— Закрой этот вопрос любым способом. Ясно? — Скворцов в последний раз выругался и отключил связь.

— Что ж непонятного, капитан, — произнес Викулов.

Он часто называл Скворцова капитаном. Иногда — подчеркнуто уважительно, как главное лицо в компании с корабельным именем, а порой — и панибратски, памятуя, что когда-то давно будущий миллионер был молодым капитаном в подчинении прожженного майора Викулова.

Сотовый телефон вновь ожил. На дисплее появилась надпись «Киборг».

— А вот и хорошие новости, — приободрил себя начальник службы безопасности и включил связь.

Давыдов приготовился к решительным действиям. «Отпихнуть и прорваться», — по-мальчишески подзадоривал он себя, стоя перед дверцами лифта и готовясь нанести удар ноутбуком в грудь противнику.

Как только образовалась достаточная щель, Михаил выскочил из лифта. Он намеревался снести любого и… чуть было не сбил старушку, соседку по этажу. Под ногами противно взвизгнула ушибленная такса.

— О господи! — охнула старушка и запричитала: — Воланд, да что же за день сегодня такой! У тебя сплошные стрессы. Иди, милый, на ручки к маме.

— Извините, — просипел Давыдов.

Два гневных взгляда, старческий из-под сбитой набок шляпки и собачий с рук хозяйки, проводили нахального соседа и размалеванную девицу с бюстгальтером в руках. Та нагло оглядывалась и с весьма довольным выражением лица смотрела куда-то вверх.

— А казался таким приличным, — покачала головой старушка вслед непристойной парочке.

Осмелевший Воланд задрал вверх острую мордочку и дважды бесстрашно тявкнул. Старушка проследила за взглядом бесстыжей девицы и онемела. Ее челюсть отвисла аккуратным балкончиком: над распахнутым на первом этаже лифтом на электронном индикаторе вопреки здравому смыслу светилось число «16».

— Как тебе это удалось? — восторженно щебетала Дина в вагоне метро, заглядывая в глаза Михаилу.

— Ерунда. У нас лифт часто ломается. Пару раз я помог его починить. С тех пор у меня есть ключ от комнатушки с оборудованием и кое-какие знания.

— Это называется: кое-какие? Ты скромняга, Давыдов.

— Я переставил клеммы на блоке индикации. И шестнадцатый этаж стал первым, а первый — шестнадцатым.

— Йес! Мы их сделали! — Дина с энтузиазмом повторила подмеченный у Михаила жест и тут же уточнила: — «Йес» — это значит «хорошо»?

— Вроде того.

— А если плохо, что говорят?

— Отстой. А когда совсем плохо, как у нас сегодня, то — полный отстой.

— Нет, Давыдов. Полный отстой — это гораздо хуже, — возразила девочка.

Михаил вспомнил, что сегодняшний вечер подарил ему обещающие прикосновения Вероники и согласился:

— Средненький отстойчик.

— Неполный йес! — подхватила девочка. — Давыдов, ты обучишь меня современным словечкам?

— Современным? Я уже старый для этого.

— А сколько тебе лет? — тревожно спросила девочка и тут же нахмурила брови: — Тридцать три — это много.

— Я ничего не успел сказать, — с улыбкой заметил Михаил, он постепенно привыкал к способности девочки опережать время.

Но Дина его не слушала.

— А мне тринадцать. Но скоро будет четырнадцать! — заверила она и требовательно дернула за рукав. — Девушка, которой почти четырнадцать, может дружить с таким мужчиной, как ты?

Поезд остановился, двери с шумом разъехались.

— Мы приехали. Выходим, — сообщил Михаил, он не знал, что ответить странной девчушке, с которой его так неожиданно свела судьба.

В центре Москвы на заботливо ухоженных улочках даже климат был иным, чем на окраинах. Давыдов прямо у метро с помощью рабочего в оранжевом жилете приобрел новую сим-карту и защелкал по клавишам мобильного телефона.

После нескольких безуспешных попыток он сунул телефон в карман и решительно двинулся размашистым шагом. На его лице выражалось недоумение. Дина семенила рядом, стараясь держать рослого мужчину под руку.

— Куда мы бежим? — спросила она.

— К моей тете. Я звонил ей домой, но там ее нет. Мобильный отключен. Надеюсь застать ее в магазине.

— Она продавщица? В колбасном отделе работает?

— Почему в колбасном?

— Сосисок хочется. Знаешь, бывают такие тоненькие, их можно со шкуркой есть. Твоя тетя может сосиски в рукаве вынести?

Михаилу пришлось остановиться, чтобы развернуться к девочке и назидательно сообщить:

— Моя тетя, Зоя Сергеевна Давыдова, владелица известного художественного салона. Сосиски она не ворует! Веди себя с ней прилично.

— Салон — это что, парикмахерская?

— Это такое место, куда художники, скульпторы, мастера прикладного искусства приносят свои работы. А тетя их продает.

— У бабы Тони пенсии не всегда на сосиски хватало. Мы кур держали, они нас выручали. Я знаешь, сколько блюд могу из яиц сделать?

Свернув на Петровку, Давыдов сразу понял, что с художественным салоном Зои Сергеевны творится что-то неладное. Вывеска и витрина не светились, дверь в магазин была закрыта, а порог окружали люди в масках и камуфляжной форме. За их спинами толпились любопытные.

Михаил попытался пробиться ко входу. Его грубо оттеснил один из бойцов спецподразделения.

— Забаррикадировались. Третьи сутки оборону держат, — шепотом сообщила пожилая женщина, видя недоумение на лице молодого человека.

— Кто забаррикадировался? От кого? — растерялся Давыдов.

— Сотрудники магазина. От захватчиков. Им свет, воду и телефон отключили, а они не сдаются, держатся.

— Кто их хочет захватить?

— Известно кто! Тот, у кого мохнатая лапа наверху. В нашем районе сначала из квартир людей выкидывали, одиноких выбирали, послабее. Теперь и до магазинов дело дошло.

— Но это же произвол!

— Это закон такой нынче. Бумажку с печатью через суд выправят — и выселяют. Вот, гляди, сейчас начнут.

Перед входом в художественный салон появились два шустрых хорошо одетых молодых человека. Один раскрыл кожаную папочку и скороговоркой зачитал постановление суда, из которого следовало, что ООО «Московский художник» во главе с директором Давыдовой З.С. незаконно занимает торговое помещение, принадлежащее ООО «Комета Z». Во исполнение решения суда, данное помещение должно быть передано законному владельцу.

Молодой человек захлопнул папку и кивнул людям в масках:

— Приступайте.

Под ударом кувалды затрещала алюминиевая дверь, звякнули осколки стекол. Крупные парни в бронежилетах с автоматами наперевес вереницей ворвались в салон, расчищая ударами каблуков забаррикадированный проход.