— Что, не подошло? — участливо спросила румяная толстушка.

— В груди что-то тянет, — выдавила из себя покрасневшая девчонка и кинула платье на прилавок, как ядовитую змею.

— Лиз, что случилось? — зашептала я, склоняясь к Лизкиному уху и стараясь, чтобы ее длинные волосы не лезли мне в рот.

— Оно, зараза, воняет, как папины носки недельной носки, — с трудом восстанавливая дыхание и постепенно принимая исходный цвет лица, шепотом откликнулась Лизавета. — Гадость редкая, да еще за бешеные деньги!

Продавщицы понимающе переглянулись, и улыбчивая толстушка, прогнав Светика с подставки, принялась снова натягивать платье на манекен, бормоча себе под нос:

— Уже и дезодорантом брызгали, и духами душили, ничего не помогает. В химчистку, что ли, сдать? Могут испортить, вещь-то дорогая, фирменная…

Я тогда еще, помнится, здорово удивилась и подумала, что если даже бутики не застрахованы от подобных неприятностей, что уж говорить о торговых точках на вещевых рынках, где меряют наряды все, кому не лень?

От философских размышлений меня отвлек новый посетитель. Вальяжного вида господин, обвешанный пакетами с логотипами элитной торговой сети, вошел в бутик и неторопливо двинулся в глубь магазина. Скользнул глазами по толстушке, одарил мимолетным кивком даму за кассой и небрежным жестом кинул на прилавок красивый черный пакет, на котором было написано золотой вязью «Мода Италии».

— Будьте любезны, оформите возврат товара, — проговорил он раскатистым басом, снисходительно посматривая на кассиршу. — Жене, знаете ли, не подошло…

Ромка перестал теребить пластырь на руке и ныть, требуя отпустить его к кассам кинотеатра на второй этаж, чтобы посмотреть, что там идет, и, приоткрыв рот, приблизился к прилавку. При этом парень не сводил зачарованных глаз с нового посетителя бутика, пристально изучая его гладкое лицо и поджарую фигуру в отлично сшитом костюме. Кассирша тоже не спускала с клиента густо накрашенных глаз, но выглядела при этом совсем иначе. Дама побагровела, втянула воздух раздутыми ноздрями, как бык перед атакой, и яростно отчеканила:

— Ничего. Назад. Брать. Не буду!

— По закону я имею право сдать товар в течение двух недель с момента покупки, — ровным тоном заявил клиент. — Взгляните на вещь, внешний вид изделия не нарушен, ярлыки на месте, само платье в целости и сохранности. Так что будьте любезны, примите товар, отдайте мне сорок тысяч, и разойдемся миром.

— Люб, он над нами издевается! — плачущим голосом прокричала кассирша, оборачиваясь к румяной продавщице.

— Иду, Ириш! — откликнулась та.

Улыбчивая Люба торопливо закончила наряжать манекен и ринулась на подмогу коллеге.

— Вы у нас покупаете уже третье платье из самых дорогих и все время приносите товар назад, — наступая грудью на врага, зачастила толстушка. — Интересно получается — ни одна вещь вашей жене не подходит!

— Имею полное право! Я адвокат и законы знаю, — начал раздражаться вальяжный господин.

— После вашей супруги мы не можем продать ни одной вещи! — гневно прокричала кассирша.

— Да уж, воняют они так, что хоть святых выноси! — поддержала ее товарка.

— Не порите чушь, моя жена всего-то и делает, что примеряет обновку, видит, что вещь ей не подходит, и сразу же снимает! — отпирался клиент.

— Откуда мы знаем, может, она шастает в наших нарядах по приемам, потеет там, как лошадь, а потом отправляет вас сдавать одежду назад? — надрывалась на весь этаж воинственная толстушка. Вдруг она вытянула шею в сторону дверей и закричала особенно пронзительно и тонко: — Лидия Петровна, полюбуйтесь, тот самый красавец пожаловал! Опять платье назад притащил!

