Я выглядела впечатляюще. Реально. Настолько, что очень захотелось попросить у медперсонала еще и успокоительное!

В общем, из зеркала на меня смотрела хрюшка. Конечно, глазки уже не были такими заплывшими, как после вручения букета, но до совершенства все равно очень далеко.

И то, что меня в таком виде может лицезреть Бенедикт Осборн вдвойне унизительно.

А тем временем «хрюшку» пригласили на выход и, подмигнув, медсестра сообщила, что в приемном покое меня ждет мой молодой человек. Очень обеспокоен, просто всю медицинскую литературу со стойки успел сгрызть ожидаючи!

В тот момент, когда я вышла в центр комнаты и посмотрела прямо в дымчато-серые глаза высокого, красивого блондина, я поняла одну вещь.

Ненавижу гада надменного!

Хотя бы потому, что Серый Кардинал «Депрессии», несмотря на некоторую обеспокоенность во взгляде, выглядел просто потрясающе. На идеальном костюме не появилось даже лишней складочки, а волосы по-прежнему лежали волосок к волоску. Глядя на прическу, я вслух брякнула:

– Никогда не понимала увлеченности мужчин гелями для волос. Как-то это… отдает самолюбованием.

– Что? – холодно переспросил Бенедикт, явно не в силах поверить, что в такой момент я буду обсуждать именно это.

– Прическа мне ваша не нравится! – продолжила радовать противного типа, тут же отмечая, что внутренние тормоза были начисто снесены лекарствами.

– Надеюсь, эта антипатия не помешает мне доставить вас домой, – сухо проговорил менеджер по связям с котами и, чуть заметно помедлив, предложил мне руку. – Прошу…

Даже не шелохнулась. Потому что все происходящее попахивало легкой степенью шизофрении. Осборн не был похож на человека, резко воспылавшего ко мне чувствами, так с чего вдруг?

Эти розы, протянутые руки… Выглядело фальшиво.

Вот зубной скрежет у него выходил весьма органично, словно всю жизнь только тем и занимался, что стачивал челюсти. Эта, наверное, уже двадцать пятая по счету.

– Я никуда с вами не поеду, – упрямо заявила я. – Сейчас позвоню родителям и дождусь отца.

На лице Бенедикта мелькнуло некое подобие ужаса. Правильно, потому что мой папа за потенциальное покушение на свою любимую и единственную дочь может и пристрелить.

Наверное, кто-то скажет, будто звонить родителям в моем-то возрасте ни фига не круто, и я бы с ним согласилась. Вот только выбирая между Мистером Зло и папой, я выбрала того, кто пугал меньше – отца.

Оставалось только позвонить с административной стойки, и я уже направлялась к ней, когда цепкая рука сжалась на моем запястье.

– Умоляю, не надо.

Ничего себе! Я даже оцепенела, а после, малость придя в себя, медленно обернулась.

– Что вы делаете?

– Прошу вас уладить вопрос между нами без привлечения внешних сторон. Я бы не хотел раздувать конфликт, а он обязательно произойдет, если сюда явится ваш отец. Моя вина, безусловно, неоспорима, но я могу ее загладить.

Господи! У меня от патоки в его речи аж губы слиплись… Впрочем, это последствия отека. Я уже собиралась выдернуть руку, когда в голове неожиданно ожила вредность.

Стоп, Маргарет! Это ведь Осборн! Человек, которого боится весь котобар. Гибрид Дарта Вейдера, Волан-де-Морта и Призрака Оперы в одном флаконе. И этот мистер Хронос сейчас стелется перед тобой ковриком. Поэтому грех не воспользоваться и не потоптаться сверху.

– Так и скажите, что боитесь суда, в который я обязательно подам за покушение на мою жизнь, – не без удовольствия произнесла я, наблюдая, как вытягивается его лицо.

Черт! Это было бесценно, потому что такого выпада Беня не ожидал.

Стоило мне мысленно сократить его имя, и изо рта вырвался смешок. Новое прозвище ему шло. Придавало налет несерьезности этой пафосно-серьезной английской морде.

– Почему вы молчите? Прикидываете сроки наказания или штрафа?

– Нет, – поджав губы, ответил он. – Проклинаю одного байкера.

Причем тут Роу, я так и не поняла, потому что Беня, наконец, окончательно пришел в себя и опять завел старую песню:

– Хорошо. Суд так суд. Хотя уверен, моему адвокату удастся все урегулировать в доисковом порядке. А пока, давайте, все же подвезу вас. Не стоит волновать ваших родителей.

Подумав немного, вспомнила, что мне все-таки придется вернуться работать в «Депресняк», а значит, блондинчика лучше сильно не злить. А не сильно можно. Потому что бесил он меня знатно.

– Ладно, – вздохнула, принимая решение. – Пугать папу и правда не хочется.

Осборн едва заметно кивнул и, помешкав, протянул мне согнутую в локте руку, предлагая, видимо, опереться. И снова больше всего захотелось отшатнуться или отказаться, причем не проявляя и толики прежней деликатности. Надоел – сил нет!

– Ну? – блондинистая бровь Бенедикта взлетела к челке, локоть настоятельно приблизился.

Дав себе мысленное обещание все-таки почитать газеты на предмет новой работы, осторожно обхватила протянутую конечность и тут же заметила, как перекосило Осборна. Уголки его губ брезгливо поникли, а крылья носа грозно раздались в стороны. Если бы он сам не предложил опереться на руку, решила бы, что мое присутствие причиняет ему настоящую муку.

Клинику мы покидали молча, передвигаясь быстро с одинаково задумчивыми лицами. Мне было страшно от того, что за думы могут роиться в голове Серого Кардинала, к тому же в мысли пролез, наконец, резонный вопрос: что он там лепетал про свидание перед тем, как я начала отключаться?! Господи, хоть бы мне все это почудилось на фоне аллергической реакции…

Мы почти дошли до автомобиля Бенедикта, когда мои глаза ослепила вспышка. И еще одна. И снова.

– В чем дело?! – рявкнула я, закрывая лицо свободной рукой и нервно дергая спутника за руку.

– Мистер Осборн, скажите, это ваша девушка? – раздалось в ответ откуда-то со стороны. И вспышка повторилась.

– Этого еще не хватало, – холодно проговорил Бенедикт, вырываясь из моих цепких объятий и подталкивая к машине. – Уберите камеры!

– Мистер Осборн, взгляните на нас. Прошу. Всего один кадр!

– Пошел вон!

Я ошарашено повернулась и даже слегка раскрыла заплывшие глазки. Столько чопорного породистого недовольства было в холодном голосе Бени, что сразу стало ясно: объектом съемки он стал не просто так. Он и, заодно, я. Отекшая, опухшая, в костюме кошки.

– Что происходит? – только и успела уточнить.

Передо мной распахнулась дверца авто, и мистер Осборн «ласково» меня подтолкнул вперед:

– Да садитесь уже, Маргарет, – раздраженно шепнул он мне в ухо, – или вы решили устроить полноценную фотосессию для этих пираний?

– Это что у нее, хвост? – уточнил некий тип откуда-то позади. – Снимай, Роб! Это реально хвост!