low Патрик Бьюкенен лично защищает сержанта Мак-Корника. Я свяжусь с Патриком, и, думаю, он не откажется с вами встретиться, мисс Рудь.

Телефонная трубка тут же оказалась в его руке, и майор выбрал в памяти аппарата нужный номер и нажал на клавишу вызова. После непродолжительного молчания он бодро произнес:

– Бесс, это майор Райд. Мистер Бьюкенен на месте? Соедини-ка меня с ним.

Прошла еще минута, в течение которой руководитель полицейского управления бесцеремонно рассматривал мой профиль.

– Патрик? – встрепенулся он, отрываясь от своего занятия. – Это я. К тебе на прием рвется молодая особа из Москвы, между прочим, твоя коллега. Она представляет интересы профессора Зелинского, и, следовательно, разговор пойдет об Эндрю Мак-Корнике. Ты как, свободен? Ну и отлично, сейчас она подойдет.

Майор Райд положил на стол визитку с адресом адвокатского бюро и выжидающе посмотрел на меня.

– Это далеко отсюда? – уточнила я, протягивая руку за картонным прямоугольником.

– Да нет, здесь рядом, на обратной стороне имеется схема, так что не заблудитесь, – любезно улыбнулся майор. И заговорщическим тоном добавил: – Согласитесь, мисс Рудь, было бы глупо открывать адвокатское бюро вдали от полицейского управления.

Я убирала визитку в сумку, когда дверь кабинета распахнулась и на пороге появился возбужденный старик. Грудь его тяжело вздымалась, клетчатая рубаха взмокла от пота, лицо перекосилось от ярости.

– До каких пор полиция будет бездействовать, глядя, как мою семью ежедневно травят ртутью? – надсадно закричал он, вваливаясь в кабинет и с силой шарахая дверью.

– Мистер Уэнсли, возьмите себя в руки! – оторопел майор.

– Это я должен взять себя в руки? – захлебнулся возмущением старик. – Я? Который ежедневно пьет воду из отравленной реки, куда этот мерзавец Шерман сливает ядовитые отходы?

– Сэм, вы лично пятнадцать лет назад продали Кристоферу Шерману три акра своей земли, по которой протекает река, и теперь баронет делает со своей собственностью то, что считает нужным! Имейте мужество это признать.