Как по команде, все присутствующие повернули головы туда, куда смотрела не на шутку разошедшаяся сотрудница магазина. В павильон как раз входила высокая миловидная женщина среднего возраста в стильном брючном костюме.

— Девочки, новый товар на склад пришел. Осенняя коллекция. Надо вывесить по размерному ряду в зал, — не расслышав жалобы продавщицы, с порога заговорила она. Но, заметив, что обстановка в магазине накалена до предела, женщина огляделась по сторонам и удивленно спросила: — Любаша, что случилось?

— Четвертое платье назад припер! — обличительно прищурилась румяная девица. — Вот, полюбуйтесь, это тот самый, про которого мы с Иркой вам рассказывали! Он уже целый месяц раз в неделю платья жене берет, а ей ничего не подходит. Вы, Лидь Петровна, хозяйка магазина, вы с ним и разбирайтесь.

— Я известный адвокат Анатолий Буйский! Мое имя хорошо известно в адвокатской коллегии Москвы! Если деньги не вернете, будете разговаривать в другом месте и с другими людьми! — принялся стращать владелицу «Моды Италии» скандальный клиент.

Почти физически ощущалось, как черные тучи сгущаются под подвесным потолком бутика, и по тому, какими взглядами смотрели продавщицы на адвоката Буйского, я поняла, что нам пора уходить. В первую секунду Лидия Петровна нахмурилась, но затем повела себя на удивление корректно. Она подхватила разошедшегося мужика под руку и, поглаживая по плечу, примирительно заговорила:

— Господин Буйский, зачем нам ссориться? Давайте решим вопрос полюбовно. Только что пришла новая коллекция. Сейчас мы вернем вам денежки, и вы, возможно, подберете у нас для супруги что-нибудь другое, более достойное и нарядное…

Адвокат выдохнул носом и согласился. Хозяйка магазина подхватила покупателя под руку и устремилась с ним к дверям. Представление закончилось, и дети утратили к нему всякий интерес. Первым ринулся на выход Ромка. Парень зацепился в дверях за стойку накопителя и, опрокинув на себя перекладину с блузками, растянулся на полу. Но мальчишку это ничуть не смутило. Роман поднялся на ноги, отряхнулся, перешагнул через упавший товар, выскочил из павильона и понесся в магазин видеодисков и компьютерных игр. За ним вприпрыжку припустила Светик. А нам с Лизаветой битый час пришлось под руководством продавщицы Любаши развешивать упавшие вещички и только потом догонять остальных.

— Я бы такому уроду денег возвращать не стала, — бурчала Лизка, переходя от одного стеллажа с дисками к другому. — Подумаешь, адвокат! Платье реально воняет, как портянки пахаря! А жалко, платьице-то прямо на меня. Представляю себе, как бы я заявилась в нем в «Аскольдову могилу». Все бы готичные парни попадали со своих стульев.

— Дались тебе эти депрессивные перцы, — неодобрительно заметила я, рассматривая выложенные на прилавке новинки.

— Ты старая и ничего не понимаешь, — огрызнулась девчонка. — Я в Инете читала, что готическая культура — это целая философия. Как известно, все люди боятся загробного мира, и только готы вступают с потусторонними силами в особые отношения. Самые продвинутые из них могут вызывать духов и разговаривать с призраками. Я бы тоже хотела разговаривать с призраками. Пусть бы они мне сказали, как закадрить физика и утереть нос гадюке Зориной из десятого «Б». А платье клевое, скажи, Марго? Я в одном фильме точно такое же платьице на королеве вампиров видела. Это какую же подлую душу надо иметь, чтобы такую шикарную шмотку — и так загадить! Эй, послушайте, у вас есть что-нибудь готическое? — слегка гнусавя, обратилась Лиза к бородатому продавцу, окончательно входя в образ адептки темных сил. Бородач стоял за прилавком и, запустив руки по локоть в картонную коробку, уныло ковырялся в компакт-дисках.